И САМОГО ВЕРНОГО СЛЕДУЕТ КОНТРОЛИРОВАТЬ

Предыдущая публикация: https://starodymov.ru/?p=49084

Тебе служить – такое утешенье,

Что я, свершив, заслуги не приму;

Мне нужно лишь узнать твоё веленье.

Данте Алигьери

(«Божественная комедия»)

Большую часть пути от Москвы до Кракова глава Посольского приказа, великий подскарбий и великий секретарь Московского царства окольничий Афанасий Иванович Власьев следовал молча. По большей части он сидел в закрытой колымаге, укутавшись в тёплую медвежью полость, и думал какую-то свою, только ему одному ведомую думу. В эти часы глубоких размышлений лицо его обмякало, и становилось наглядно видно, насколько он немолод.

Всю жизнь служил он царям, причём, верно служил, за что пользовался их доверием, о чём можно судить уже по тому, как он поднимался по служебной лестнице – пусть медленно, но неуклонно… А вот как лично он относился к каждому из своих государей, то неведомо. Оно, конечно, и не дело посольскому человеку хоть как-то выказывать своё отношение к государю, к государству, к выполняемой миссии… Требуется всецело подчинить свои мысли и эмоции интересам представляемой им державы. Лишь при этом непременном условии человек сможет добросовестно выполнять свои функции.

Только человек всегда остаётся человеком. У него всегда имеется личное отношение к происходящему. И это личное отношение должно либо пребывать в полной гармонии с официальной точкой зрения, либо же подчиняться ей. Горе той стране, в которой глава внешнеполитического ведомства начнёт своё личное мнение, свои собственные воззрения выдавать за официальную точку зрения представляемой им державы! А то и того хуже: станет действовать в интересах иного государства, в ущерб отечеству!

Но за Власьева цари московские могли всегда оставаться в надёже. При любых обстоятельствах он оставался верен престолу.

Однако вот всю дорогу думал и думал нескончаемую свою думу. Афанасий Иванович всегда умел оставаться закрытым. Теперь же он заперся в себе вообще наглухо, словно в броню-колонтарь.

…Бесконечно длинный посольский поезд отправился в путь в середине октября. Он состоял из множества крытых высоких повозок, гружённых драгоценными дарами, колымаг, в которых следовали члены делегации, многочисленной челяди и ещё более многочисленной охраны.

Главой делегации Лжедмитрий назначил именно Власьева, хотя охотников для выполнения возложенной на Афанасия Ивановича миссии вокруг царя крутилось немало. Люто завидовал конкуренту тот же Ванька Грамотин, который принял сторону Лжедмитрия куда раньше Власьева, и теперь считал себя несправедливо обойдённым чинами. Да что там думный дьяк Ванька – кое-кто из родовитых бояр с радостью согласились бы возглавить такое посольство, сулившее немалые дивиденды.

В составе делегации в Краков отправилось немало народа самого разного звания. В их числе оказался и Анфиноген Кривоустов. Хоть и путь предстоял неблизкий, и погода сползала скорее в непогоду, и распутица разъедала дорогу… Известно же, что октябрь ни колеса, ни полоза не любит – самая поганая пора для дальнего странствия!

А только согласился он на путешествие с радостью.

- Что, доволен, пан-панёвник? – понимающе ухмыльнулся Лжедмитрий, когда увидел, как осветилось лицо Анфиногена при вести о том, что он включён в состав посольства.

- А то как же, государь мой Дмитрий Иванович! – будучи не в силах удержать довольную улыбку, ответил Кривоустов. – Хоть отдохну от тебя, да от твоих державных дел! Заездил меня совсем…

Они разговаривали наедине – так чего ж и не подурачиться!

- Тебя, баглая, заездишь… – подхватил насмешливый тон царь. – Держу такого дармоеда подле себя…

Он указал на скамью подле стола – садись, мол, разговор есть.

- Небось, по Сусанке своей соскучился? – продолжал балагурить Лжедмитрий, пока Анфиноген усаживался.

- А то как же!.. Почитай, полтора года… – он скабрёзничал, объясняя, по чему именно соскучился.

Лжедмитрий хохотнул.

- Так ты ж вроде и тут не скучал!..

О том, что красавица Матрёна живёт в отведённых Анфиногену покоях, Лжедмитрий знал. Рассказывал Кривоустов своему царственному другу и её историю, правда, не был уверен, что тот запомнил.

Да и не только Матрёна… При новом царе распутство среди знати встречало со стороны государя полное понимание и разве что не поощрялось. Всем – не всем, но многим, особенно молодым, вельможам такое положение дел нравилось. Уж Анфиногену – во всяком случае!

- Так ведь бабы – такое дело, что вдосталь их никогда не бывает! – отреагировал Анфиноген на подначку государя..

- Да ведь и сами они греховодницы! – продолжал подтрунивать Лжедмитрий. – Она ж там, Сусанка твоя, может, тоже не скучала. Ты бы, как к мнишековому палацу подъезжать станешь, известил свою кралю заранее, что едешь, а то неровён час, заявишься не вовремя…

Эта мысль и самого Анфиногена жгла изнутри, тем более, знал, что его любезная панночка не самых строгих правил.

- Гляди, прознает полячка о твоих здешних похождениях, отрежет чего-нибудь… – не унимался Лжедмитрий. – Что делать станешь?

- Тут мы с тобой, Дмитрий Иванович, оба в равной мере рискуем, – не остался в долгу Анфиноген, несколько потерявший контроль над собой от неприятных намёков царственного друга. – Если Маринке твоей кто о твоих похождениях донесёт – ходить нам с тобой обоим евнухами-скопцами!

Ляпнул, да и понял сразу, что лишку хватил. Не его холопье дело грехи царёвы считать!

И прикусил язык, да только поздно уж. Сколько подобных оговорок успешных придворных карьер загубило, сколько царедворцев в опале из-за своего язычка оказалось!..

Лжедмитрий сразу помрачнел, нахмурился. Стало ясно, что минута веселья кончилась, сейчас пойдёт речь о деле.

- Вот такова доля государева, – досадливо, криво улыбнувшись, проворчал он. – Только расслабишься, а тебе так сразу напомнят о делах державных…

- Прости, Дмитрий Иванович, – стушевался Кривоустов. – По глупости вырвалось…

- Ладно уж, бог простит… Да и прав ты, Фонька, с Маринкой ещё разбираться придётся.

Царь уселся напротив Анфиногена, начал говорить.

- Ну ладно, побалагурили, и хватит. Теперь о деле. Отправляю я тебя в Краков не на свидание с полячкой твоей, а дело делать.

- Да это понятно, – начал было Анфиноген.

Однако Лжедмитрий его строго остановил:

- Не перебивай, а слушай!.. Афонька Власьев станет своё дело делать, он его хорошо знает. А ты пообщайся с Сусанкой, с паном Адамом Вишневецким, он к тебе благоволит, хотя и за комнатную собачку считает… Ну да ничего, перетерпишь, если для пользы дела нужно… С другом своим переговоришь… Как его звать-то, боевого холопа князева?

- Михась, – подсказал Кривоустов.

- Ну, значит, Михась. Со Стасем Мнишековым… Да ты там многих знаешь. Хоть с Янкелем-портным, хоть и врать он горазд, да иной раз и дело скажет. Короче, сам определишься, с кем говорить. Дам я тебе толику денег, если потребуется, у Власьева ещё возьмёшь, я ему о том сказал уже, что ты мой доверенный человек… Короче говоря, всех угощай, сам пей в меру, всех слушай, да обо всём Афоньку информируй. В большую политику не лезь, тут ты не разбираешься, тут Афонька тебя за пояс заткнёт. Да и меня тоже, – они оставались вдвоём, так что царь мог позволить себе такое признание. – Но он там будет у всех на виду, а слухами всяческими питать его следует. Ты под простачка умеешь притворяться, вот и пользуйся умением. В общем, советником у Власьева станешь, надобщиком – нужным человеком. Лишку чего наляпаешь – нестрашно, главное, не утаи чего… А уж он сам разберётся, что ему пригодится, а что пустой тарарой окажется…

Лжедмитрий ещё много чего говорил, инструктировал.

Потом заострил внимание:

- Ты, Фонька, человек разумный, сам всё понимаешь. Но на всякий случай хочу вот что сказать. Знаю я, что не любишь ты наушничать, да слухи всякие пересказывать, чужие грехи считать. Так вот, поручение моё державе нашей полезно, и дворянской чести не поруха. Послухов, которым поручено подсматривать и подслушивать, с посольством тоже следует немало… И ты даже не можешь себе представить, Фонька, сколько среди людишек имеется повсеместно, которые доброхотно и совершенно бесплатно сообщают о ближних всё, что знают. И ещё от себя добавляют, чтобы значимость свою повысить… Так вот, ты в посольстве не наушником едешь, и в мыслях того не имей. Но знать, что творится вокруг нашего посольства, о чём говорится, какие козни строятся, мы обязаны. И чего нам ждать от союзников и недругов в Речи Посполитой… А потому, когда приедешь, всё обстоятельно перескажешь мне.

Кривоустов слушал друга внимательно. Сказать честно, его миссия ничуть не смущала, однако если Лжедмитрий считал нужным подчеркнуть какую-то свою мысль, то перебивать его не следовало.

- Опять же, и князь Адам, и Сусанка твоя достаточно разумны, и прекрасно понимают, что сказанное тебе ляжет в нужные уши…

Напрасно об этом сказал Лжедмитрий. Он показал тем самым, что у любезной Сусанны к Анфиногену имеется и корыстный интерес, что она не только говорит от себя, но и передаёт чужие мысли! Значит, с кем-то она обсуждает взаимоотношения с московитом, кто-то инструктирует её, благословляет на встречи… Осознавать это было неприятно, противно самолюбию, гадко как-то. Там, где к чувствам двоих примешиваются интересы третьих лиц… Да кому такое понравится, в самом деле, скажите на милость!

Однако Анфиноген уже нарвался в этот вечер на резкую отповедь царя, потому в этот раз ничего не сказал.

- Ну что молчишь? – спросил царь.

- А что тут говорить? Всё ясно.

…Потом говорили они об Афанасии Власьеве.

- Крепко верю я этому человеку, Анфиноген, – делился Лжедмитрий. – Всем вокруг меня что-то нужно, все чего-то хотят, все чего-то просят, все на что-то рассчитывают. И лишь только несколько человек вижу, кто служит из чести, кто слову своему верен. Афонька Власьев – первый среди них. Опять же, его вся Европа знает, и вся Европа ему же верит.

Лжедмитрий хлебнул питья из стакана. Кривоустов молча ждал продолжения. Не мог понять, с чего это царь пустился в такие откровения.

- Заменить его сейчас просто некем, – продолжил Лжедмитрий, то опуская голову и глядя на стакан, который вертел в руке, то поднимая глаза и глядя прямо в лицо Анфиногена. – Во всяком случае, не знаю, кто бы мог его заменить… Но ведь он тоже, Афонька-то, знает, что на его место желающих много, да достойного нет. Это-то и опасно, что знает незаменимость свою. Верен он слову, так ведь и соблазнить любого можно! Как там Цицерон говорил: мало гордиться тем, что неподкупен, когда тебе взяток не дают – истинно добродетелен тот, кому давали, да он не взял!

Сказал, и опять умолк.

Кто знает, быть может, ждал от старого друга какого-то проявления уважения к его начитанности. Однако Анфиноген не знал, кто такой Цицерон, потому на фразу никак не отреагировал – боялся впросак попасть.

- К чему это ты, государь? – вместо восхищения спросил Кривоустов. – Не пойму я тебя…

- Да к тому, друг мой Фонька, что верю Власьеву, как никому другому верю. А тебе единственному верю больше! Потому, Анфиноген, смотри за Власьевым, чтобы с пути не сбился. Положение у нас сейчас непростое, как бы игру какую не затеял… Теперь понял? – и Лжедмитрий в упор уставился Анфиногену в глаза.

- Чего ж не понять? – взгляд глаза в глаза всегда трудно выдержать. Однако Анфиноген постарался, чтобы веки у него не дрогнули, чтобы взор не опустился. – Буду смотреть, государь.

- Вот и ладно!

Лжедмитрий хлопнул его рукой по плечу. Поднялся со своего кресла. Встал с лавки и Анфиноген.

- Пойду почивать, – буднично, по-простецки потянулся царь. – А то Ксюха, небось, заждалась, меня ожидаючи… Хорошая она девка, сладкая… – он заговорщицки подмигнул Кривоустову: – А ты уходить не спеши, погоди  маленько!

Через несколько минут в горницу вышла девка – с густо подведёнными бровями, с натёртыми румянами щеками.

- Это государь велел тебе передать, – протянула она туго набитый кошель.

Ну а почему государь направил с таким поручением именно эту девку, вопросов не возникло.

…Позднее, когда Анфиноген хотел с ней расплатиться, девка брать серебряную монету наотрез отказалась.

- Государь предупредил, чтоб не брала. Ещё он велел тебе сказать, чтобы ты здесь не тратился, всё для дела сберёг, -  с видимым сожалением пояснила она отказ, оправляя юбку.

Да уж, это не строгие времена Бориса Годунова. При Лжедмитрии блуд в палатах становился привычным делом.

.

Афанасий Власьев: https://starodymov.ru/?p=41706

Иван Грамотин: https://starodymov.ru/?p=18649

Адами Вишневецкий: https://starodymov.ru/?p=4043

Ксения Годунова: https://starodymov.ru/?p=41264