НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ АРТАМОНОВ:

ОЧЕНЬ ТРУДНАЯ СУДЬБА

В жизни каждого человека иногда возникают ключевые, поворотные, судьбоносные решения, значение которых оцениваешь много позже. А в тот момент, когда они наступают, ничто в душе порой даже дрогнет, не подскажет: вершится твоя судьба, приятель!!!

Об одном таком факте своей биографии я и хочу рассказать – предельно кратко!

Я поступил в Военно-политическую академию им. Ленина в августе 1991 года. О политических событиях той поры сейчас упоминать не стану, да и о том, как они повлияли на  нашу учёбу – тоже.

Скажу лишь, что в конце того же 91-го года мой тогдашний руководитель Геннадий Петрович Лисенков (о нём: http://starodymov.ru/?p=4316 ) предложил мне поработать в Военно-историческом архиве, что в Лефортово, и отыскать материалы, касающиеся деятельности Николая Дмитриевича Артамонова. Это сейчас в тот архив не пробиться, а в начале 90-х мне довелось работать в пустом зале.

Правда, не имея опыта, да и не особо располагая временем, я сумел подобрать материалов не так много. Однако их хватило для подготовки ряда публикаций, в первую очередь о самом Николае Дмитриевиче – нашем выдающемся военном разведчике и военном топографе второй половины XIX – начала XX столетия (о нём: http://starodymov.ru/?p=357 ). Ну а в дальнейшем мне пришлось и вовсе отказаться от военно-исторических изысканий (об одной из причин: http://starodymov.ru/?p=2095 ). Тем не менее, публикации сыграли свою роль в моей биографии.

В частности, я познакомился с несколькими интересными людьми, также причастным к этой биографии. А именно: с внучкой Николая Дмитриевича в пятом (примерно) поколении Натальей Колчановой, а также исследователем-историком Дмитрием Петиным.

Благодаря их стараниям в свет и вышла публикация, которую я предлагаю вниманию читателей. Здесь речь идёт о судьбе сына Николая Дмитриевича, тоже Николае Артамонове.

На этом и завершаю преамбулу.

Обращаю внимание читателей на авторскую сноску №58.

Сведения об авторах

Петин Дмитрий Игоревич, кандидат исторических наук, доцент кафедры «Отечественная история» Омского государственного технического университета; главный архивист Центра изучения истории Гражданской войны (Исторический архив Омской области).

                   Каминский Валерий Владимирович, Ph. D. истории, независимый исследователь 

ГЕНЕРАЛ–МАЙОР ГЕНШТАБА Н.Н. АРТАМОНОВ (1872–1937):

БИОГРАФИЯ СКВОЗЬ ПРИЗМУ НОВЫХ ИСТОЧНИКОВ.

Для многих россиян военно–революционный период 1917–1922 гг. стал временем коренного перелома в укладе жизни, взглядах и судьбах. В этом отношении показателен жизненный путь Николая Николаевича Артамонова – выпускника Николаевской Академии Генштаба, генерал–майора Русской императорской армии, служившего на стороне антибольшевистских сил, а затем ставшего военным специалистом в рядах Рабоче–Крестьянской Красной Армии (далее – РККА) и оставшегося жить в советской России.

Значительного внимания современных исследователей был удостоен отец нашего героя – генерал от инфантерии Николай Дмитриевич Артамонов (1840–1919 гг.), знаменитый геодезист, картограф и разведчик[1]. Между тем, судьба его сына Николая не нашла подробного отражения в историографии и имевшиеся ранее сведения об этом человеке сводятся к лаконичным статьям в справочно–информационных изданиях, электронных ресурсах, посвященных генералитету Русской императорской армии, а также в исследованиях, связанных с репрессиями командного состава РККА. Наибольшее внимание в этих источниках уделяется периоду жизни Н.Н. Артамонова вплоть до 1920–х гг., при этом куда менее подробно описан последующий этап в его биографии[2].

Основой источниковой базы нашего исследования стал комплекс неопубликованных материалов, выявленных авторами статьи в фондах Российского государственного военного архива, Исторического архива Омской области и архива Управления ФСБ России по Омской области. В основной своей массе это документы по личному составу советских военных и гражданских органов и учреждений, а также документы ВЧК–ОГПУ, связанные с ведением особого учета бывших «белых». Среди всего комплекса имеющихся источников особое внимание заслуживают подробные анкеты и автобиографии, заполненные Н.Н. Артамоновым в 1920–х – 1930–х гг. Особняком стоит следственная документация советских органов государственной безопасности, сообщающая нам ряд подробностей биографии Н.Н. Артамонова. Благодаря привлечению описанного выше комплекса исторических источников стала возможна достаточно тщательная детализация жизненного пути героя данной статьи. Удачным дополнением к изучению биографии Н.Н. Артамонова стали немногочисленные сохранившиеся фотодокументы и семейные сведения, любезно предоставленные правнучкой нашего героя – Натальей Евгеньевной Колчановой.

Николай Николаевич Артамонов родился 11(24) марта 1872 г. в Санкт–Петербурге. Юный Николай сначала поступил в 8–классную гимназию, где прошел 5½ классов, после чего был переведен во 2–й Московский кадетский корпус, в котором и получил начальное военное образование, окончив 6–й и 7–й классы. Из своих общих знаний он выделял неплохое владение немецким языком. О своем происхождении наш герой впоследствии указывал: «Отец приобрел службой право на дворянство»[3].

Службу в Русской императорской армии Н.Н. Артамонов начал 13 августа 1890 г., поступив во 2–е военное Константиновское училище, из которого 4 августа 1892 г. был выпущен подпоручиком в 145–й пехотный Новочеркасский полк, расквартированный в Санкт–Петербурге. В этом полку Николай Артамонов не прослужил и года, будучи переведен в лейб–гвардии Гренадерский полк. 4 августа 1896 г., молодой офицер получил очередное звание гвардии поручика[4].

Важной вехой в жизни и карьере Н.Н. Артамонова стало прохождение им обучения в Академии Генштаба, 2 курса которой он окончил в 1897 г. по 1–му разряду[5]. Но дальнейшие значимые перемены в карьере Николая Николаевича, тогда молодого и перспективного гвардейского офицера, последовали по причине событий в его личной жизни. С 1898 г. наш герой состоял в отношениях с крестьянкой Верой Антоновной Наумовой; законный (церковный) брак с ней Николай Николаевич оформил в 1899 г. Однако из–за неравного брака, под давлением офицеров–сослуживцев гвардии поручик Н.Н. Артамонов вынужден был уйти из полка. 4 августа 1900 г. наш герой был переименован в армейские штабс–капитаны. Уйдя из полка, но все же желая остаться на военной службе, он поступил учиться на интендантские курсы при Академии Генштаба. Вскоре в семье Артамоновых на свет появились сын Николай (в 1900 г.) и дочь Евгения (в 1902 г.). Но в этот период молодая семья жила на скромное офицерское жалование, снимая жилье на петербургских окраинах и постоянно испытывая нужду в средствах[6]. Согласно семейным сведениям, все эти служебные и бытовые неурядицы, последовавшие из–за неравного брака Николая Николаевича, породили к тому же и конфликт сына с отцом[7].

Интендантские курсы Н.Н. Артамонов окончил по 1–му разряду. Будучи уже капитаном, с 11 августа 1902 г. он был назначен помощником бухгалтера Главного интендантского управления (далее – ГИУ). Как позднее указывал наш герой, назначение это произошло, поскольку он был обязан прослужить в интендантстве за пройденное на курсах обучение. И, фактически, это назначение определило сферу всей его дальнейшей деятельности и «небоевой» характер военной службы. С 1 октября 1903 г. капитан Н.Н. Артамонов исполнял дела столоначальника мобилизационной части ГИУ. С 14 июня 1905 г. наш герой был переведен в счетное отделение канцелярии военного министра на должность помощника делопроизводителя старшего оклада. Здесь он прослужил до 13 апреля 1910 г. С новыми должностями шел и рост званий: с 30 июля 1905 г. Николай Артамонов – подполковник, с 3 июля 1909 г. – полковник[8]. Таким образом, первая половина жизни героя настоящей статьи прошла в Санкт–Петербурге, где, как отмечал он сам, «до 1910 г. жил почти безвыездно»[9].

В период службы в ГИУ вновь последовали перемены в личной жизни Николая Николаевича. В 1903 г. от туберкулеза легких скоропостижно умерла его супруга В.А. Артамонова (Наумова). Но уже в 1904 г. Н.Н. Артамонов женился повторно. Его избранницей стала 20–летняя дочь чиновника, выпускница Смольного института Екатерина Михайловна Самойлова (1873–1947 гг.). В этом браке родилась дочь Наталья (в 1904 г.) и затем сын Михаил (в 1907 г.)[10].

Согласно семейным сведениям, предоставленным Н.Е. Колчановой, Н.Н. Артамонов еще до повторной женитьбы был знаком с Самойловыми и был дружен с главой семейства. И волею судьбы второй супругой нашего героя стала представительница этой фамилии. Супруги Самойловы ожидали, что Николай Николаевич может сделать предложение одной из их дочерей, предполагая вероятнее всего Евгению (самую младшую). Однако предпочтение капитаном Артамоновым было отдано Екатерине. Причем детей Николая Николаевича от первого брака Самойловы тепло приняли[11].

Теперь, конечно, сложно утверждать однозначно, но и нельзя исключать того, что выбор невесты (а, прежде всего, ее происхождения) в этот раз вполне мог быть сделан, в том числе, и с учетом перспектив профессиональной деятельности нашего героя – к тому времени уже состоявшегося на службе штаб–офицера.

18 апреля 1910 г. в карьере полковника Н.Н. Артамонова имел место быть служебный перевод, предначертавший его дальнейшую судьбу. От Военного министерства он был назначен в Омск исправляющим дела представителя названного ведомства в Омском военно–окружном совете. Указанное назначение стало последним в «добольшевистской» военной службе Н.Н. Артамонова. Данную должность он занимал 7 лет и 8 месяцев. Служа в Омске, 6 декабря 1916 г. наш герой был произведен в генерал–майоры (за отличие) с утверждением в занимаемой должности[12]. Кроме того, за службу в Русской императорской армии Н.Н. Артамонов был удостоен орденов Святого Владимира 4–й (1913 г.) и 3–й степеней (1915 г.)[13].

В советских анкетах Н.Н. Артамонов подчеркивал, что его либеральные и сочувствующие взгляды стали причиной того, что во время революционных событий 1917 г. он остался на своей прежней должности, «когда многие были смещены или вынужденно ушли сами»[14]. Представителем Военного ведомства при Омском военно–окружном совете генерал Н.Н. Артамонов являлся до конца декабря 1917 г., когда согласно указанию из Петрограда, его должность подлежала упразднению. 16 января 1918 г. Омский совдеп уволил Н.Н. Артамонова с военной службы: официально – по возрасту. С этого момента и вплоть до июля 1918 г. наш герой являлся штатским канцелярским служащим, будучи помощником секретаря Центрального продовольственного комитета служащих и рабочих Омской железной дороги. В этот период, как он отмечал позднее, ему доводилось тесно контактировать по службе с представителями местной советской власти, в том числе, с будущим известным советским государственным деятелем В.М. Косаревым[15].

Мятеж Чехословацкого легиона, активизация боевых действий Гражданской войны на востоке России и, в частности, взятие Омска белогвардейцами вновь вернут Н.Н. Артамонова к военной службе. Он в очередной раз продолжит заниматься в армии финансово–хозяйственными вопросами. Новосибирский историк Д.Г. Симонов указывает, что 17 июня 1918 г. Н.Н. Артамонов добровольно явился на службу к «белым». Командующим Сибирской армией А.Н. Гришиным–Алмазовым генерал–майор Н.Н. Артамонов был назначен товарищем председателя и управляющим делами Сибирского военного совещания[16]. Сам же генерал (вероятнее из опасений за себя) позднее везде свидетельствовал, что был призван по мобилизации и назначен на прежнюю должность представителя от Военного министерства в окружном совещании Омского военного округа, переименованное затем в Сибирское военное совещание[17]. Как указывал Николай Николаевич, в Омске в начале июля 1918 г. была объявлена всеобщая регистрация офицеров, каковым в трехдневный срок приказано было явиться к прежним местам службы и приступить к исполнению своих обязанностей[18].

Указом Временного Сибирского правительства от 30 июля 1918 г. генерал–майор Н.Н. Артамонов получил пост помощника начальника канцелярии Военного министерства Временного Сибирского правительства[19]. 8 ноября 1918 г. генерал–майор Н.Н. Артамонов был назначен помощником начальника Главного законодательно–финансового управления Военного министерства Российского правительства А.В. Колчака. Однако в известных нам списках корпуса Генштаба колчаковской армии офицера с таким именем не обнаружено[20].

В Главном законодательно–финансовом управлении Военного министерства генерал–майор Н.Н. Артамонов курировал преимущественно общие вопросы (делопроизводство, личный состав, казначейскую часть). Кроме того, на заседаниях Военного совещания он замещал своего начальника, если таковой не мог там присутствовать. Служебная деятельность в этот период неоднократно сталкивала нашего героя с такими видными политическими деятелями «белого» Омска, как И.А. Михайлов и А.П. Морозов[21].

В справочнике «Белые генералы Восточного фронта Гражданской войны», а также картотеке Интернет–проекта «Русская армия в Первой мировой войне» указано, что 20 апреля 1919 г. генерал–майор Н.Н. Артамонов был награжден орденом Святой Анны 1–й степени. Согласно тем же источникам, с 24 апреля 1919 г., оставив прежнюю должность, наш герой вновь стал представителем Военного министерства в окружном совете Омского военного округа[22]. Однако ни в одном известном нам биографическом источнике данные факты не подтверждаются[23]. Здесь нельзя исключать того, что о награде, полученной в период службы в колчаковской армии, наш герой в советский период не говорил умышлено.

Генерал–майор Н.Н. Артамонов вместе со своим учреждением был эвакуирован из Омска накануне оставления города антибольшевистскими силами. К концу 1919 г. наш герой находился в Иркутске, где после падения колчаковской власти при массовой сдаче попал в плен к советским войскам. Таким образом, вся служба нашего героя на стороне антибольшевистского движения, равно как и вся его служба в царской армии прошла без непосредственного участия в военных операциях[24].

Бывший «белый» генерал добровольно пошел служить советской власти, в воззрениях которой он не подлежал демобилизации по своему высокому образовательному цензу. По причине упразднения Главного законодательно–финансового управления Военного министерства 13 февраля 1920 г. в Иркутске была образована ликвидационная комиссия, куда с 15 февраля Н.Н. Артамонов и был направлен на службу с зачислением в резерв чинов главного инженерного управления технического отдела Иркутского ревкома, а с 3 марта 1920 г. наш герой был назначен делопроизводителем в управлении снабжения Восточно–Сибирской Советской Армии (ставшей потом основой создания НРА ДВР)[25].

16 марта 1920 г. в Иркутске регистрационной комиссией особого отдела ВЧК 5–й Армии Н.Н. Артамонов был взят на особый учет и одновременно арестован за службу в антибольшевистской армии. Николая Николаевича сначала интернировали в лагерь для бывших «белых», расположенный в военном городке Иркутска. Здесь же он проходил аттестационную комиссию при особом отделе ВЧК[26]. Примечательно, что 20 марта 1920 г., через 4 дня после ареста Н.Н. Артамонова, в адрес особого отдела ВЧК 5–й Армии было направлено ходатайство о скорейшем освобождении нашего героя и его сослуживца генерал–майора А.М. Поспеева, подписанное тремя бывшими военными инженерами «белой» армии, перешедшими на сторону советской власти – полковником П.П. Голышевым, полковником Н.Д. Дурново и подполковником В.С. Манассеиным. В частности, в этом письме в защиту Н.Н. Артамонова и А.М. Поспеева указывалось: «они известны как люди, не имевшие никогда никакого отношения к политике по роду своей службы и по отсутствию склонности к этой деятельности…»[27]. Однако ходатайство это никакого действия не возымело.

Примечательно, что благодаря анкете арестованного, заполненной на Н.Н. Артамонова в особом отделе ВЧК 5–й Армии, мы можем судить о том, как выглядел тогда наш герой: «Рост выше среднего, походка обыкновенная, нос прямой, волосы с проседью, глаза черные, носит пенсне»[28]. Однако согласно семейным сведениям, это описание неверно в том, что наш герой был голубоглазым блондином[29].

Через месяц после ареста Николая Артамонова перевели из Иркутска в другой лагерь – в Красноярск. Затем эшелон с бывшими белогвардейцами проследовал на запад. Четырехдневная остановка выдалась в Омске: за это время следственная документация пересматривалась сотрудниками СибЧК, а арестованные в очередной раз допрашивались. 4 мая 1920 г. Николай Артамонов, рассказав о своей службе на допросе, весьма откровенно и емко подытожил: «Признаю себя виновным перед РСФСР в том, что, как генерал, служил в армии Колчака по мобилизации. Все время исполнял чисто хозяйственную работу, не вмешиваясь в военные операции, этим и приносил техническую пользу правительству Колчака. Большего не скажу»[30]. После недолгого пребывания в Омске наш герой в составе того же эшелона с бывшими офицерами–колчаковцами был направлен в Москву. Здесь 10 дней Николай Николаевич пробыл в Покровском лагере[31].

28 июня 1920 г. ВЧК постановила освободить Н.Н. Артамонова из лагеря, через два дня он вышел на свободу и остался в Москве, будучи назначен помощником начальника отдела снабжения Главного управления Всевобуча (Всеобщего военного обучения – системы обязательной военной подготовки граждан советского государства). В течение августа–декабря 1920 г. Николай Николаевич прошел обучение на Высших организационных курсах Всевоенобуча (вечерняя форма) с отметкой «отлично». С 22 июля 1921 г. наш герой недолго являлся помощником начальника снабжения Московской территориальной бригады[32]. Но еще 15 июля 1921 г. было принято решение о переводе Н.Н. Артамонова в Омск, специалистом в Сибвоенобуч (Сибирское представительство Всевоенобуча), а 14 сентября 1921 г., будучи уже в Омске, Николай Артамонов короткий срок прослужил старшим делопроизводителем Управления помощника Главного начальника снабжения Республики по Сибири[33].

Финальный этап военной службы нашего героя был связан с педагогической деятельностью. В период с 1 октября 1921 по май 1922 гг. Н.Н. Артамонов являлся штатным преподавателем географии и топографии, затем – заведующим учебной частью Высшей Военной школы Сибири, расположенной в Омске. Одновременно с этим, с 30 октября 1922 г. по 17 марта 1923 г. Николай Артамонов, как специалист по преподаванию военных наук, являлся штатным преподавателем 1–й Сибирской школы комсостава ЧОН, расформированной в 1924 г. Причем, как бывший «белый» офицер, состоящий на особом учете, он получил соответствующее разрешение от РВСР на такое преподавание. Но 17 марта 1923 г. служба нашего героя в рядах РККА, длившаяся почти три года, окончилась: по собственному желанию он был уволен в запас с зачислением на учет по Омскому губернскому военкомату[34]. Мы вполне можем допускать, что уход Н.Н. Артамонова с военной службы – столь кардинальный для военного человека шаг – мог произойти под давлением неких обстоятельств, однако, истинную причину здесь вряд ли уже удастся установить.

Уволившись из рядов РККА, Н.Н. Артамонов сразу же переходит на гражданскую службу в Омский губернский (впоследствии – окружной) финотдел; как указывал об этом наш герой: «желая служить по своей прежней специальности – бюджетному делу, хорошо мне знакомому»[35]. Бывший «белый» генерал и военспец РККА, как опытный финансист был принят на ответственную должность инструктора–ревизора в названном учреждении. Здесь он принял активное участие в формировании и развитии отдела местных финансов, много времени провел в служебных командировках по региону. С 1 октября 1927 г. наш герой стал старшим инспектором Омского окружного финотдела[36].

В течение 1920–х гг. Н.Н. Артамонов неоднократно и исключительно положительно характеризовался по всем местам прохождения военной и гражданской службы, как сотрудниками органов государственной безопасности, так и членами партии[37]. Одна из таких характеристик Н.Н. Артамонова указывала, что он – «высокоэнергичный работник, честный и преданный делу человек»[38].

Характеристика, написанная 17 декабря 1923 г., после полугода его работы советским служащим сообщает нам об Н.Н. Артамонове следующее: «проявил большую работоспособность, творческую инициативу и редкий пример ревностного выполнения поручаемых ему по службе обязанностей. Он неустанно проявлял живой интерес, вдумчиво и осторожно подходил к изучению и анализу сложных фактов финансовой жизни губернии… Нельзя не отметить его положительных нравственных качеств – честности, безусловной преданности интересам дела, настойчивости в окончании поручаемого ему дела и неутомимой трудоспособности»[39].

В выявленных авторам настоящей статьи источниках удалось найти краткие сведения об общественной деятельности Н.Н. Артамонова. Так, в годы Первой мировой войны он входил в Общество помощи солдатам и их семьям. А в советский период Николай Николаевич являлся членом таких организаций, как Союз советских работников, Союз работников высшей школы, Осоавиахим, МОПР и «Долой неграмотность!»[40].

С 1920 г. Н.Н. Артамонов, как бывший «белый» офицер, состоял на особом учете бывших «белых» в органах ВЧК–ОГПУ. В 1921–1923 гг. трижды с мест службы направлялись ходатайства о снятии нашего героя с данного учета. Однако всякий раз ходатайства эти отклонялись распоряжениями из Москвы[41]. 12 марта 1924 г. омскими чекистами по поводу Николая Николаевича Артамонова было принято положительное заключение, утвержденное, в итоге, Центром, и 5 сентября 1924 г. Н.Н. Артамонов был снят с особого учета бывших «белых» при Омском окружном отделе ОГПУ[42].

Вероятно, что испытывая опасения за себя и своих близких, наш герой в анкетах 1920–х гг. умышленно указывал достаточно тенденциозные и патетические формулировки о своем личном отношении к советской власти и сочувствии политическому курсу РКП (б), например, как из автобиографии, написанной 25 ноября 1923 г.: «Чувствую себя крепко связанным с советской властью, которой служу не за страх, а за совесть…»[43].

Примечательно, что в 1926 г., в самый разгар в СССР кампании по массовому лишению избирательных прав бывших офицеров, Н.Н. Артамонов в число лишенцев не попал. В 1929 г. Николай Николаевич прошел чистку государственного аппарата, оставшись работать на прежней должности[44].

Но 1930–е гг. предопределили для Н.Н. Артамонова трагический исход. Осенью 1930 г. он привлекался по делу о вредительстве в Военно–топографическом управлении, однако, в итоге, остался на свободе[45]. Тем не менее, перенесенный психологический стресс существенно отразился на здоровье Николая Николаевича. Еще в 1923 г., накануне увольнения из РККА, военные врачи диагностировали у него сердечную недостаточность, хронический колит и малокровие. 19 июля 1931 г. из–за расстройства здоровья Н.Н. Артамонов был отнесен к 3–й группе инвалидности, но в назначении таковой было отказано за неимением у Николая Николаевича трудового стажа. Работа нашего героя в окружном финотделе была очень напряженной, рабочий день доходил подчас до 12 часов в сутки. В течение 7 месяцев Николай Николаевич заявлял, что работа в таком объеме и режиме для него уже просто непосильна. В итоге, по причине инвалидности Н.Н. Артамонова с места его работы в отдел труда при Омском городском совете было подано ходатайство об увольнении работника из–за невозможности его перевода на легкий труд. Инспекция труда ходатайство удовлетворила, и 27 августа 1931 г. Николай Николаевич был уволен из Омского окружного финансового отдела, как инвалид, согласно поданному личному заявлению[46].

Дальнейшая служба нашего героя была уже вовсе неприметной. С 1 сентября 1931 г. Н.Н. Артамонов перешел на работу в Сибирский институт молочного хозяйства (впоследствии – Омский сельскохозяйственный институт им. С.М. Кирова, ныне – Омский государственный аграрный университет им. П.А. Столыпина) секретарем учебной части. С 1 января 1933 г. он стал секретарем деканата факультета молочного скотоводства (затем – зоотехнический факультет). По совместительству Николай Николаевич служил секретарем агропедагогического отделения названного вуза[47].

23 апреля 1933 г. Н.Н. Артамонов был снят с военного учета по возрасту. На тот момент он являлся единственным кормильцем семьи. Супруга Николая Николаевича, Екатерина Михайловна, состояла на иждивении мужа, будучи из–за болезни практически прикована к постели. Вместе с Артамоновыми тогда жила Инна Николаевна Троцкая – родная сестра нашего героя[48]. Судьба детей Н.Н. Артамонова – Николая, Михаила, Евгении и Натальи сложилась непросто. Однако здесь следует отметить, что генеалогия дворянского рода Артамоновых и жизнь его представителей в советском обществе достойны освещения в отдельной публикации.

Начало в СССР массовых репрессий ознаменовало для нашего героя финал его жизненного пути. Словно предчувствуя недоброе, Николай Николаевич в узком семейном кругу тогда не раз говорил, что если за ним придут повторно, то, как минимум, на свободе он уже не останется. Опасаясь за близких, он переехал в отдельное жилье, получив в общежитии по месту своей службы небольшую комнату почти без мебели[49]. А 15 июля 1937 г. в дом к Николаю Николаевичу прибыли сотрудники НКВД, имевшие при себе ордер на обыск и арест. В квартире нашего героя в ходе обыска оперативники ничего подозрительного не обнаружили, однако, Николай Николаевич был арестован и препровожден в распоряжение УНКВД по Омской области для ведения дальнейшего дознания[50].

На следующий день после ареста начались допросы. Следователи, разрабатывая полностью сфабрикованное дело, предъявили Николаю Николаевичу обвинение, инкриминируя ему руководство омским антисоветским подпольем. Пожилой человек, оказавшись под сильным давлением следствия, признал несуществующую вину, оговорив себя и многих других людей. В частности, Николай Николаевич «сознался», что с конца 1930 г. по заданию некоего бывшего штабс–капитана колчаковской армии по фамилии Ридзель (представителя атамана Г.М. Семенова, прибывшего в СССР из Харбина) он, сохраняя высокую конспирацию, занимался в Омске вербовкой офицерских кадров (преимущественно, из среды бывших колчаковцев) с целью формирования разветвленной подпольной организации, каковая «на первичном этапе создания» была разоблачена чекистами в 1933 г.[51] В ложных признательных показаниях, выбитых тогда из Н.Н. Артамонова на следствии, воедино увязывались крупные дела сибирских чекистов в отношении бывших белогвардейцев[52].

Эта тайная организация, «восстановленная под началом Н.Н. Артамонова» после разгрома 1933 г., в случае нападения Японии на СССР должна была организовать вооруженное выступление, свергнуть советскую власть, организовывать диверсии в советском тылу. По «итогам» допросов 1 августа 1937 г. Н.Н. Артамонову было предъявлено обвинение. 14 октября 1937 г. следствие было окончено и на основании обвинительного заключения следствия дело, по которому тогда проходили 84 человека[53] (главным образом, бывшие «белые» офицеры), передали на окончательное рассмотрение Тройке УНКВД по Омской области[54].

В итоге, 25 октября 1937 г. Тройкой при УНКВД по Омской области Николай Николаевич Артамонов был приговорен к высшей мере наказания. 28 октября 1937 г. 65–летний бывший генерал был расстрелян и похоронен в Омске – городе, которому им была отдана вторая половина жизненного пути – более четверти века[55].

Из–за гибели Николая Николаевича, в семье Артамоновых в советский период ряд подробностей в истории их рода по объяснимым причинам не обсуждали. Трагедия 1937 г. нанесла урон родовой памяти – семейному архиву Артамоновых. На дореволюционных фотографиях были повреждены изображения людей, запечатленных в военной форме: стерты лица, знаки различия и награды на мундирах. Нельзя исключить того, что отдельные снимки тогда могли быть уничтожены. Коснулось это, прежде всего, портретов расстрелянного генерала. Однако устная память о Николае Артамонове в его семье продолжала храниться[56].

Но на этом история Н.Н. Артамонова не закончилась. Окончательная точка в биографии нашего героя была поставлена, спустя уже почти два десятилетия после его трагического исхода. В Управлении КГБ по Омской области во второй половине 1950–х гг. прошли ведомственные проверки, связанные с репрессиями 1930–х гг., после чего в Омской области началась массовая реабилитация жертв «большого террора». В итоге, Омский областной суд 29 ноября 1956 г. рассмотрел протест Прокурора Омской области на упомянутое выше постановление бывшей Тройки УНКВД по Омской области, по которому за антисоветскую деятельность был осужден Н.Н. Артамонов. Судебным разбирательством было установлено, что обвинение в 1937 г. было полностью построено на противоречивых материалах, ложных показаниях, сфальсифицированных документах и неправдоподобных признаниях отдельными осужденными своей вины. Суд полностью оправдал всех фигурантов дела за отсутствием состава преступления[57]. Николаю Николаевичу Артамонову было возвращено его честное имя[58].

[1] Стародымов Н.А. Отважный разведчик Николай Артамонов задолго до войны сформировал разведывательную сеть в Турции // Военно–исторический журнал. – Москва. – 2001. – № 10. – С. 47–51. Глушков В.В. Николай Дмитриевич Артамонов – военный геодезист и картограф. – М. : Наука, 2007.

[2] См. например: Волков Е.В., Егоров Н.Д., Купцов И.В. Белые генералы Восточного фронта Гражданской войны. – М. : Русский путь, 2003. – С. 39. Артамонов Николай Николаевич // Картотека Лихотворика А.А. URL: http://www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1595.

[3] Исторический архив Омской области (ИАОО). Ф. Р–217. Оп. 3. Д. 29. Л. 146; Там же. Ф. Р–238. Оп. 3. Д. 21. Л. 1.

[4] Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 2. Артамонов Николай Николаевич // Картотека Лихотворика А.А. URL: http://www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1595.

[5] Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 7. Оп. 2. Д. 8. Л. 19. Список лиц с высшим общим военным образованием, состоящих на службе в РККА. Составлен по данным на 1 марта 1923 г. – М., 1923. – С. 12. Тинченко Я.Ю. Голгофа русского офицерства в СССР. 1930–1931 гг. – М. : Московский общественный научный фонд, 2000. – С. 483.

[6] ИАОО. Ф. Р–238. Оп. 3. Д. 21. Л. 14, 24.

[7] Сведения Д.И. Петину были предоставлены Н.Е. Колчановой в ходе переписки 23.11.2016 г.–05.01.2017 г.

[8] Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 2, 3.

[9] ИАОО. Ф. Р–238. Оп. 3. Д. 21. Л. 1.

[10] Там же. Л. 14, 24.

[11] Сведения Д.И. Петину были предоставлены Н.Е. Колчановой в ходе переписки 23.11.2016 г.–05.01.2017 г.

[12] ИАОО. Ф. 170. Оп. 1. Д. 6. Л. 6, 17. Там же. Ф. Р–217. Оп. 3. Д. 29. Л. 146об.

[13] Артамонов Николай Николаевич // Картотека Лихотворика А. А. URL: http://www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1595.

[14] ИАОО. Ф. Р–217. Оп. 3. Д. 29. Л. 147.

[15] Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 15. ИАОО. Ф. Р–217. Оп. 3. Д. 29. Л. 146об.–148об.

[16] Симонов Д.Г. Белая Сибирская Армия в 1918 г. – Новосибирск: Новосибирский государственный университет. – 2010. – С. 403.

[17] ИАОО. Ф. Р–217. Оп. 3. Д. 29. Л. 147. Там же. Ф. Р–238. Оп. 3. Д. 21. Л. 15.

[18] Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 15об.

[19] Сибирский вестник. – 1918. – 17 сентября. – С. 1.

[20]. РГВА. Ф. 33892. Оп. 1. Д. 39. Л. 60–61об. Там же. Ф. 40840. Оп. 1. Д. 41. Л. 1–9об.

[21] Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 15. Там же. Ф. 4. Д. П–5226. Т. 8. Ч. 1. Л. 11.

[22] Волков Е.В., Егоров Н.Д., Купцов И.В. Белые генералы Восточного фронта Гражданской войны. – М. : Русский путь, 2003. – С. 39. Артамонов Николай Николаевич // Картотека Лихотворика А. А. URL: http://www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1595.

[23] Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 1–7. ИАОО. Ф. Р–217. Оп. 3. Д. 29. Л. 146–148. Там же. Ф. Р–238. Оп. 3. Д. 21. Л. 2. Там же. Ф. Р–492. Оп. 5. Д. 153. Л. 2–11.

[24] Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 34.

[25] ИАОО. Ф. Р–217. Оп. 3. Д. 29. Л. 146об.; Там же. Ф. Р–361. Оп. 1. Д. 392. Л. 123об., 124; Там же. Ф. Р–1376. Оп. 1. Д. 4. Л. 22об., 23. Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 15об.

[26] ИАОО. Ф. Р–217. Оп. 3. Д. 29. Л. 146об.; Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 10.

[27] Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 5.

[28] Там же. Л. 10об.

[29] Сведения Д.И. Петину были предоставлены Н.Е. Колчановой в ходе переписки 23.11.2016 г.–05.01.2017 г.

[30] Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 15об.

[31] ИАОО. Ф. Р–217. Оп. 3. Д. 29. Л. 146об.

[32] Волков Е.В., Егоров Н.Д., Купцов И.В. Белые генералы Восточного фронта Гражданской войны. – М. : Русский путь, 2003. – С. 39. Симонов Д.Г. Белая Сибирская Армия в 1918 г. – Новосибирск: Новосибирский государственный университет. – 2010. – С. 403.

[33] РГВА. Ф. 7. Оп. 2. Д. 8. Л. 19. ИАОО. Ф. Р–217. Оп. 3. Д. 29. Л. 146об., 147; Там же. Ф. Р–492. Оп. 5. Д. 153. Л. 4. Список лиц с высшим общим военным образованием, состоящих на службе в РККА. Составлен по данным на 1 марта 1923 г. – М., 1923. – С. 12.

[34] РГВА. Ф. 16. Оп. 4. Д. 111. Л. 1. Там же. Ф. 25844. Оп. 1. Д. 17. Л. 73. ИАОО. Ф. Р–361. Оп. 1. Д. 392. Л. 124; Там же. Ф. Р–1376. Оп. 1. Д. 4. Л. 21; Д. 5. Л. 72, 73; Список лиц с высшим общим военным образованием, состоящих на службе в РККА. Составлен по данным на 1 марта 1923 г. – М., 1923. – С. 12. Подустов Ф. Н. Численность, материальное положение и условия труда преподавателей военно–учебных заведений Сибирского Военного Округа в 1919–1921 гг. // Вестник ТГПУ. – Томск. – 2006. – Вып. 1. – С. 44.

[35] ИАОО. Ф. Р–238. Оп. 3. Д. 21. Л. 2.

[36] Там же. Л. 2об. Там же. Ф. Р–361. Оп. 1. Д. 392. Л. 123об.

[37] Там же. Ф. Р–238. Оп. 3. Д. 21. Л. 3, 3об., 4, 5, 51, Там же. Ф. Р–492. Оп. 5. Д. 153. Л. 5об., 6–10, 15.

[38] Там же. Ф. Р–492. Оп. 5. Д. 153. Л. 9.

[39] Там же. Ф. Р–238. Оп. 3. Д. 21. Л. 6.

[40] ИАОО. Ф. Р–238. Оп. 3. Д. 21. Л. 20об. Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 3об.

[41] ИАОО. Ф. Р–361. Оп. 1. Д. 392. Л. 124. Там же. Ф. Р–1376. Оп. 1. Д. 4. Л. 23.

[42] Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 34; ИАОО. Ф. Р–1519. Оп. 1. Д. 2. Л. 79.

[43] ИАОО. Ф. Р–217. Оп. 3. Д. 29. Л. 146об. Там же. Ф. Р–238. Оп. 3. Д. 21. Л. 2об. Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 34. Д. 41893. Л. 3об.

[44] ИАОО. Ф. Р–460. Оп. 1. Д. 25. Л. 25. Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 4. Д. П–5226. Т. 7. Л. 16.

[45] Тинченко Я.Ю. Голгофа русского офицерства в СССР. 1930–1931 гг. – М. : Московский общественный научный фонд, 2000. – С. 483.

[46] ИАОО. Ф. Р–217. Оп. 3. Д. 29. Л. 146об.; Там же. Ф. Р–492. Оп. 5. Д. 153. Л. 16, 17, 23.

[47] Там же. Ф. Р–492. Оп. 5. Д. 153. Л. 20–22, 25, 41.

[48] Там же. Л. 27.

[49] Сведения Д.И. Петину были предоставлены Н.Е. Колчановой в ходе переписки 23.11.2016 г.–05.01.2017 г.

[50] Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 4. Д. П–5226. Т. 8. Ч. 1. Л. 3, 4, 11.

[51] О «Белогвардейском заговоре» 1933 г. и его фигурантах см. подробне): Василевский В.П. Деятельность органов ГПУ–ОГПУ Омска в отношении бывших военнослужащих белой армии // Омский научный вестник. – 2013. – № 4. – С. 27–30. Петин Д.И. Всеволод Оссовский: бывший белый офицер в советской России // Вестник архивиста. – 2015. – № 3. – С. 288–306. Уйманов В.Н. Карательная операция против бывших белых офицеров в Западной Сибири в 1933 году // Вестник ТГПУ. – 2012. – № 6. – С. 238–246.

[52] Василевский В.П. Деятельность органов ГПУ–ОГПУ в Омском Прииртышье (1922–1934 гг.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. – Омск, 2015. – С. 174–175.

[53] 83 человека, проходивших по этому делу, были расстреляны. По ходатайству чекистов один подследственный был освобожден. Исходя из методов работы НКВД, с большой долей вероятности можно предположить, что он был агентом НКВД. Всего «за участие» в контрреволюционной «организации Н.Н. Артамонова» по другим делам привлекли до 3000 человек на территории современных Омской и Тюменской областей (См. Василевский В.П. Деятельность органов ГПУ–ОГПУ в Омском Прииртышье (1922–1934 гг.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. – Омск, 2015. – С. 175.

[54] Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 4. Д. П–5226. Т. 5. Л. 135, 149, 150. Там же. Т. 8. Ч. 1. Л. 6–10, 34.

[55] Самосудов В.М. Записки из кровавого года. – Омск: Омский государственный педагогический университет, 2000. – С. 31–35.

[56] Сведения Д.И. Петину были предоставлены Н.Е. Колчановой в ходе переписки 23.11.2016 г.–05.01.2017 г.

[57] Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 4. Д. П–5226. Т. 1. Л. 388, 390об., 391.

[58] Авторы выражают большую благодарность сотруднику УФСБ России по Омской области, историку спецслужб Е.Н. Журавлеву, правнучке генерал–майора Н.Н. Артамонова Н.Е. Колчановой, военному историку и журналисту, подполковнику в отставке Н.А. Стародымову, старшему научному сотруднику Омского государственного историко–краеведческого музея, кандидату исторических наук О.В. Блиновой за консультации и помощь в сборе материалов для подготовки этой статьи.

***

Опубликована: Петин Д. И., Каминский В. В. Генерал–майор Генштаба Н. Н. Артамонов (1872–1937): биография сквозь призму новых источников // Вестник архивиста. 2017. № 3. С. 275–300.