1770 год: Первая Архипелагская экспедиция

(Три события одного месяца)

Морея…

Как известно, во время очередной Русско-турецкой войны (1768–1774) (см.: http://starodymov.ru/?p=28098 ) в Санкт-Петербурге было принято неожиданное, смелое, быть может, даже несколько авантюрное решение: отправить в тыл Османской империи в Средиземное море эскадру с Балтики вокруг всей Европы (см.: http://starodymov.ru/?p=30074 ). Называлась экспедиция Первой Архипелагской. Общее руководство ею осуществлял граф Алексей Орлов.

Об этой экспедиции рассказывается в нескольких фильмах о деяниях государыни Екатерины II. А кроме того, нам о ней рассказывали в Санкт-Петербургском Музее ВМФ (см.: http://starodymov.ru/?p=29746 )…

В целом задумка удалась и сыграла немалую положительную для России роль в итогах войны.

Однако одна из составных частей кампании – Морейская экспедиция – завершилась в июне 1770 года полной для нас неудачей. Ещё в феврале по распоряжению Орлова на полуостров Пелопоннес, иначе именовавшийся Морея, высадился десант, которому, как рассчитывали, предстояло послужить детонатором для восстания местных жителей, совместно с которыми планировалось очистить от турок всю оккупированную ими территорию.

Общая численность русского десанта, состоявшего из двух отрядов, составляла всего две тысячи человек. Мало, конечно, однако расчёт делался на общее восстание греков против поработителей.

Русских морских пехотинцев действительно поддержали местные добровольцы, однако их оказалось очень мало, да и те в первой же стычке с османами разбежались. Один из русских отрядов из-за такого поведения повстанцев оказался полностью уничтоженным – оставшиеся в живых четверо солдат сумели вынести раненого командира, капитана Баркова, а также знамя.

В дальнейшем борьба шла с переменным успехом. Однако в июне 1770 года от сухопутных операций в Греции пришлось отказаться по причине того, что местное население не возражало против своего освобождения, но не особо русским в этом помогало.

Основная тяжесть боевых действий переместилась на море. Впереди были Хиос и Чесма.

***

Хиос

Это морское сражение, которое произошло 24 июня 1770 года, может служить иллюстрацией к вопросу о том, какую роль в масштабном бою может сыграть единичный эпизод, о том, как он может повлиять на моральный дух войска.

Хиос – остров в Эгейском море, отделённый от азиатской Малой Азии нешироким одноимённым проливом. Здесь-то и состоялось сражение.

В тот день в проливе сошлись две эскадры: русская под командованием графа Алексея (Алехана) Орлова (номинально) и адмирала Григория Спиридова (реально), и турецкая (капудан-паша Хасан-бей). Турецкая эскадра численно вдвое превосходила русскую, однако бой протекал довольно долго, не принося ни одной из сторон видимого  перевеса. Как человек сухопутный, могу лишь предположить, что османская флотилия не смогла реализовать своё численное превосходство по причине, что сражение происходило именно в проливе, что затрудняло возможность манёвра.

И вот тогда наступил момент того самого эпизода, который стал в сражении переломным.

Русский линейный корабль «Святой Евстафий» сумел сцепиться с турецким флагманом «Реал-Мустафой», и началась рукопашная. Во время абордажного боя оба корабля взорвались – отчего это случилось, уж бог весть. Увидев это, русские корабли яростно устремились на врага, а турки, напротив, растерявшись, отступили в Чесменскую бухту, расположенную на азиатском побережье пролива.

Потери российской эскадры составили один корабль и 628 погибших.

К слову, в сражении принимал участие Иван Ганнибал, сын «арапа Петра Великого» (см.: http://starodymov.ru/?p=27340 )

***

Чесма

Появилась возможность разом уничтожить сгрудившийся в Чесменской бухте турецкий флот. И уже через день после Хиоса, 26 июня отряд русской эскадры под командованием адмирала Самуила Грейга начал втягиваться в залив. От него отделились четыре брандера. Попытки прорваться к противнику трёх из них не увенчались успехом, и только четвёртый сумел сблизиться с турецким кораблём. Командир брандера лейтенант Дмитрий Ильин поджёг пороховой заряд, после чего покинул борт начинённого порохом судёнышка, и в итоге сумел спастись.

(Вот о ком я всё собираюсь написать, да никак не возьмусь за реализацию замысла – это о Дмитрии Ильине. О его подвиге, о зависти, его сгубившей, о неблагодарности начальственной… О забывчивости памяти… О том, что только в современных представлениях о царских временах дворянство сплошь умилительно благородно: http://starodymov.ru/?p=28448 )…

Турецкий флот в результате проведённой диверсии оказался уничтоженным полностью – полтора десятка линейных кораблей, шесть фрегатов, полсотни других судов… Запертые на ограниченной пятачке акватории, они не имели возможности манёвра, и пламя легко перекидывалось с одного борта на другой.

После этой победы русский флот стал в Эгейском море единственной реальной силой. Для России этот бой стал величайшей морской победой, а для Турции столь же величайшим поражением со времён битвы при Лепанто (той самой, в которой лишился руки великий Сервантес: http://starodymov.ru/?p=21922 ).

Хочу отметить, что об этом сражении, и в целом об экспедиции рассказывает в книге «Чесменский бой» Владимир Шигин: http://starodymov.ru/?p=25762 .