СТОЯВШИЙ У ИСТОКОВ ВЕЛИЧИЯ МОСКВЫ

27 апреля 1353 года – умер Симеон Гордый

Так уж повелось в мировой историографии, что титул «Великий» обычно присваивается правителям, загубившим побольше люду, да пролившим побольше крови – желательно чужой, понятно. И совершенно неважно, что с их кончиной, а то и при жизни некоторых из этих воителей крушится дело всей их жизни, разваливаются созданные ими империи, а метрополия оказывается униженной и повергнутой в нищету. По их воле тысячи и тысячи, а то и миллионы душ отлетели до срока из изуродованных тел – и чем больше число павших, тем выше их «величие».

И при этом правители, отличавшиеся миролюбием, которые нередко добивались в политике (и в истории) значительно больших успехов, чем безбашенные воители, если и запечатлелись в учебниках, то упомянутыми мимоходом: был-де такой, да вот только затерялся среди «великих»…

На мой взгляд, это несправедливо с точки зрения человечности, гуманизма, морали, в конце концов… И просто по-людски обидно за таких миролюбивых правителей – понимаю при этом, что слово «обидно» не слишком уместно для исторической публикации.

…Когда я впервые задумался об этой несправедливости, за давностью лет, понятно, и не вспомню. Однако чёткое осознание приведённой истины сформировалось в значительной степени под влиянием книги Дмитрия Балашова «Симеон Гордый» из серии «Государи Московские». Прочитал я произведение очень давно, однако уважение к Великому князю Московскому Семёну (Симеону) Ивановичу сохранилось на всю жизнь. Даже несмотря на то, что по мере последующего знакомства с документами понимал, что в жизнеописании его Балашов не всё изложил достоверно. Однако тут уж ничего не поделаешь: и произведение, как ни суди, художественное, да и на сакраментальный вопрос «Что есть истина?» ещё никому ответить не удалось.

Итак, Симеон Гордый. Один из немногих правителей нашего государства, который мало воевал, обеспечив княжеству полтора десятилетия мирной жизни (и это – в середине клокочущего усобицами XIV столетия!), однако результатов для своего государства достиг немалых, и авторитетом пользовался высоким. Он немало сделал для будущего величия Москвы.

Слов нет, в какой-то степени Симеону повезло. Ну а с другой стороны, сколько раз, говоря об исторических деятелях, приходится прибегать к набившей оскомину фразе: «Родился не там и не тогда». А тут – так вот сошлось: что родился, что вошёл в возраст именно в нужное время, в нужном месте, у нужных родителей, ещё и подружился в детстве с чуждым по идеологии, но нужным для пользы дела человеком… Однако ж сколько мы знаем в той же исторической науке известных людей, которым всё шло в руки само – а они не смогли этими преференциями воспользоваться. Впрочем, куда больше таковых осталось в безвестности – в самом деле, чего ж их вспоминать, профукавших удачу!

Так вот, о везении.

Веком ранее описываемых событий, умирая, великий военный и политический деятель Александр Ярославич по прозванью Беспокойный, а иначе Невский, выделил своим сыновьям вотчины. Младшему, Даниилу, досталась захолустная Москва – городок в глуби лесов меж болот; незавидное наследство. Многочисленные Рюриковичи, владевшие более крупными уделами, дрались между собой, наперегонки гоняя в Орду вымаливать ярлыки и клевеща друг на друга, наводя ордынские отряды на земли соседей… Даниил в это время занялся обустройством доставшегося ему удела – Свято-Данилов монастырь можно считать ему достойным памятником.

Скажем прямо: по всей видимости, собственно для исторического процесса не имело особого значения, какой конкретно стольный град станет на Руси главным: Городец, Владимир, Старица, Серпухов или Углич… Князья тверские, рязанские, суздальские ревниво следили друг за другом – не упустить бы момент, когда кто-то из соперников начнёт усиливаться, и топить его, топить, топить…

И проморгали главного конкурента на великокняжеский ярлык – Москву, которую во внимание поначалу не принимали. Между тем, роль личности в истории отменить невозможно: Иван Данилович по прозвищу Калита всех переиграл.

Если брать по человеческому разумению, Иван Данилович показал себя человеком весьма неприятным, в борьбе за достижение своей цели он особо не брезговал никакими методами. Однако именно его неразборчивость в средствах позволила князю вывести своё княжество из второстепенных в ведущие.

Впрочем, об Иване Даниловиче – как-нибудь в другой раз.

Когда он умер, все русские князья наперегонки бросились в Орду – по поводу того, кому теперь стать Великим князем. О шапке Мономаха мечтали многие, но в ту пору пока ещё доживало свой век «лествичное право», согласно которому во главе Рюриковичей должен стоять старший по возрасту. (В реальности наследование происходило сложнее, но если предельно упростить схему, то именно так: старший по возрасту). На рассматриваемый период таковым являлся Константин Суздальский; за него и ратовали остальные – только такое решение хана оставляло шанс каждому со временем также претендовать на старшинство.

Однако хан Узбек после долгих колебаний, выслушав как князей-вассалов, так и советников, отдал ярлык на великое княжение юному Симеону Ивановичу. Почему именно ему?.. На этот вопрос существует несколько мнений маститых (и не очень) историков. Приведу некоторые из них, а уж насколько каждое покажется убедительным читателям… Во всяком случае, постараюсь сделать это объективно.

Хан Узбек, к личности которого я отношусь без особой симпатии, чем-то напоминал Ивана Калиту: на первое место он ставил интересы государства, и решал вопросы, базируясь на этом постулате, а не на базе «общечеловеческих ценностей», о которых он представления не имел. Думается, он и поддерживал именно московского князя, видя в нём родственную душу. Потому после его смерти сделал ставку на его сына. Версия?..

Дальше. Как уже сказано, в Орде собралось множество русских князей. Практически все они ненавидели покойного Калиту, и всячески поносили его память и его, соответственно, сыновей. На этом фоне Симеон выделялся тем, что не кляузничал, не наушничал, не клеветал, и свою родню (все – Рюриковичи) в глазах хана особо не порочил.

Понимаю, что тут скептик-читатель может счесть, что данное утверждение голословно и искусственно притянуто за уши для подтверждения тезиса. Так вот, хочу подчеркнуть, что при подготовке данного текста я прочитал соответствующие статьи в десятке изданий – энциклопедических, академических, исторических. При этом хочу сослаться на высший авторитет – на нашего знаменитого историка Василия Татищева, который в подготовке своих публикаций опирался на свидетельства былых времён, впоследствии утраченных. Так вот, во всех публикациях подчёркивается эта отличительная черта Симеона: он зарекомендовал себя дипломатом, и не использовал оговоры в противостоянии с кем бы то ни было. Почему бы не предположить, что хан Узбек оценил эту особенность натуры московского князя, да на фоне поведения других князей?..

Тут следует вспомнить ещё одно важное обстоятельство. Хан Узбек стал первым ордынским правителем, который принял ислам сам, и ввёл его как государственную религию среди подданных. Как большинство неофитов, Узбек старался чётко и последовательно старался следовать канонам принятой веры. «Истинный господний путь всегда прямой!», – сказано в Коране; и хану, вполне вероятно, импонировало такое же отношение к взаимоотношениям между людьми у молодого князя.

К тому же, на фоне своих родичей Симеон отличался трезвым образом жизни в самом прямом понимании этого выражения – он очень мало употреблял хмельного, и крайне негативно относился к питухам. Что также не могло не нравиться только что принявшему ислам хану.

Ну и ещё одно важное обстоятельство, о котором следует непременно сказать, и о котором, допускаю, следовало бы поговорить выше. Дело в том, что Симеон ещё в свой самый первый, с отцом, приезд в Орду подружился с сыном хана Узбека, Джанибеком, тем самым, который впоследствии в русских летописях будет именоваться не иначе как «добрый царь».

Дружба между правителями – штука ненадёжная. Особенно если эти правители имеют разный статус, разное воспитание, выросли в разной социальной и культурной среде, взращивались на разных исторических традициях. Изменится ситуация, напоют недоброжелатели – и куда она подевается, эта юношеская дружба. Однако история знает и примеры иного рода (признаем: весьма немногочисленные), когда монархи дружили, и верили друг другу, и никто и ничто не смогло вбить клинья в их добрые взаимоотношения. Наш пример – из такого числа: личная симпатия князя Симеона и хана Джанибека выдержала не одно испытание, и никто не смог её порушить.

…Не вижу необходимости подробно пересказывать хронику правления Симеона – это уже неоднократно сделали более подготовленные авторы. Мне же хочется заострить внимание на некоторых особенностях правления Симеона, которые, на мой взгляд, и привели к тому, что именно его племянник Дмитрий Иванович сумел объединить русские княжества на борьбу с ордынцами под знаменем Москвы.

Именно Симеон окончательно решил вопрос с данью, которую Москва от имени всех русских земель выплачивала Орде. Была определена чёткая сумма – 5000 рублей в год. Собирал её сам князь, и сколько оставлял себе – стало его делом. Раздражавшие помещиков (применим для иллюстрации ситуации это понятие) и крестьян баскаки больше не разъезжали по княжествам; прекратились и грабительские набеги степных батыров (читай: бандитов) на приграничные русские селения…

Главный итог такого положения дел заключается в том, что Москва и Великий князь стали богатеть.

Вполне понятно, что не по некой человеколюбивой «доброте» Джанибек пошёл на некоторые уступки Симеону – по воле этого хана зарезали его родных братьев, так что какое уж тут человеколюбие!.. Причина лично мне видится в другом. Хан вёл активные войны в южном направлении, в период его владычества Золотая орда достигла своего максимального могущества; её владения охватывали огромную территорию, включая Западную Сибирь, Казахстан и Хорезм, значительную часть Кавказского региона, включая Азербайджан, Кубань с Крымом… В этих условиях он нуждался в том, чтобы в тылу оставалось всё спокойно, чтобы не отвлекаться на досадные частности. Симеон, которому Джанибек верил, обеспечивал ему это спокойствие, да ещё без задержек выплачивал немалую сумму. Думается, именно в этом кроется причина «доброты» ордынского царя.

Оценив, что Симеон пользуется доверием и поддержкой Улуса Джучи, остальные русские князья сочли за благо поддержать молодого московского правителя. Сам же Симеон зарекомендовал себя блестящим дипломатом. Он сумел найти общий язык едва не с каждым из своих соседей – великое искусство. Этим он обеспечил своему княжеству те самые полтора десятилетия мирной жизни, в течение которых соседи не посягали на территорию княжества!..

Как уже сказано, Симеон не любил воевать. Быть может, осознавал отсутствие полководческого дарования; а то и попросту желал мира во всём мире – думается, такие люди рождались во все времена. Но если возникала нужда, умел врага приструнить: мол, я еду не свищу – а наеду, не спущу!.. Причём, делал это не столько силой, сколько демонстрацией мускулатуры; мол, Москва бьёт с носка!

Так случилось, когда в 1340 году Новгород Великий решил показать свой норов и отказался платить дань Москве. Симеон действовал оперативно: он мобилизовал своё войско, сумел заинтересовать в поддержке своего начинания союзных вождей, пообещав им изрядную часть будущей дани… И вот уже к Торжку подступило объединённое войско русских земель. С которым следовал также митрополит Феогност – немаловажный факт в формировании общественного мнения того времени.

Оборотистые новгородцы прикинули, что война против такой коалиции убытков принесёт больше, и решили откупиться – как Симеон и предвидел. Однако московский князь решил проучить строптивых новгородцев – в назидание, так сказать, им самим, и ежели кто ещё рыпнется!.. Он вынудил прибывших с отступным первых лиц Новгорода просить у него прощения босыми и стоя на коленях, обещать больше не злоумышлять против Москвы.

По одной из версий, именно после этого Симеона стали величать Гордым. Впрочем, если и другая, более прозаическая – якобы князь страдал каким-то недугом, вынуждавшим его держать голову высоко.

…Следующий факт, на мой взгляд, можно включать в учебники того, как следует просчитывать ситуацию наперёд. Не секрет ведь, что когда мы задумываем какую-то интригу, исходим из того, что всё произойдёт так, как нам хочется. А получается-то нередко «как всегда».

В описываемую пору в Прибалтике набирало силу государство, известное как Великое княжество Литовское и Русское. Предельно расширив свою территорию в регионе, ВКЛ вплотную придвинулось к границам Руси.

Надо сказать, что к правившему в ту пору этим государством князю Ольгерду у меня отношение вполне определённое: в исторической ретроспективе это несомненный враг моего народа, однако враг, заслуживающий уважения как государственный и военный деятель. Однако тут он дал маху – да ещё какого!..

Казалось бы, очевиднейшая истина для любого правителя: прежде чем затевая какую-то военную авантюру, посмотри на карту!.. Прикинь размеры Золотой орды, сообщества русских княжеств, и своего собственного государства; соотнеси их потенциал. Оцени, какие задачи в данный момент решает каждый из правителей, да расспроси у дипломатов о взаимоотношениях потенциальных союзников и соперников!.. Нет же – гордыня обуяла Ольгерда!.. Он-де Великий князь, а Джанибек подобной приставки к титулу не удостоился.

Короче, решил Ольгерд предложить Джанибеку союз против Симеона. С соответствующими полномочиями отправил в Орду своего брата по имени Кориат. Не учёл литвин, что исполинская империя Джанибека в это время воюет на широком фронте против огромной империи Хулагидов (современные Иран, Закавказье, часть Туркменистана и Афганистана)… Джанибеку попросту не до Руси, во главе которой стоял человек, слову которого хан безоговорочно доверял!.. Какой смысл силы распылять, менять Симеона на Ольгерда – если первого знаешь с детства, а от второго неведомо чего ждать?..

Золотоордынский хан не стал заморачиваться наветом, и попросту приказал выдать Кориата московскому князю (поступай с ним, как знаешь) – и вопрос оказался закрытым. Получив такую оплеуху, ошеломлённый Ольгерд тут же присмирел, униженно выпросил вернуть ему брата, заплатив выкуп… Воспользовавшись ситуацией, Симеон ещё поднадавил на противника – и в результате из-под литовского владычества вышел Смоленск…

Таким образом и западные рубежи княжества стали безопасными, хотя бы на время…

Ну и ещё об одном вопросе, который решил Симеон за время своего недолгого (к сожалению) правления, хочется вспомнить. Именно он щедрым даром, своевременно отправленным в Константинополь, решил вопрос о том, что кафедру митрополита Московского и Всея Руси после кончины предшественника унаследовал его ставленник, наш знаменитый святой Алексий – Божий человек. Об этой незаурядной личности непременно следует поговорить отдельно, однако думаю, что читатели и без того знают о нём немало.

…Финиш жизни Симеона оказался печальным. Он умер от неведомой болезни в конце апреля 1353 года в возрасте 35 лет. По наиболее распространённой версии он стал жертвой эпидемии чумы. Так ли это, доподлинно неведомо. Но главное заключается в том, что к тому времени у него уже не осталось наследников – все шестеро сыновей его скончались в детском возрасте. Выжила только дочь Василиса, которая вышла замуж за князя Михаила Кашинского, родила сына Василия, который ушёл из жизни бездетным. Так что не осталось наследников у Симеона – ни по прямой линии, ни по дочкиной. Мне всегда очень жаль таких людей.

Признаться, появилась у меня мысль – мистическая, или конспирологическая, уж кто как расценит. Что проклятия, которые неслись в адрес Ивана Калиты со стороны многих людей, которым он причинил зло, клеветы, которыми осыпали самого Симеона князья-коллеги в период борьбы за великокняжеский ярлык – всё это не прошло даром, и нанесло урон наследственности героя данной публикации (мы ведь материалисты, и признаём генетику)… Может такое случиться?.. Думается, что возможно. Лично я верю, что слово – материально, что оно способно как лечить, так и калечить.

Во всяком случае, Русский хронограф 1512 года прямо указывает: Занеже сам бысть неплоденъ и отъ тое не бысть ему чадъ.

А там – кто знает…

Когда работаешь над текстом о неординарном человеке, в какой-то момент понимаешь, что пора закругляться, что существуют психологические законы, согласно которым читатель в какой-то момент теряет интерес к публикации. Однако при этом одолевает желание рассказать ещё что-то, упущенное…

Например, о том, что именно в период княжения Симеона государственные документы начали писать на бумаге, а не на пергаменте. Начало календарного года перенесено на 1 сентября. Что Сергий Радонежский основал обитель, которую мы сегодня знаем как Троице-Сергиеву лавру. А в Российской государственной библиотеке хранится уникальное издание Евангелие-Апостол, также увидевшее свет при Симеоне и рождённое при его участии.

А вот насколько показательный факт. Историческая традиция считает, что Симеон и Джанибек были разве что не друзьями. Однако вот факт: Джанибек, чтобы занять ханский трон, велел зарезать двух своих братьев-соперников; Симеон с братьями Иваном (будущим Иваном II Красным) и Андреем жили вполне дружно.

…Впрочем, обо всём всё равно не расскажешь.

И заключительная реплика.

Чьих только имён мы ни увидим в топонимике Москвы. А сколько её славных сынов, сделавших для столицы много хорошего, остались вне этого списка. В их числе – и Симеон Иванович по прозванию Гордый, князь Московский, Москвою несправедливо забытый…

.

Александр Невский: https://starodymov.ru/?p=37629

Иван Калита: https://starodymov.ru/?p=31875

Князь Даниил Московский: https://starodymov.ru/?p=11898

Хан Джанибек: https://starodymov.ru/?p=4033

Хан Узбек: https://starodymov.ru/?p=38675

Империя Хулагидов: https://starodymov.ru/?p=36842

Алексий – Божий человек: https://starodymov.ru/?p=26420

Сергий Радонежский: https://starodymov.ru/?p=38675

Дмитрий Донской: https://starodymov.ru/?p=35342

Князь Ольгерд: https://starodymov.ru/?p=35923

Иван II Красный: http://starodymov.ru/?p=31160