СУБМАРИНА ИЗ КАЗЕМАТА

В Музее Военно-морского флота, что в Санкт-Петербурге (см.: http://starodymov.ru/?p=29746 ), стоит подводная лодка конструкции (если не ошибаюсь) Степана Джевецкого (см.: http://starodymov.ru/?p=10001 ). На неё обратил наше внимание экскурсовод Михаил. С другой стороны, она и сама по себе притягивает взоры, мимо неё невозможно пройти, не задержавшись.

Фото из интернета

Эта субмарина изготовлена в 1880 году и стала первым в мире серийным подводным судном. Правда, приходится признать, что она несколько опередила своё время: соответственно, и серия получилась маленькая, и технически подлодка оказалась несовершенной, и в боевых действиях участия практически не принимала… Однако она стала первой – вот что главное!

Между тем, на её месте вполне могла бы красоваться какая-то из старших сестричек, которым попросту меньше повезло. Их по тем или иным причинам не воплотили в металл, или же изготовили в единственном экземпляре.

1. Бунтарь-самоучка

Вот пример. Жил в России в первой половине XIX века некто Казимир Черновский. В июне 1829 года он представил записку с проектом подводной лодки. Сам Казимир Гаврилович находился в это время в Петропавловской крепости, куда его за вольнодумство определил самолично шеф жандармов граф Александр Бенкендорф (см.: http://starodymov.ru/?p=22706 ); так что и подал документ узник тюремному начальству. 19 июня бумаги оказались на столе у императора Николая I (см.: http://starodymov.ru/?p=28736 ), который прожектом заинтересовался и повелел подвергнуть его компетентной экспертизе. Невесть по какой причине где-то в бюрократической цепи произошло замыкание, и инициативному арестанту вместо режима наибольшего благоприятствования (чтобы он мог работать) режим ужесточили (чтобы он работать не мог)…

Ведь правда же, интригующее начало? А что мы знаем об этом событии? Да ничего! Во всяком случае, большинство из нас.

Оговоримся сразу. В оценке личности Черновского много противоречий. Да и в отношение проекта подводной лодки не всё ясно. И интрига от этого становится ещё интереснее.

Человеку свойственно стремиться к недоступному.  В частности, он издревле изобретал возможности, чтобы погрузиться в водный мир. О том в истории мы тьму примеров слышим – предания уводят нас ещё в эпоху Александра Македонского (см.: http://starodymov.ru/?p=24956 ). В России, насколько известно, первым попытку строительства подводного аппарата одобрил и финансировал Пётр I, этим занимался выдающийся механик-самоучка Ефим Никонов. Однако со смертью царя-реформатора (см.: http://starodymov.ru/?p=16991 ) работы прекратились – при его преемницах заглохли многие замечательные начинания.

Оживление интереса к подводным лодкам началось на рубеже XVIII–XIX веков. Сохранились упоминания о том, что попытки построить субмарины в нашей стране предприняли житель Кременчуга со звучной фамилией Ромодановский, а также некто Торгованов, некоторые другие граждане империи. (Ещё немного на ту же тему: http://starodymov.ru/?p=22706 )

И вот на арене появляется Черновский.

Казимир Гаврилович происходил из мелкопоместного дворянства Минской губернии. Там он и проживал в своей деревеньке, там же и женился… Правда, семейная жизнь у него почему-то не сложилась – уж невесть по каким причинам. Как бы то ни было, Черновский, будучи уже отнюдь не молодым человеком, отправился в Петербург, чтобы учиться в медико-хирургической академии. Здесь он сошёлся с вольнодумцами, стал посещать заседания какого-то революционного кружка. Времена стояли суровые – лишь недавно поставлена точка в суде над декабристами…(Ещё о том периоде: http://starodymov.ru/?p=22895 )

Короче говоря, в мае 1829 года 34-летний студент Казимир Черновский оказался в каземате Петропавловской крепости. О его политических воззрениях, о степени революционности сведений не сохранилось, да это и не имеет для данного рассказа принципиального значения. Для нас важнее, что именно из недр этой тюрьмы-цитадели выкарабкался и отправился по инстанциям замечательный документ – проект подводной лодки с пояснительной запиской, исполненной в безукоризненно верноподданническом стиле.

Ведь были ж времена!.. Письмо политического арестанта оказалось на столе самолично императора Николая Павловича. В ряде источников этот монарх изображается дремучим ретроградом, чуравшимся всего нового и прогрессивного. Оговорюсь сразу: такая оценка не соответствует действительности; другое дело, что к новшествам он старался относиться взвешенно… (Например: http://starodymov.ru/?p=29595 )

Так вот, представленным проектом государь заинтересовался. Тем более, что автор особый упор делал на военном аспекте использования субмарины – на ней, по его замыслу, могли установить пушки, она могла подводить мины под днища вражеских кораблей.

И вот 19 июня 1829 года на проекте появляется резолюция. Пунктом первым она предлагала специалистам оценить, содержит ли проект рациональное зерно. Ну а пунктом вторым коменданту Петропавловской крепости предписывалось обеспечить узника Черновского всем необходимым для дальнейшей работы над проектом; однако на него же, коменданта, возлагалась личная ответственность, ежели узник в результате такого послабления что-нибудь совершит.

Черновскому для работы требовались бумага, циркуль, перья и нож, некоторые другие чертёжные принадлежности. И это – «политическому», да под личную ответственность коменданта!.. Чиновник выход из затруднительного положения нашёл вполне в духе времени. Вспомнит император о проекте и его авторе – ещё, как говорится, бабушка надвое сказала… А вот если арестант при помощи ножа и бумаги совершит что-нибудь злонамеренное, отвечать придётся непременно. В результате Казимир Гаврилович не получил ничего из просимого, а затем и вовсе оказался в Шлиссельбурге, где условия содержания оказались еще более суровыми.

Мне на Ореховом острове, на котором высятся суровые стены Шлиссельбурга, побывать довелось. И в особом секторе для особо опасных преступников – тоже (см.: http://starodymov.ru/?p=24779 ). Мрачное место…

Тут следует оговориться вот о чём. Биографы изобретателя расходятся в том, когда в голове Черновского родилась идея субмарины. По одной версии, он задумал подводную лодку уже давно, ещё в родной деревеньке, и на протяжении многих лет обмозговывал её детали. Признаться, это выглядит как-то сомнительно: с чего бы размышлять о подводной лодке в белорусских болотах?.. Другая версия представляется более любопытной, да и правдоподобной, на мой взгляд. Согласно ей, Казимир Гаврилович оказался человеком не просто очень неглупым, но и достаточно хитроумным. Оказавшись в крепости, он скоро сообразил, что облегчить свою участь может только заинтересовав власти чем-то настолько любопытным, что они решат закрыть глаза на его революционные воззрения. Вот и придумал проект субмарины – который оказался просто его блестящей импровизацией…

Кто знает, какая из версий верна? Думается, по большому счету, и это не принципиально. Главное, что проект появился на свет. И, как оказалось, недурственный проект.

2. Генерал-эксперт

Пока изобретатель мучился неизвестностью в каземате сначала Петропавловской, а затем Шлиссельбургской крепостей, его записка оказалась в руках генерал-инспектора Путей сообщений генерал-майора (впоследствии генерал-лейтенанта) Петра Базена. Ещё одна несправедливо забытая личность в российской истории. Выдающийся математик, механик и инженер, он оставил глубокий след как в теоретических изысканиях, так и в практических делах. Вот лишь краткий перечень некоторых работ Петра Петровича: он построил морской порт в Евпатории, Обводной канал в Петербурге, шлюзы в Шлиссельбурге, первый в России цепной мост в Екатерингофе, занимался углублением русел Невы и каналов… Его перу принадлежат глубоко продуманные и проработанные труды по дифференциальным исчислениям, о теории возведения храмов, о сбережении вод Ладожского озера…

Короче говоря, проект подводной лодки Черновского попал в руки грамотного инженера, к тому же, не чуравшегося новой мысли. Поначалу Петру Петровичу идея понравилась. Однако, поразмыслив над проектом обстоятельнее, он нашел в задумке множество изъянов, о чём и доложил в обстоятельной докладной записке. Некоторая курьезность ситуации состоит в том, что в архивах сохранилось мало материалов, подготовленных самим Черновским, потому о лодке мы можем в значительной степени судить именно по документу Базена.

…В связи с этим вспоминается подобный же пример из истории ссыльных декабристов – об этом рассказывает в романе «Память» Владимир Чивилихин. Один из ссыльных, Павел Дунцов, в течение нескольких лет писал обширный труд, в котором рассматривались вопросы философские, политические, экономические, социальные… По распоряжению начальства рукопись уничтожили… Однако предварительно кратко законспектировали. И именно это изложение, попавшее в архив МВД, дошло до наших дней, позволив оценить, какой подвиг в области науки и культуры совершил этот человек, имя которого, не останься этого свидетельства, кануло бы в Лету… (Об этом: http://starodymov.ru/?p=11073 )

Но вернёмся к теме данной публикации.

Кто-то из историографов сделал из этих метаморфоз воззрений Базена вывод о том, что, мол, проект ему понравился, однако, когда он узнал, что автором является политзаключенный, изменил своё мнение из лизоблюдской осторожности. Думается, такое предположение навряд ли справедливо – ведь речь шла не о социальных вопросах, а о сугубо технических; да и поручение объективно разобраться исходило из монаршего кабинета… Нет, причина видится в другом. Просто первое впечатление далеко не всегда является единственно верным, особенно в технике. В самом деле, идеи, заложенные в проект, оказались вполне новаторскими по тем временам. И только более глубокое изучение деталей проекта позволило Петру Петровичу сделать вывод о его неосуществимости.

В истории как науке понятие «если бы» неприемлемо, хотя бы потому, что проверить допущение невозможно (см. запись от 7 мая: http://starodymov.ru/?p=29603 ). Однако в журналистском выступлении можно и помечтать.

В выводах, которые сделал о проекте генерал Базен, ключевыми являются два пункта. Он констатирует, что компетентность автора в инженерных вопросах оставляет желать лучшего. Но при этом его «усердие и практические познания могли бы быть полезными».

Эх, им бы объединиться – абстрактному мышлению Казимира Черновского и практическим навыкам  Петра Базена!.. Быть может, и получилась бы лодка?.. Увы, увы, увы!

3. Оставшаяся на бумаге

Так что же она, лодка Черновского, собой представляла? Металлический цилиндрический корпус с заостренным носом и плоской, словно обрубленной кормой. Длина, по замыслу автора, должна была составлять примерно десять метров при диаметре в три. Изнутри лодку предлагалось обтянуть кожей для теплоизоляции. Приводить в движение её предполагалось за счет семи пар вёсел, которые при необходимости легко убирались внутрь или же напротив, выдвигались через кожаные манжеты. Для опоры весел выдвигались также специальные кронштейны. Для маневрирования под водой планировалось использовать четыре весла, выдвигавшиеся из кормы – потому-то ее и пришлось делать плоской. Погружение предполагалось осуществлять за счёт наполнявшихся водой кожаных резервуаров в количестве 28, для всплытия балласт из них планировалось выдавливаться с помощью рычагов.

А вот следующее инженерное решение видится поистине оригинальным!  Рубку в лодке планировать сделать убирающейся; при её выдвижении внутренний объем субмарины увеличивался и за счёт этого она бы всплывала. К слову, на рубке предусматривались иллюминаторы.

Продумал Черновский и вооружение своей субмарины. В рубке он планировал расположить пушку (или фальконеты), через рубку же предполагал возможность высадки десанта или диверсантов. Но главная его придумка состояла в мине, которую предполагалось устанавливать из-под воды на днище корпуса корабля противника. Казимир Гаврилович изобрёл и собственный взрыватель к этой мине, причём, принцип его приведения в боевое состояние используется и поныне. Сегодня в морских минах в качестве предохранителя используется кусочек сахара: когда он растворяется в воде, освобождается пружина, переводящая взрывное устройство в боевое положение. А Черновский предложил использовать с той же целью квасцы: размокая, они через определённое время позволяли воде добраться до химического воспламенителя, который срабатывал бы от контакта с водой.

…Как известно, бюрократические шестерёнки проворачиваются туго. Однако в конце концов в 1832 году бумага с суждениями генерала Базена оказалась в руках узника Черновского. (Прошло всего-то три года!). Именно тогда стало известно, что из предписания государя в отношение заключенного исполнена только ужесточающая часть. Впрочем, никаких сведений о том, что с коменданта за чрезмерную строгость спросилось, не имеется. Как гласит нынешняя точная, хотя и крайне неблагозвучная присказка, «лучше перебдить».

Однако Черновскому позволили-таки теперь работать. И он вносит в проект дополнения и изменения на основании замечаний генерала Базена. Так, Казимир Гаврилович признаёт целесообразность замены кормовых весел на рули глубины; более того, за счёт этого можно отказаться от обрубленной кормы и сделать корпус более обтекаемым. На боках корпуса появляются крылья для устойчивости. На субмарине устанавливается (на бумаге, понятно, на проекте) перископ, о существовании которого Черновский, судя по всему, до подсказки Базена попросту не знал, в то время как любознательный Базен с этим изобретением Михаила Ломоносова (см.: http://starodymov.ru/?p=27348 ) был знаком. Однако Казимир Гаврилович, приняв предложение своего сановного оппонента, пошёл дальше. Он разработал механизм, позволявший по мере надобности выдвигать перископ или убирать внутрь.

Самым слабым пунктом в проекте оказался вопрос обеспечения экипажа воздухом. Приходится констатировать, что на него указывал генерал Базен, и Черновский ничего кардинально улучшить здесь не смог. Запас воздуха он предлагал иметь в кожаных ресиверах, однако при столь многочисленном экипаже, да еще с десантом… Это представляется нереальным. Однако ничего более рационального Казимир Гаврилович придумать так и не смог.

4. Жизнь после лодки

…Насколько реализуемым в то время оказалось бы предложение Черновского, нам уже не узнать. В конце концов, военное ведомство пришло к выводу о том, что проект слишком слабый, чтобы с ним возиться. Материалы по проекту сдали в архив, да и забыли о них.

Любопытно, что именно в том же 1832 году идеей создания подводной лодки загорелся военный инженер генерал-адъютант Карл Шильдер. И теоретическая подготовка у него была куда выше, чем у самоучки Черновского, и практического опыта больше, да и поближе он находился к сильным мира сего… Потому и стал автором первой российской субмарины, которую построили и спустили на (под) воду. Она же стала первой в мире подводной лодкой, на которой имелось ракетное оружие – ракеты генерала Александра Засядко (см.: http://starodymov.ru/?p=29776 ). И Шильдер первым в мире создал плавучую базу для подводных лодок… Впрочем, это уже совсем другая история. (О Карле Шильдере упоминается также в публикации о Николае Артамонове: http://starodymov.ru/?p=357 )

Ну а что же Черновский? По окончании срока заключения Казимира Гавриловича отправили на поселение в Архангельскую губернию. Там он изобретательством не занимался, а опять ударился в политику. В северных краях ссыльных оказалось много, в том числе и участников Польского восстания (см.: http://starodymov.ru/?p=23486 ), с которыми наш бунтарь легко нашёл общий язык. Они скоро сколотили организацию, одним из лидеров которой и стал Черновский. Организация насчитывала чуть ли не 800 человек – число безусловно завышенное, только неизвестно кем: то ли жандармами для повышения показателей раскрываемости, то ли историками уж невесть для чего… Цель у заговорщиков декларировалась настолько грандиозная, насколько же и нереальная: захватить несколько кораблей, как военных, так и рыбацких,  и отплыть на этой флотилии в неведомые дали – то ли в Испанию, где шла антимонархическая борьба (характер которой кратко, но ёмко описан в романе Виктора Гюго «Отверженные»), то ли в Польшу – поднимать новое восстание. Такие масштабные приготовления не могли остаться незамеченными для имперских правоохранительных органов. И перевели Черновского подальше от моря, в глухой уездный Сарапул.

Там и нашла упокоение душа человека, имя которого при несколько других обстоятельствах могло стоять рядом с именами создателей первых субмарин Дэвида Бюшнелла и Роберта Фултона.

(И ещё о подводной лодке – теперь уж современной: http://starodymov.ru/?p=19311 )