СОЛОВЬИНОЕ ЭХО

Как я уже писал, довелось мне принять участие во встрече с читателями в библиотеке №33, носящей имя Дмитрия Фурманова, что на Беговой улице (см.: http://starodymov.ru/?p=28356 ).

Заместитель директора библиотекой по культурно-массовой работе Марина Соловьёва подарила мне свои книжки: сборник стихов, а также двухтомник прозы. Прозу прочитаю непременно, а вот о поэзии позволю себе высказаться. Вернее, не высказаться, а привести предваряющую книжку публикацию, которую подготовила Алла Марченко.

Как же это здорово, когда есть человек, способный настолько чётко и с душой предварить своим словом книжку!..

Соловьёва М.П.

Любовь к герою: [стихи] / Марина Соловьёва. – Москва: Ключ-С. – 2012. – 132 с.

В СОЛОВЬИНОМ САДУ

В контексте и на фоне нынешней нашей поэзии, архитехничной даже на среднем уровне, стихи Ма­рины Соловьевой могут показаться слишком уж простодушными. И как только дерзнула заявиться в высокомерно-изысканный кругпроизводителей и ценителей изящной российской словесности? В ра­стрепанном, полудомашнем виде — средь званых и избранных? С такими наивными рифмами, с таким старомодно-романсовым распевом? Ни приличного случаю (выход на люди) макияжа и антуража, ни пост­модернистских прибамбасов и фенечек! Ни чернухи, ни порнухи, ни мистики, ни вечных вопросов! И вообще ничего, кроме любовных переживаний и сантиментов! Годы идут, рождаются и вырастают дети, сменяются ландшафты и обстоятельства: Мос­ква, ближайшее Подмосковье, заволжская деревня, Вашингтон и Нью-Йорк, а лирическая героиня Соловьевой все еще ищет, находя и теряя своего героя. И нет ей уроков, словно не подвластна, не покорна общему для всего живого на земле закону — закону неизбежности перемен. Душа, пожизненно уязвлен­ная мечтой о великой земной любви, хоть и растет, но не стареет. При первом чтении это раздражает, при втором — удивляет, при третьем — очаровыва­ет. Не стареет даже вечнозеленый Сад, куда на заре туманной юности вбежала высокая, легконогая де­вочка… Такой я и увидела ее впервые, в Кутаиси, ле­том 1982 года. Грузия по-грузински, с размахом-избытком, отмечала чуток неполное девяностолетие своего легендарного земляка. Приглашенные на по­этов праздник прилетели загодя. Марина на откры­тие Дней Маяковского слегка опоздала, все номера в лучшей гостинице города, той самой, с балкона ко­торой в знаменитом «Покаянии» Тенгиза Абуладзе витийствует Берия, были уже распределены, и но­венькую подселили ко мне. Вернувшись с торже­ственного заседания и повернув тяжеленную дубо­вую грушу со стародавним ключом, я почти что остолбенела, полоненная запахом. Пахло не просто розами, охапкой либо букетом — пыльный, заню­ханный гостиничный номер благоухал сильнее, чем Соловьиный сад! И еще бы не благоухать! Огромная ванна доверху набита розами — белыми и палевы­ми! Часа через полтора явилась и хозяйка Соловьиного сада — с распухшими от слез глазами. Оказы­вается, пока она бродила по Кутаиси, расспраши­вая встречных и поперечных как пройти к городскому дому культуры, к якобы фланирующей «беляночке» «приклеился» неотвязный обожатель. Обожатель, как и положено кутаисскому дон-жуану, был при день­гах и при авто. Подкатив к гостинице, приказал администратору занести в номер московской красави­цы машину роз. Розы выгрузил, а красавицу никак не хотел отпускать, обещая не только розовые, но и золотые горы. К счастью, у рыдающей кавказской пленницы оказалась «охранная грамота» — глянце­вый конверт с множеством памяток и пригласитель­ных билетов на многодневное юбилейное гостева­ние. По странному сближению, точно такой же сохранился в моем архиве и сам собой выпал из во­роха бумаг, когда, сердясь на свой беспорядок, по­пыталась найти предыдущий сборничек Марины.

На левой внутренней стороне одной из памяток, извещавшей, что я, уваж. тов. Марченко А., живу в гост. «Кутаиси», коми. № 2001, — значилась еще и цитата из сочинений юбиляра:

Хорошо у нас

в Стране советов.

Можно жить,

работать можно дружно.

В то юбилейное лето, предпоследнее лето стра­ны Советов, уваж. тов. Соловьева М. своих любов­ных романсов, стесняясь и робея, мне не читала. Прочла уже в Москве, осенью. С тех самых пор они неизменно звучат в моей звуковой памяти, стоит только одолжить у забвения то ослепительное кута­исское лето, звучит Маринин голос, тот, из 82 года — нарядно-ликующий, ведать не ведающий «что же нас ждет впереди»:

Легкое пламя любви

Вспыхнет в цветочной прохладе.

Станет не то чтоб ясней,

Только грустней и грустней…

Запах ограды сильней

запаха сада…

Алла МАРЧЕНКО

***

Ну и от себя добавлю несколько строк.

Никогда не скрывал и не скрываю, что к числу поклонников и уж тем паче знатоков поэзии не относился. Слишком часто слышал от умудрённых познаниями критиков, что ни бельмеса в стихах не смыслю, и чтобы не касался своими дилетантскими рассуждениями высоких поэтических сфер. (См. по этому поводу: http://starodymov.ru/?p=4463 )

Однако сборник Марины Соловьёвой просмотрел – подарок ведь!.. И, не углубляясь в рассуждения, просто отмечу, на что обратил внимание.

В сборнике много стихов о Москве. Что вполне естественно: если есть поэтический дар, о златоглавой не писать невозможно. Ну а обделённый таковым довольствуется прозаическим (например: http://starodymov.ru/?p=11432 ).

Есть произведение об Ивантеевке, в которой мне довелось неоднократно бывать (немного о ней: http://starodymov.ru/?p=614 ).

О Венеции, в которой пока не довелось, но которая фигурирует в моём романе о братьях Кривоустовых (см.: http://starodymov.ru/?p=7686 ).

О Царицынском парке, который я помню ещё до реставрации (сейчас я там бываю лишь по делам: http://starodymov.ru/?p=24657 ).

Есть стихи, посвящённые Иосифу Бродскому (см.: http://starodymov.ru/?p=26078 ) и Фёдору Тютчеву (см.: http://starodymov.ru/?p=23814 )…

Зацепило меня стихотворение «Волчья любовь»… В нём как-то очень органично переплелись философское, животное и лиричное начала, да ещё замешанные на тонкой самоиронии…

Стихотворение «Бродяга» – совсем иное… Хотя… Хотя и не совсем. Поэтесса пишет от своего имени, как, услышав знаменитую песню «По диким степям Забайкалья» (см.: http://starodymov.ru/?p=19812 ) в исполнении подвыпившей парочки, поддалась торжественному обаянию слов и напева, и задумалась о своей жизни, о своих генетических корнях…

А что, не бывает разве у каждого из нас такое – услышишь песню, а то и просто обрывок мелодии, и защемит что-то в душе… И понимаешь, что что-то у твоей души связано с этой мелодией, а вот голова не помнит… У флюидов души лучше память, чем у мозговых нейронов!

…В общем, есть что в сборнике почитать, с чем соприкоснуться душой…