4.

Начало: https://starodymov.ru/?p=40900

Предыдущая публикация: https://starodymov.ru/?p=40909

…Как-то царь Борис заглянул в светлицу дочери. И застал её в слезах.

- Доченька, горлинка моя, кто ж тебя так обидел?

Для Годунова это стало шоком – давно он не видел Ксении в таком состоянии. А может и вообще никогда.

Царевна опустилась на колени. Обняла ноги отца.

- Папенька, милый, родненький, не губи!.. – в голос рыдала она. – Неужто вовсе не любишь меня, не жалеешь?..

- Да что ты, дочурка, – бросился поднимать Ксению Борис. – Да как ты можешь такое…

- Довёл дочь свою, хуже басурмана, спаси и борони от такого отца… – услышал вдруг царь суровый голос от окна.

Борис уже приподнял взахлёб всхлипывавшую  дочку и усадил ее рядом с собой на лавку, обнимая её судорожно вздрагивавшие плечи.

- Кто это?.. – обернулся расстроенный случившейся у дочки истерикой отец.

Ему навстречу шагнула высокая худощавая пожилая женщина. Глядела сурово, осуждающе.

- А, это ты, Машка… – узнал Годунов комнатную боярыню дочери княгиню Пожарскую. – Что лаешься?..

- Пёс лается, а я правду говорю, – желчно отрезала Мария Фёдоровна. – Зверь бездушный своё дитя в лапы такому татю, как твой Густав, не отдаст. А ты дочь свою единственную…

- Папенька, не отдавай!.. – вновь взвыла Ксения, услышав имя жениха.

- Это ты её подзуживаешь! – вскипел Годунов. – Пошла вон отсель, коркота!..

- Ты на меня голос не возвышай! – надменно ответила княгиня. – Я, может, и коркота, да только не забывай, что я из рода Беклемишевых, а мы всегда правду говорим – пусть даже и царям!.. А потому и ты послушай! Ты своим царским искусством занимаешься, а того не видишь, что не на того кречета поставил! Ежели Густав так себя нынче ведёт, когда ещё никто тебе, что из него станется, когда корону обретёт, да ещё дочку царскую в придачу?.. На погибель отдаёшь её, в веру басурманскую… Он что тут, как татарин, сераль желает заводить? И ты дщерь свою в сераль отдать хочешь? Дело мужское кобелиное, то всем известно. Да только не быть твоей дочери второй после сучки этой немецкой!..

Она продолжала ещё что-то говорить в том же духе, когда Ксения, вся вспыхнув от услышанных срамных слов, выбежала из горницы. Царь и княгиня – растерянные – смотрели ей вслед.

- Ты, княгиня, с такими-то речами… – Борис покачал головой.

Сейчас он был не царём, а просто любящим отцом, слуха дочери которого коснулись речи, которые слушать ей ещё рано.

Мария Фёдоровна тоже чувствовала себя смущённой. Вырвалось в запальчивости – и про кобелиное, и про гарем татарский… Нехорошо, при девице-то…

- Худо делаешь, государь, – негромко проговорила княгиня Пожарская. – Или пускай волю твою царскую исполняет, Густав этот, или не бывать ему мужем нашей горлинки!..

А потом низко поклонилась Годунову. Никогда раньше так низко не склоняла гордая княгиня Пожарская голову перед Годуновыми. Дала понять, что осознаёт, насколько перегнула сейчас палку.

Годунов оценил. Они были наедине.

Простил.

В тот же день посланец Годунова передал принцу Густаву, что он лишается царской милости, и что царь Борис отказывается отдать ему в жёны свою дочь. В довершение ко всему царь отбирал у Густава и свой подарок – Калугу с тремя городами и волостями.

Беклемишевы: https://starodymov.ru/?p=11432