КАК СТРОИЛАСЬ «РУСЬ»

(Материал подготовлен по заказу редакции газеты «Побратим» и её главного редактора Александра Хорунжего)

Николай СТАРОДЫМОВ

Так уж было угодно распорядиться её величеству Судьбе, что 33 года назад я оказался в числе людей, которые возводили будущий санаторий «Русь» – ныне Центр восстановительной терапии им. Михаила Лиходея. А потому сегодня, бывая в этом замечательном комплексе на различных мероприятиях, вспоминаю о том, как всё здесь происходило в самом начале моей армейской карьеры.

В 1978 году я окончил Донецкое высшее военно-политическое училище, факультет инженерных войск. И получил распределение в Московский военный округ в строительные войска. Не скрою: был крайне раздосадован таким распределением – будучи потомственным офицером, служить в стройбате считал для себя зазорным.

Однако деваться некуда – сам офицерскую судьбу выбрал, так что фразу «служить, куда Родина пошлёт» понимал буквально и безальтернативно! В означенный срок прибыл в Главк, потом в УИР, а уже оттуда получил назначение заместителем командира военно-строительной роты в отряд, который и начинал строительство «Руси».

Наша часть поначалу располагалась в посёлке Севводстрой Рузского района. Останки умершего городка и сегодня можно увидеть слева от Т-образного перекрёстка, где от Осташковской трассы отходит дорога к плотине и далее на Леньково. Это сегодня тот огороженный полуразвалившимся забором пятачок весь зарос деревьями – в 1978 году здесь стояли сборно-щитовые (мы их называли «сборно-щелевыми») строения, кипела жизнь, сходилось множество человеческих судеб.

Кто ж знал тогда, как сложится моя дальнейшая судьба! Не вёл дневников тогда, не оставил у себя никаких записей на будущее, а рабочие тетради тридцатилетней давности – кто ж из офицеров их хранит… Так что и не помню многого из тогдашней жизни, какие-то детали и некоторые фамилии сослуживцев напрочь выветрились из памяти. Хотя в целом события тех дней прочно сидят в голове.

В частности, хорошо помню весёлый спор-пикировку, который  вспыхнул между моими сослуживцами по поводу того, кто первым забивал колышек при разметке фундамента будущей «Руси». Если мне не изменяет склероз, выясняли это два прапорщика моей роты, каждый из которых приписывал эту честь себе – командир взвода Александр Комраков и старшина Николай Акимов. Они так и не доспорились ни до чего, хотя по моему мнению, у командира взвода шансов принять участие в этом историческом событии имелось всё же больше. Так что думаю, не будет большой ошибкой считать человеком, с которого пошла «Русь» прапорщика Александра Комракова.

Командовал частью тогда подполковник Поздняков. Замполитом отряда у нас был капитан Самарин Юрий Ильич. Ротой, в которой я начинал офицерскую службу, командовал капитан Алексей Миков. Их троих также можно назвать в числе людей, непосредственно связанных с тем самым первым колышком.

И ещё несколько имён из военнослужащих части, закладывавших фундамент «Руси»: офицеры Коннов, Коденко, Александр Горецкий,  Евгений Лапин, Александр Постнов, Сергей Деев, прапорщики Афанасьев, Сергей Фуртас, Павленков… Среди инженерно-технических работников мы дружили с Виктором Снитко, а прорабами на стройке были братья Чалышевы.

В декабре всё того же 1978 года нашу часть разделили на две. Отряд, отпочковавшийся от севводстроевского, изначально предназначался для возведения исключительно санатория «Русь». А потому его и перевели в район непосредственного строительства объекта. Когда подъезжаешь к КПП санатория, слева видны развалины располагавшегося здесь отряда.

Меня перевели в эту новообразованную часть. Командовать ею прислали майора Логвина Михаила Михайловича. А замполитом назначили капитана Сергея Никитина, как и я, выпускника Донецкого училища. Командиром роты у меня поначалу был капитан Горлачук Василий Иванович.

Вот тут был башенный кран

…Когда сегодня видишь красавицу «Русь», трудно представить себе, в каком виде она предстала перед моим взором осенью 1978 года. Асфальт в нашем направлении обрывался на плотине, дальше тянулась пыльная булыжная дорога. Сама же стройка являла собой сплошное месиво грязи, над которой едва кое-где чуть возвышались только начинавшие возводиться стены. Со стороны, куда выходят окна спального корпуса, были проложены рельсы, по которым ходил кран, подававший на этажи кирпич, раствор и бетонные конструкции.

Не забуду такую картину.

Изначально комплекс предназначался для сотрудников аппарата ЦК КПСС, так что курировало строительство Управление делами этого высшего партийного, да почитай, и государственного, органа страны. Соответственно, на объект регулярно приезжали солидные дядечки в строгих костюмах, и устраивали разносы инженерно-техническим работникам – до нас, простых офицеров, они не снисходили. Да и мы их тоже игнорировали, стараясь, впрочем, особо на глаза им не попадаться.

Вот с этого примерно места...

Так вот, как-то поздней осенью, когда уже примораживало, однако водохранилище льдом ещё не затянуло (наверное, это был 1979 год) вместе с цэковскими кураторами приехал представитель организации, которая проектировала санаторий. Отколовшись от комиссии, он подошёл к нам…

В этом году я написал воспоминания о том периоде моей службы. Ежели удастся, быть может, и опубликую их отдельной брошюрой (сейчас их можно прочитать на моём сайте). А пока – только отрывок из них.

«Тот человек показал нам рисунки, как будет выглядеть санаторий, на котором мы трудились.

Тот момент почему-то прочно запал мне в память. Вокруг нас сгрудилось несколько моих киргизов и, громко гоняя сопли в ноздрях, кутаясь в куцые ватники, затягиваясь дешёвыми (9 копеек пачка) сигаретами, глазели на рисунок, сравнивая с тем, что видели перед собой.

Кто бывал в «Руси», представьте себе следующую картину.

Мы стояли примерно на том месте, где сейчас сидит администратор обеденного зала. С этой точки нынче открывается прекрасное помещение со столиками, разделёнными парапетиками с комнатными растениями, а у дальней стены – невысокий подиум сцены. А тогда…

Перед нами ширился неровный бетонный полукруг, ещё не покрытый даже стяжкой, над которым нависал другой такой же бетонный полукруг перекрытия.  По краям стояли колонны, стёкла между ними ещё  не установили. На площадке неряшливым ковриком лежала нанесённая ветром муаровая грязная снежная крупка. За пределами строившегося здания тянулась схватившаяся морозцем снежно-грязево-мусорная мешанина, истоптанная множеством сапог, искромсанная колёсами машин… Далеко впереди эта глинистая поверхность спускалась к глади водохранилища – тогда здесь не было набережной с парапетом, как сейчас. И зарослей ивняка с запутавшимися в нём многочисленными бутылками тоже не было – его граница проходила левее. В том месте примерно, где сейчас на берегу стоит беседка, в нашу бытность располагались мостки для причаливания лодок. В тот конкретный день вода была свинцово-серая, даже на вид студёная, хотя и без льда…

А на рисунке… Я не знаю, как называется такая манера рисунка… Рисунок был выполнен чёрной тушью, словно как немного небрежно, размашисто, без детализации… Там на картине сиял яркий солнечный день. За широкими окнами столовой виднелась та же гладь водохранилища, только на ватмане по ней скользили лодочки. У окон были изображены несколько широколистных кабинетных растений… И в этом пространстве – столики и контуры людей…

Мы смотрели на рисунок и невольно сравнивали с тем, что видели наяву. Это казалось словно окошком в будущее, И не верилось, что так когда-то будет.

Кто ж мог предположить, что спустя много лет я смогу неоднократно побывать в этом санатории, бродить по коридорам, которые в те времена являлись ещё только просто межэтажными перекрытиями, смотреть на неровную кое-где кладку и вспоминать, сколько нервов и сил стоило нам (мне!) добиться хотя бы такого качества. Нет, отдыхать я в том санатории ни разу не отдыхал. Но там регулярно проводит свои мероприятия Общероссийская общественная организация инвалидов войны в Афганистане, во главе которой стоит Андрей Чепурной. Так что слово «бывал» – самое точное.

А вот те мои подчинённые, которые своими руками возводили всё это великолепие, увидеть его так и не смогли. Да и не смогут уже, разумеется».

Почему не смогут? Тут всё просто. Абсолютное большинство военных строителей части родом были из Средней Азии. Рота, в которой служил я, больше чем наполовину состояла из ребят, приехавших из Карасуйского района Ошской области Киргизии.

До армии абсолютное большинство из них не бывали нигде дальше своего райцентра, не держали в руках ничего кроме кетменя. Для абсолютного большинства моих подчинённых служба в армии стала подлинным окном в большой мир. Они поездом проехали несколько тысяч километров, повидав, насколько огромна страна, в которой им посчастливилось родиться. Они приобрели прекрасную строительную специальность. Они в большей или меньшей степени начали говорить, или по крайней мере понимать по-русски. 

В моей роте служило (а правильнее сказать, трудилось) в разное время от 150 до 210 человек. Помимо киргизов, были ребята и из Казахстана, Туркмении, Молдавии, и даже из Москвы. Офицеров нас обычно было двое – командир роты и я, хотя нередко на длительное время исполнял обязанности ротного я один. Ну и, опять же, в разное время в роте служило 1–3 прапорщика. Так что хлопот хватало. И на первом месте стояло, естественно, производство.

Рота, в которой служил я, строила административный корпус, лечебный (когда в декабре 1980 года я уезжал, под спортзал и бассейн только начинали заливать фундамент), столовую, а также промзону. Работали днём и ночью, часов по десять, а то и больше. Офицеры и прапорщики проживали в абсолютном своём большинстве при части, где для нас было устроено общежитие. Опять же, в своих воспоминаниях я рассказываю о многих приключениях, которые произошли на территории строительства, однако сейчас писать о них не место и не время.

Зато расскажу о другом. Да, мне подолгу доводилось исполнять обязанности ротного. Потому на первом месте у меня стояли процентовки и закрытие нарядов. Однако по сути своей я оставался замполитом. И немало делал, чтобы скрасить будни моих подчинённых… Даже не так. Хотел сделать так, чтобы служба для моих киргизов не являлась только бесконечной стройкой, чтобы она давала им ещё что-то.

Например, я договорился с одной из частей ПВО, которая располагалась неподалёку, и организовал для своих подчинённых стрельбы из карабина СКС – в те времена большинство военных строителей за время службы боевое оружие и в руках не держало.  Познакомился с администратором Московской областной филармонии Александром Кабашевым, который несколько раз привозил в часть вокально-инструментальные коллективы, выступавшие перед военными строителями (вполне понятно, что моих ребят в полный восторг привел ВИА «Девчата» в весьма откровенных сценических платьях). Организовал экскурсии – несколько поездок в Москву, а также на Бородинское поле. Устроил большую викторину на знание истории, географии и карты СССР и мира – назвал викторину КВНом, да только, понятно, этому названию то действо никак не соответствовало… Ну и в отрядной самодеятельности мы участвовали постоянно, в конкурсах всевозможных…

Обо всём этом я рассказываю по причине единственной. Та, наша, Советская армия, развивала солдата, а не калечила его, как нынче модно писать в современных СМИ. Я не могу сказать, что для строителей санатория и сама служба была сродни санаторной, конечно же  нет. Всяко бывало. И ЧП случались, и серьёзные. Да только от них никто никогда и нигде не застрахован.

…Говорят, что воспоминания живут у нас в душе. Наверное, в чём-то эта фраза верна. Потому что когда я бываю в «Руси» мне никак не удаётся соотнести те образы, которые ярко запечатлелись в памяти, с нынешним обликом Центра. 

В конце 1980 года я уехал к новому месту службы, в Туркменистан, чтобы затем отправиться в Афганистан. Но это уже – совсем другая история.

Есть такая поговорка. Мол, самые благородные профессии – это медики, учителя и строители. Есть в этом резон – именно представители этих профессий изначально делают больше всего для блага каждого конкретного человека. Однако между ними имеется одна существенная разница. Медиков и учителей мы видим, и можем им высказать свою личную благодарность. А вот со строителями – сложнее. В абсолютном большинстве случаев мы проживаем или трудимся, или вот, коль уж речь идёт, отдыхаем, в зданиях, которые построили люди, которых мы в глаза не видели… А потому, друзья мои, если доведётся кому бывать в «Руси», вспомните эти записки, и тех людей, которые построили это великолепие, и кому, тем не менее, не довелось даже полюбоваться творением рук своих!