2.

(Начало: http://starodymov.ru/?p=39608 )

Итак, Михаил Богданович Барклай-де-Толли – российский генерал-фельдмаршал, полный кавалер ордена Св. Георгия (а таковых было только четверо; даже великий Суворов не вошёл в это число), на протяжении двух лет военный министр России. Представитель древнейшего рода, корни которого произрастают едва не из числа соратников Карла Великого. Основоположник шотландской ветви предков нашего юбиляра вместе с Вильгельмом Завоевателем (иначе Незаконнорождённым) прибыл завоёвывать Британию, в чём и преуспел. Ну а другому его предку, который в британской гражданской войне принял сторону короля Карла I (того самого, который завещал Атосу «Помните!»), пришлось спасаться от репрессий Кромвеля.

Так предки нашего юбиляра оказались в Риге; дед Михаила Богдановича избирался здесь бургомистром…

Российская империя, присоединив прибалтийские земли, признала дворянство местных древних родов. Хотя к числу знатных род Барклаев не относился – такой вот парадокс.

Вот с этого момента и начинается наша история.

Точная дата и даже год, равно как и место рождения Михаила Богдановича точно неизвестны. (Настоящее имя его по-западному многосложно, но я ограничусь русским вариантом). 27 декабря 1761 года – одна из версий; и как обычно в таких случаях, я оговариваюсь, что для того, чтобы поведать о достойном человеке, можно отталкиваться и от недоказанного факта.

Воинская служба молодого офицера начиналась и протекала, в общем-то, характерно для карьеры представителей дворянских родов, не имевших высоких покровителей при дворе. Псковский карабинерный полк, Финляндский егерский, Изюмский легкоконный, Тобольский пехотный… И только много позже – Санкт-Петербургский гренадерский.

Но знаете, что обращает на себя внимание?.. Прибыв в какой-то полк, через какое-то время молодой офицер становился адъютантом полка или командующего. Между тем, в те времена адъютант в отстоящей от столицы части, да ещё в условиях боевой обстановки – это не мальчик «подай-принеси», на эту должность назначали не услужливых карьеристов, а людей инициативных и ответственных, на которых командир мог в полной степени положиться, что он выполнит задачу. Достаточно оценить, сколько адъютантов погибло в сражениях той поры!..

Вот и наш герой… В Русско-турецкой войне 1787-1791 годов Барклай состоял адъютантом при принце Викторе Ангальт-Бернбургском, генерал-поручике Русской армии; отличился в сражениях при Очакове, Аккермане, Каушанах, Бендерах… Когда принц в сражении при Пардакоски получил смертельное ранение, именно Барклай оказался рядом, и получил из рук умиравшего генерала его шпагу, с которой не расставался всю оставшуюся жизнь.

Участвовал в разгроме Польского восстания, за что удостоен первого Георгия – 4-й степени.

Так и служил – за два десятка лет достигнув звания полковника. Не головокружительная, в общем-то, карьера.

Судя по всему, первым, кто предсказал Барклаю большое будущее на военном поприще, стал престарелый прославленный полководец и дипломат генерал-фельдмаршал Николай Репнин – их боевые биографии пересеклись при штурме Очаковской крепости.

А тут – эпоха Наполеоновских войн, перекроившая все границы Европы, сокрушившая устоявшийся миропорядок, погубившая неисчислимое множество народа и породившая множество героев. Ни одна военная эпопея в последующем не сможет покрыть себя романтическим флёром, пусть даже щедро окроплённым кровью и с густым духом пороховой гари.

Своей карьерой Барклай-де-Толли обязан общемировой бойне, развязанной Бонапартом.

Под Пултуском в декабре 1806 года дивизия, которой командовал Барклай-де Толли, выдержала удар привыкшей к победам конницы маршала Жана Ланна («Роланда наполеоновской армии») , который стремился отрезать русскую армию от переправы через Неман. По сути, наш герой и подчинённый ему отряд спасли всю отступавшую армию!..

В сражении при Прейсиш-Эйлау в январе 1807 года Барклай получил тяжёлое ранение – ядром ему раздробило руку; потерявшего сознание генерала вынес с поля боя гусарский унтер-офицер Сергей Дудников.

Лечение растянулось на полтора года; из плоти хирурги извлекли четыре десятка осколков кости (главное – руку сохранили). Кто-то этот период расценил бы как возможность расслабиться, пожалеть себя, отдохнуть от войны… Ну а для пытливого ума свободное время – возможность поразмышлять.

Михаил Барклай-де-Толли относился к числу людей, которые досуг, даже вынужденный, стараются использовать с пользой для дела. Он оценивает силы и потенциал взявшего под контроль едва не всю Европу Наполеона, с одной стороны, и что реально может противопоставить этому могуществу Россия… В результате он, в целом, предвосхищает ход Отечественной войны 1812 года – полностью, вплоть до неизбежного оставления Москвы и последующей «новой Полтавы». Именно он вводит в оборот понятие «выжженной земли», которую следует оставлять вторгшимся оккупантам. Это – в 1808-м!..

За время излечения он дважды встречался с императором Александром, и изложил ему свои соображения по поводу грядущей войны. Наверное, именно этот момент можно считать началом истинной карьеры нашего юбиляра. Александру Павловичу рассуждения педантичного лифляндца показались убедительными.

Есть такая версия, и привожу её исключительно потому, что она существует вне зависимости от того, как я к ней отношусь… Так вот, якобы Александр I настолько не любил русскую старину и преклонялся перед западной цивилизацией, что с радостью ухватился на идею уничтожить чужими руками Первопрестольную, чтобы выжечь из сердца России боярский дух. Сторонники этой идеи договариваются едва не до того, что Наполеон направил удар «Великой армии» на Москву по предварительной договорённости с Александром. Ну а тем, чтобы увязать своё «открытие» с последующим отступлением и кошмаром Березины они не заморачиваются.

Однако же, как бы то ни было, а идею превратить Москву в ловушку для Наполеона Барклай всё ж-таки высказал…

Кто знает, быть может, именно с той поры пошла столь резкая нелюбовь русского дворянства к выходцу из дворянства заморского, у которого душа за древнюю столицу царства не болела?.. И который даже вида не считал нужным подавать, что Первопрестольная ему хоть сколько-нибудь дорога. В том, чтобы впустить в Кремль врага , пусть даже ему же на погибель, русские видели трагедию, а автор плана – только удачный манёвр.

Подчеркну, что приведённая версия – не моя, а только мною пересказана. Свои мысли по этому поводу я изложу чуть позже.

.

Орден Св. Георгия: http://starodymov.ru/?p=31177

Война 12-го года: http://starodymov.ru/?p=3841

Карл Великий: http://starodymov.ru/?p=36103

Вильгельм Завоеватель: http://starodymov.ru/?p=33152

Николай Репнин: http://starodymov.ru/?p=37899