ЗАГОВОР ВАСИЛИЯ ШУЙСКОГО И ТРИБУНАЛ

Предыдущая публикация: https://starodymov.ru/?p=48095

Едва ли не единственным из Шуйских, кто за весь период от Ивана Грозного до описываемого времени вышел с прибытком, оказался Василий Иванович. Он умудрялся ладить со всеми, умел подстраиваться, легко менял свои взгляды и убеждения в зависимости от ситуации.

Именно Василий Иванович возглавлял комиссию по расследованию обстоятельств гибели царевича Дмитрия Ивановича. Именно он божился, что в Угличе убит именно царственный младенец. Именно он божился весной 1605 года, что   Дмитрий не погиб, и что именно он, чудесно спасённый, идёт на Москву во главе  своих сторонников. Ну а когда «царь Дмитрий» воссел на престол, всё тот же Василий Иванович начал баламутить народ, утверждая, что во главе польско-литовских войск пришёл не истинный царевич, а беглый расстрига Гришка Отрепьев… Ну согласитесь, что подобные метания в точках зрения кого угодно могут поставить в тупик!

А тут ещё в далёком Кракове масла в огонь подлил гетман Ян Замойский, который с самого начала выступал против авантюры с Лжедмитрием. Престарелый магнат заявил на сейме, что если уж Речи Посполитой вздумалось восстанавливать на московском троне старую династию, то как раз Шуйские имеют на него больше прав, чем сомнительный отпрыск Ивана Грозного.

Разумеется, это высказывание скоро достигло Москвы, и стало известно как Лжедмитрию, так и Шуйскому. Уж что тут стало первой, а что последней каплей, а только потомок Андрея Скоросого начал действовать.

Поначалу князь Василий попытался привлечь на свою сторону именитых бояр из Рюриковичей. Пригласил он на разговор и Воротынского. Лавр присутствовал на той встрече, однако рассказал, как и что там было, много позже, когда многих участников событий тех бурных дней уже не осталось в живых, и, соответственно, его откровения не могли никому навредить.

Василий Иванович вроде как намёком, но довольно откровенно предложил Воротынскому составить заговор, низложить Лжедмитрия, пока тот не успел короноваться, и царём провозгласить его, Шуйского, потому что он как никто другой годится на это место старшинством своего рода. Однако князь Михаил Иванович прикинулся не понявшим намёков своего именитого собеседника, свернул разговор и откланялся.

Садясь в своё возок, Воротынский бросил в сердцах:

- Нашёл дурака!.. Сам же и отречёшься потом, если что… – выругался матерно. – Что ж за семейка такая, что ни единому верить нельзя!.. Сын в отца, отец во пса, а все вместе – в бешеную собаку!..

Очевидно, Шуйский быстро смекнул, что в боярстве ему особо опереться не на кого. Тогда Василий Иванович решил сменить тактику. Да и сглупил сгоряча! Известно же, что лося бьют в осень, а дурака – завсегда!.. Князь начал собирать у себя людей попроще, дворян и торговцев, надеясь через них взбаламутить горожан на восстание против пришлого Самозванца…

- Чёрт это, а не настоящий государь! – убеждал он собеседников. – Не царевич это истинный, а самозванец и расстрига!

Шуйский общался с людьми, которым более или менее доверял. Среди них позднейшее следствие установило личности Фёдора Коня, некого Костю Лекаря, а также Петра Тургенева, Федьку Кулачника…

Однако и тут Василий Иванович потерпел фиаско. Заговор раскрылся буквально в течение нескольких дней.

При новом царе функции главы Тайного сыска взял на себя Пётр Басманов. Можно как угодно относиться к методам его работы, но верность его государю вызывает только уважение. Раз приняв сторону Лжедмитрия, он служил ему верой и правдой, до самого последнего мгновения.

Подручные Басманова схватили одного из агентов Шуйского, купца Фёдора Конева, который рассказывал о самозванстве царя другим торговым людям. Под пыткой Федька выдал всё что знал.

(Хочу оговориться вот по какому вопросу. В разных источниках фигурируют имена «Фёдор Конь» и «Фёдор Конев». Некоторые историки делают вывод из этого, что знаменитый строитель стены Белого города в Москве и Смоленского кремля являлся участником заговора Василия Шуйского. Так вот, официальная биография горододельца на этот счёт ничего не указывает. Скорее всего, это просто совпадение имён. Хотя можно допустить, что просто по каким-то соображениям столь известного человека решили к ответственности не привлекать, возможно, у него нашлись некие заступники).

По Москве прокатилась волна арестов – Пётр Басманов демонстрировал свою ревность в службе государю. Он не особо доверял стрельцам, потому проводил задержания, задействовав поляков и казаков. Пойманных волокли в застенок, пытали… А потом устремлялись имать тех, на кого указали допрашиваемые.

Польские офицеры Станислав Борша и Ян Вислоух впоследствии утверждали, что в заговоре участвовало десять тысяч человек только дворян и детей боярских, которые планировали поджечь Москву и вырезать всех поляков, после чего свергнуть лишившегося защиты царя Дмитрия и посадить на престол Василия Шуйского. Насчёт «десяти тысяч» и «поджечь Москву» – это, конечно, типично польский перехлёст, однако сам по себе факт существования заговора не вызывает сомнения.

Соответственно, в темнице на дыбе оказалось немало участников заговора. Все они, кто сразу, кто после третьей пытки, указали на организатора – Василия Шуйского. Собрав забрызганные кровью и подпаленные горящими вениками опросные листы, Басманов отправился к Лжедмитрию. Ознакомившись с показаниями, царь велел Шуйских, которых называли пытуемые, взять под стражу. Братья Василий, Дмитрий, Иван оказались в темницах Знаменской, или иначе Троицкой, башни – здесь содержали наиболее опасных и именитых заключённых.

Упоённый лёгкостью победы, знаками всеобщего обожания, которые он видел повсеместно, Лжедмитрий великодушно не пожелал самолично решать судьбу опальных бояр. К тому же он ещё ранее, не то в Серпухове, не то в Туле, заключил с Думой джентльменское соглашение, что не станет казнить бояр.

Он собрал трибунал, который в те времена назывался судебным собором. В него вошли представители знати, высшего духовенства, а также люди других сословий. Вроде как видимость объективности рассмотрения дела соблюдалась. Да только это и оставалось только видимостью.

При дворе теперь толкались в основном те из родовитых, что хотел снискать расположение нового царя, остальные предпочитали переждать некоторое время в своих усадьбах. Новоизбранный патриарх Игнатий формировал новый состав своей свиты… Ну а торговому люду по вкусу пришлись обещанные реформы, обещавшие заметное оживление товарооборота…

Так что приговор собора не вызывал сомнения изначально. Consensus omnium, – как прокомментировал решение Ян Бучинский: – всеобщее согласие. Как ни суди, а приговор выносит не тот, кто сидит в трибунале, а тот, кто определяет его состав!

Тем более, что и самого Василия Ивановича не особо любили. За высокомерие, за непостоянство, за вздорность, за то, что легко давал слово и столь же легко от него отказывался…

Хотя… В летописях и исторических источниках о Василии Шуйском столько всего противоречивого! Наверное, как и обычно в жизни, к кому как мы относимся, так о нём и говорим.

Обвинителем на процессе против князя Василия выступил сам лично Лжедмитрий. Он напомнил собравшимся, что Шуйские на протяжении многих лет строят козни против московских царей. Только Иван Грозный отправил на плаху семерых представителей этого рода, а его сын, Фёдор, которого Лжедмитрий на процессе называл «братом», ещё одного.

Князь Василий каялся. Признавая свои «поносные» слова, которые подтверждались многочисленными свидетельствами, подсудимый просил простить его глупость, на которую, на глупость свою, и сваливал свой грех.

Следует отметить, что двоих подручных Василия Шуйского к этому моменту уже казнили – этими несчастными стали Пётр Тургенев и Фёдор Калачник. Так что если бы кто и считал обвинения против Шуйских несправедливыми, предпочёл помалкивать – своё здоровье дороже!

Так что приговор оказался именно таким, как и ожидался. Василия Ивановича – казнить, его братьев – сослать пожизненно.

.

Михаил Воротынский: https://starodymov.ru/?p=3535

Пётр Басманов: https://starodymov.ru/?p=9899

Фёдор Конь: https://starodymov.ru/?p=3689

Ян Бучинский: https://starodymov.ru/?p=14238

Ян Замойский: https://starodymov.ru/?p=4706