В свете идеологических указаний Старой площади

Для нашей работы особый интерес представляет цензура верх­него уровня, то есть, по Блюму, идеологическая цензура партийного руководства, политические установки которой мотивировали дик­тат всех структурных звеньев цензуры. Ее осуществляли централь­ные органы единственной в то время Коммунистической партии Советского Союза. По мнению Т. М. Горяевой, партия сконцен­трировала в своих руках контрольно-регулирующую и идеологиче­скую функции, «оставив за государственными цензурными орга­нами проведение последующего контроля» (2009: 348).

Особо отметим, что в отношении афганских событий цензура верхнего политического уровня осуществлялась буквально с пер­вых дней ввода наших войск. На этот счет имеется соответствую­щий документ – «О пропагандистском обеспечении нашей акции в отношении Афганистана» (подробнее см.: Тимофеев, 2018). В числе других документов, связанных с введением советских войск в Афганистан, он содержался в «Особой папке» как «Прило­жение № 6», был рассмотрен и одобрен в рамках выработки офи­циальной позиции на заседании Политбюро ЦК КПСС от 27 де­кабря 1979 г.

Именно этот документ, очертив рамки политкорректного осве­щения афганских событий накануне Олимпиады-80, действовал все годы пребывания ограниченного контингента наших войск в Афганистане и гарантировал идеологически выдержанную тональность прессы. Он не изменялся и не дополнялся, даже когда стало ясно, что наша гуманитарно-интернациональная миссия на афганской земле подразумевает участие войск в боевых действиях и, как следствие, боевые потери.

В середине 1985 г., когда был взят курс на вывод войск из Афга­нистана и решение афганской проблемы политическим путем, высшее партийное руководство страны пришло к выводу о необ­ходимости несколько ослабить тиски цензуры. Тогда в «Особой папке» появилась секретная записка отдела внешнеполитической пропаганды (Л. Замятин) и отдела административных органов (Н. Савинкин) ЦК КПСС «О публикациях в средствах массовой информации материалов относительно действий ограниченного контингента советских войск в Афганистане». В ней сообщалось о проработке Министерством обороны, Министерством иностран­ных дел и КГБ перечня сведений, «разрешаемых к открытому опу­бликованию, относительно действий ограниченного контингента советских войск на территории Демократической Республики Аф­ганистан». Говорилось, что «отделы ЦК КПСС считают возмож­ным согласиться с этим перечнем и поручить средствам массовой информации руководствоваться им при освещении вопросов, свя­занных с пребыванием советских войск в Афганистане».

К записке прилагался документ, завизированный руководите­лями трех силовых ведомств государства: Министерства обороны (С. Ахромеев), Министерства иностранных дел (Г. Корниенко) и КГБ (В. Крючков), в котором излагалась их согласованная пози­ция в отношении событий в Афганистане и освещения их в СМИ. С этого момента разрешалось показывать «организацию и ход бое­вой подготовки, размещение во временных городках воинских ча­стей, их повседневную деятельность, проведение совместно с подразделениями ВС ДРА тактических учений в масштабе не выше батальона; посещение советских частей руководителями партии и правительства ДРА, другими афганскими делегациями и проведение мероприятий партийно-политического характера и культурно-массовой работы; награждение советских военнослу­жащих без показа их конкретной боевой деятельности, послужив­шей основанием для награждения; привлечение летательных ап­паратов и автотранспорта для перевозок грузов местному населению и выделение боевых подразделений для сопровожде­ния колонн и охраны отдельных строящихся объектов; наличие и работу советских военных специалистов по оказанию помощи аф­ганским военнослужащим в освоении поставляемой боевой тех­ники; применение одиночными советскими военнослужащими, отделениями (экипажами, расчетами) и взводами штатного воору­жения в целях самообороны при нападении на них мятежников в ходе занятий и учений, в период передвижения и патрулирования, при выполнении других повседневных задач, охране и обороне своих и совместно с воинами ДРА афганских объектов, размини­ровании, доставке грузов, сопровождении транспортных колонн, проведении повседневных полетов боевых вертолетов и самоле­тов; отдельные единичные факты (не более одного в месяц) ране­ний или гибели советских военнослужащих при исполнении воинского долга, отражении нападения мятежников, выполнения заданий, связанных с оказанием интернациональной помощи аф­ганскому народу; строительство, эксплуатацию, вооруженную ох­рану и оборону трубопровода, построенного советскими подразде­лениями, и их повседневную деятельность; работу советского военного госпиталя по оказанию врачебной медицинской помощи местному населению, раненым афганским и поступившим на излечение советским военнослужащим; присвоение советским военнослужащим звания Герой Советского Союза с показом их мужества и героизма, проявленных при оказании интернацио­нальной помощи ДРА, без приведения сведений об участии подразделений и частей, где они служили, в боевых действиях» (Ляховский, 1995: 296-298).

По большому счету послабления носили поверхностный харак­тер и не повлекли серьезных изменений в работе цензурных орга­нов. Так, публикация любой информации по-прежнему разреша­лась только по согласованию с органами военной цензуры. Обнародование информации об участии советских войск в боевых действиях однозначно оставалось под запретом. Как видно из до­кумента, освещать в печати можно быть только отдельные боевые эпизоды с участием одиночных военнослужащих, отделений (рас­четов, экипажей), взводов. Но реальность-то была другой… Во время пребывания на земле Афганистана ограниченный контин­гент все больше втягивался в системную борьбу с отрядами воору­женной оппозиции, включая проведение масштабных армейских операций. Тем не менее на показ истинного размаха боевых дейст­вий не могла претендовать даже центральная партийная печать.

И все-таки появление данного документа говорит о заинтере­сованности партийно-государственных структур в послаблении жестких требований цензуры. Надо полагать, что это было связано с социально-политическими процессами, которые происходили внутри государства. Чтобы реализовать открывшиеся возможно­сти, журналистам следовало научиться искусству согласования подготовленных материалов с органами военной цензуры, как того требовал перечень.

Обратим внимание на закрытость приведенных выше докумен­тов, обеспеченную грифом секретности «Совершенно секретно». Такой подход находился в русле многолетней традиции советской политической цензуры, не обеспеченной законодательно. Цензур­ная политика строилась не на нормах закона, а на специфических источниках цензурных запретов, часто недоступных в оригинале даже исполнителям. Так, круг посвященных в полное содержание того же приложения № 6 был весьма ограничен. Основные тезисы документа до непосредственных исполнителей – редакторов, журналистов – доводились устно, на закрытых совещаниях, но вы­полнялись они, надо сказать, безукоризненно.

.

Вводная публикация: http://starodymov.ru/?p=40208

Предварительная публикация: http://starodymov.ru/?p=40213

Маршал Советского Союза Сергей Ахромеев: http://starodymov.ru/?p=38138

Газета «Гвардеец»: http://starodymov.ru/?p=11161

Вывод первого полка с территории Афганистана и цензорская чехарда вокруг него: http://starodymov.ru/?p=586

Один из боевых выходов, разумеется, не освещённый в то время:  http://starodymov.ru/?p=23018