ЗАГАДКИ КУЛИКОВА ПОЛЯ

Куликовская битва входит в число тех событий отечественной истории, которые самым существенным образом повлияли на ход развития нашего государства. Вместе с тем, думается, нет другого такого сражения, которое оставило бы потомкам такое количество оставшихся без ответа вопросов. Походы Святослава или битвы Александра Невского вызывают у историков меньше споров, чем Куликовская битва, хотя она отлежит от нас на куда меньшем временном отрезке.

Взять, к примеру, личность самого великого князя Московского Дмитрия Ивановича, которого впоследствии официальная историография окрестит Донским. Среди русских полководцев, оставивших в мировой истории столь заметный след, нет больше ни одного, к кому у потомков осталось столь противоречивое отношение. Не случайно же, несмотря на столь значительный вклад в историю страны, Церковь на протяжение семи с половиной столетий не признавала Дмитрия Ивановича святым.

Разные источники по-разному повествуют о событиях, предшествовавших походу войска князя Московского против Орды. Одни утверждают, что Дмитрий Иванович отчаянно боялся выступать против Мамая, что его уговорил, едва ли не заставил решиться на это Сергий Радонежский. Другие доказывают обратное: что преподобный пытался удержать князя от этого похода. Кто тут прав? Вряд ли теперь можно установить истину. Поэтому просто примем за данность: победоносный поход состоялся, хотя, по всей видимости, не без жарких споров при великокняжеском дворе.

Самому походу предшествовала отлично подготовленная и успешно осуществлённая многоходовая разведывательная операция. Впрочем, кто на самом деле являлся её организатором – великий князь Дмитрий Московский, его воевода Дмитрий Боброк-Волынский или князь Владимир Серпуховской – бог весть. Главное в другом – в результате этой операции на Куликово поле русская рать выступала, имея достоверную информацию о силах и планах мамаева войска. Для этого в августе 1380 года из Москвы в Сарай отправилось посольство во главе с Захарием Тютчевым, которому вменялось в обязанность узнать о численности и степени готовности татарского войска к походу на Русь, о возможных союзниках хана Мамая.

А вскоре в Степь отправилась небольшая дружина, во главе которой стоял Семён Мелик – от неё требовалось раздобыть те же сведения через захваченных «языков».

В результате русская рать выступила из Москвы, уже имея достаточно полную информацию о войске противника.

Русская рать, двигаясь навстречу Мамаю, сделала совершенно непонятный крюк. Историки по-разному пытаются истолковать маршрут, по которому шли русские дружины. Например, что у войска не хватало оружия и потому пришлось зайти в какой-то княжеский городок, чтобы пополнить свой арсенал. Думается, такое объяснение не выдерживает никакой критики. Средневековое войско идет на войну без оружия? Несерьезно. Но даже если бы случилось подобное, не проще ли приказать доставить мечи и копья непосредственно к войску, а не гнать людей в такую даль, да еще по жаркой степи? Думается, дело состояло в другом. Дмитрий Иванович сознательно пошел на риск, двигаясь зигзагом. Риск, надо подчеркнуть, представляется отчаянным – из далёкой Литвы на помощь ордынцам спешило 30-тысячное войско князя Ягайло Ольгердовича. На момент битвы силы русских и татарских войск оказались примерно равны – если бы противник успел объединиться, неведомо, каким мог бы стать её исход.

Так почему бы не предположить, что Дмитрий Иванович руководствовался следующим соображением. За три года до Куликовской битвы, в августе 1377 года, на реке Пьяне подверглось разгрому войско князя Ивана Дмитриевича, родственника великого князя Московского. Причина поражения вполне соответствует названию реки, на берегу и в водах которой разыгралась трагедия. Русское войско очень долго ожидало нападения татарского царевича Арапши (Араб-паши), о котором заблаговременно донесла разведка. Ничто так не расхолаживает человека, как безделье, особенно если оно исходит от командования – постепенно ратники расслабились, дисциплина ослабла… Сложив оружие и доспехи на подводы, они пьянствовали и купались. Тут-то и объявилась татарская конница. В результате получилась не битва, а избиение – нападавшие перебили и утопили почти все русское войско во главе с князем и боярами.

Почему бы не предположить, что Дмитрий Иванович сознательно старался так рассчитать время похода, чтобы ведомые им дружины вышли на намеченный рубеж буквально накануне битвы, чтобы у них не оказалось времени расслабиться?

Следует подчеркнуть известный из всех исторических источников факт, что место сражения оказалось выбрано великолепно – Дмитрий Иванович не случайно привёл войско именно сюда. Две речушки по флангам, лесок и овражки лишали татарское войско главного его преимущества – возможности широкого манёвра конницей. Так что битва протекала по сценарию, который разработал князь Московский – или же умный воевода, находившийся у него на службе.

Вызывает крайнее недоумение главный (весьма сомнительный) поступок, совершённый Дмитрием перед началом битвы. Он приказал своему родственнику Михаилу Бренку облачиться в великокняжеский плащ и оставаться под великокняжеским же стягом. По сути, если говорить без экивоков, он попросту подставил верного подданного под сабли татарских батыров, понимая, что именно на это знамя нацелит основной удар могучая степная конница. Сам же Дмитрий Иванович оделся как простой ратник и растворился в рядах пешего войска…

Официальная версия гласит, что князь сражался в составе Большого полка, что получил контузию, да такую, что его нашли после битвы лежавшим без сознания… Причём, лежавшем не в завалах из тел павших, а в сторонке, под деревом – но это ладно уж, в битве всякое случается… Однако же что-то в этой версии смущает. Только Большой полк почти наполовину полёг, большинство оставшихся в живых получили ранения. В самом прямом смысле этого слова, за своего сюзерена погиб и Михаил Бренко; пали богатырь Пересвет, князья Белозерские отец и сын Федор и Иван, воеводы Тимофей Волуй и Лев Морозов…

Сам же великий князь не получил ни царапины, хотя утверждается, что дрался с начала битвы до конца. Поневоле напрашивается вопрос: а был ли мальчик, то бишь, а участвовал ли мальчик действительно в сражении, коль нет тому ни свидетелей, ни свидетельств хотя бы в виде шрама?

Считается, что Дмитрий Иванович облачился в какую-то чудесную кольчугу, способную выдерживать сабельные удары. Если учесть это обстоятельство, поступок князя с точки зрения морали выглядит ещё более сомнительным: подставил под удар Бренка, а сам сражался (если сражался) рядом с простыми ратниками, будучи, в отличие от всех остальных, неуязвимым для противника.

Таким образом получается, что, великолепно спланировав сражение, Дмитрий Иванович, по сути, полностью самоустранился от руководства войсками непосредственно в ходе его. Пусть даже ради того, чтобы (допустим!) биться простым ратником… Разве это дело – для полководца и отправившегося на святую битву христианина – так поступать?..

На мой взгляд, так князь мог поступить только в том случае, что не уверен в том, что сможет достойно руководить непосредственно битвой, что ему по силам возложенная на его плечи историческая миссия.

Впрочем, нет полной уверенности, что и план сражения принадлежит ему – ведь рядом с ним находился опытнейший полководец князь Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский.

Как бы то ни было, всё теперь зависело только от стойкости ратников и своевременного удара Засадного полка. На правый фланг русских, где из-за пересеченной местности не могла действовать татарская конница, наступала пехота, в частности, генуэзские наёмники. Оборону там держал князь Андрей Ольгердович Полоцкий – сводный брат союзника Мамая Ягайло. Князь Андрей со своими дружинами выстоял и даже немного потеснил противника. Зато полк Левой руки удара татарской кавалерии не выдержал и через несколько часов сечи начал отступать. Исторические хроники утверждают, что Мамай уже предвкушал победу.

Тут-то в тыл торжествующему противнику ударил Засадный полк, которым командовали князья Владимир Серпуховской и Дмитрий Боброк-Волынский. Момент удара они рассчитали великолепно. По сути, лавры победителей должны принадлежать именно им.

Об этих двух людях можно рассказывать много. Владимир Андреевич за эту битву получил две лестные приставки к имени – Хоробрый и Донской. И когда со временем он почувствовал, что заслуга победы приписывается исключительно его двоюродному брату Дмитрию Ивановичу, обиделся и уехал в свою вотчину, в Серпухов. Они помирились лишь когда великий князь почувствовал приближение смерти и призвал Владимира для того, чтобы снять грех разлада со своей души.

Ну а знаменитый рубака и воевода князь Боброк приехал в Москву с далекой Волыни. Юго-запад некогда могучей Киевской державы теперь принадлежал Литве. Если покойный князь Ольгерд не особо притеснял своих славянских подданных, новый великий князь Ягайло (или Лягайло, как его нередко именовали русские летописи) резко изменил как внутреннюю, так и внешнюю политику. Происходило окатоличивание края, сформировался союз с татарами, направленный против православных русских княжеств… И Боброк предоставил свой меч и свою умную голову в распоряжение Дмитрия Ивановича. Он и погиб в бою, через несколько лет после Куликова поля.

Итак, именно удар Засадного полка решил исход битвы.

К слову, неведомо и то, какое количество войск сошлось на Куликовом поле. Разные историки приводят разные данные – от 50 до 250 тысяч с каждой стороны. Вряд ли их могло собраться более 100 тысяч – на столь небольшом пятачке территории, границы которой чётко обозначены, не могли бы разместиться подобные полчища. Следовательно, либо официальная историография сознательно завышает число войска, либо на Куликовом поле проходила лишь часть сражения, пусть центральная, но часть – в то время как в других местах дрались другие отряды, о чем нам нынче ничего не известно. В такое верится с трудом. Так где же истина? Загадка!

Буквально через сутки после битвы к месту сражения подошли дружины Ягайло. Однако нападать на русское войско не стали. Опять же, почему? Литовцы имели все шансы на победу. Да, рать Ягайло устала после долгого перехода. Но ведь эта усталость ни в какое сравнение не шла с тем, насколько оказались измотаны сражением русские полки! Они понесли огромные потери. Однако Ягайло отступил, не стал нападать. Возможных причин тут видится только две. Первая – он изначально не собирался воевать с Русью на стороне татар; потому-то промешкал в пути и к битве не успел. И вторая, связанная с ней же – политика союза с татарами против Руси не пользовалась популярностью среди его подданных и родственников-князей, а потому он опасался усиления оппозиции.

Главным итогом Куликовской битвы стало то, что именно с этого сражения можно вести отсчёт возрождения Руси, которая лежала в руинах в результате княжеских усобиц XII и нашествия Степи XIII веков. Как выразился наш замечательный историк Лев Гумилев, на Куликово поле выезжали москвичи, тверичи и владимирцы, а возвращались русские. И сколько бы ни говорили о вопросах и загадках, оставшихся после этой битвы, главное она сделала: наши предки поняли, что ордынцев можно бить.

Да, впереди оставалось нашествие Тохтамыша и сожжение брошенной всё тем же Дмитрием Ивановичем на произвол судьбы Москвы, осталось ещё сто лет дани, предстояли новые и новые набеги ордынцев…

Но именно после Куликова поля в Москву потянулись ордынские мурзы, чтобы поступить на русскую службу. И знаменитое стояние на Угре, когда татарское войско не решилось перейти границу и тем самым признало независимость Руси от Орды, стало возможным благодаря подвигу, совершенному нашими предками на Куликовом поле.

***

Примечания:

Ещё о Куликовской битве и её героях: http://starodymov.ru/?p=35029

О предварительной разведывательной операции: http://starodymov.ru/?p=34695

Ягайло: http://starodymov.ru/?p=34163

Сергий Радонежский: http://starodymov.ru/?p=25746