«ДЕЛО КАССО»:

КЕРОСИН НА НЕОСТЫВШИЕ УГЛИ РЕВОЛЮЦИИ

Так получилось, что за минувший месяц я в своих публикациях дважды упоминал «дело Кассо». Напомню, что речь шла о том, что в знак протеста против политики, проводимой министром просвещения Российской империи Львом Кассо, в 1911 году из Московского университета уволилось более ста профессоров и преподавателей… Инициативу подхватили и в некоторых других высших учебных заведениях империи, в частности, в Петербургском университете, пусть и в меньших масштабах.

Соответственно, я решил разобраться в этом вопросе…

И в результате не то что не разобрался – оказался в тупике, не зная, кто оказался прав в том конфликте.

Итак, в результате событий, которые вошли в отечественную историю как «Революция 1905 года», товарищ (заместитель) министра внутренних дел Дмитрий Трепов и министр народного просвещения Владимир Глазов разработали т.н. «Временные правила об управлении высшими учебными заведениями ведомства Министерства народного просвещения». Николай II эти Временные правила 27 сентября 1905 года «высочайше» утвердил.

Документ предусматривал значительные свободы для университетов: учреждались Советы факультетов, которые теперь отвечали за правильность учебной жизни, вводилась выборность деканов, «студенческие дела» теперь разбирались непосредственно в университетах, и не подлежали, подобно сору из общеизвестной поговорки, «выносу из избы»…

Причина ситуации очевидна: студенчество в значительной степени оказалось движущей силой революционных событий, и правительство попыталось бросить ему косточку, дабы задобрить. И либеральная профессура, совместно со студенчеством, воспользовались дарованными им свободами в полной мере.

Не знаю, как кому, а лично мне данные «свободы» представляются всё же чрезмерными. Оно, конечно, вольница для молодёжи очень даже привлекательна, однако же выборность деканов – это как-то чересчур… Против студенческих Советов как таковых я ничего против не имею, однако при условии делегирования им полномочий до известного предела: они не должны превращаться в рассадник революционных умонастроений.

И не только революционных. Многие студенты восприняли Временные правила как индульгенцию от всех правонарушений.

Известен случай, когда в Киевском университете студенческий совет устроил беспорядки, взяв под защиту своих товарищей, уличённых в изнасиловании – а уж это преступление вообще относится к числу наиболее мерзких…

…Опять же, известно, что события 1905-1907 годов пошатнули царизм, однако тот устоял. После 1908 года консервативные силы государства начали отыгрывать утраченные позиции.

…Чуть отвлекусь от последовательности изложения событий. На мой взгляд, самый момент задать самому себе вопрос. Вот лично я – что автор этих строк, что их читатель – какой придерживаюсь точки зрения? Как следовало в этот период поступить политическому руководству страны: продолжать заигрывать в либерализм, или закрутить гайки?.. У каждого – свой ответ. И только ответив на него, можно оценивать дальнейший ход событий.

Ниже я ещё вернусь к этому вопросу. А пока расскажу о том, по какому пути пошло государство, в данном случае на ниве высшего образования.

В январе 1911 года министр Народного просвещения Лев Кассо выпустил циркуляр «О временном недопущении публичных и частных студенческих заведений». Документ запрещал проведение в университетах всевозможных собраний и сходок, и вообще ограничивал рамки «Временных правил».

События, последовавшие за этим циркуляром, и вошли в историю как «дело Кассо».

В знак протеста по высшим учебным заведениям в феврале всё того же 1911 года прокатилась волна массовых увольнений либеральной профессуры. Первым прошение об отставке подал ректор Московского университета Александр Мануйлов; а когда прошение было «высочайше» удовлетворено, 16 февраля счёт прошений пошёл на десятки и десятки.

По сути, этим демаршем представители высшего образования показывали свою солидарность с либеральными, а то и вовсе революционными воззрениями демократического крыла общества. Они продемонстрировали свою оппозиционность существующей власти. Они желали перемен…

В числе уволившихся хочу назвать всего несколько (из полутора сотен) имён – людей, которые считаются (и вполне по праву!!!) цветом отечественной, да и мировой науки.

Владимир Вернадский:

Сергей Чаплыгин: http://starodymov.ru/?p=36531

Дмитрий Петрушевский:

Павел Новгородцев:

Климент Тимирязев:

Пётр Лебедев:

Владимир Сербский:

И многие другие.

Прежде, чем высказать по данному поводу свою точку зрения (а точнее, обосновать, почему у меня чётко сформулированной цельной точки зрения нет), сошлюсь на мнение Евгения Трубецкого, публициста и философа. Он высказался примерно так: если в данном противостоянии победит студенчество, университеты превратятся в революционные клубы, если государство – «во что-то среднее между участком и чайною народа… Вообще невесело, ибо университет в данном случае частное проявление зла общего и большего – разрушения культуры дикарями слева и справа».

Как мы знаем, в конечном итоге победили «левые», а потом и «ультра-левые». И свершился 1917-й год.

Я специально просмотрел дальнейшие биографии наиболее известных профессоров, демонстративно уволившихся в 1911 году. Очень по-разному эти судьбы сложились. Кто-то не пережил революционных событий, кто-то как-то устроился при Советской власти (кто-то и весьма преуспел), ну а многие оказались в эмиграции… Соответственно, думаю, каждый из них расценивал и своё участие, своё поведение в тот кризисный момент.

То есть нет единой универсальной формулы, которая ответила бы на вопрос: насколько правильно они, профессора, тогда поступили даже лично со своей, персональной позиции?..

Принято считать, что революция – это прогресс; что консерваторы – это махровые ретрограды. Но эти рассуждения красиво выглядят только на умозрительном уровне – как только начинается собственно революция, с её кровью, с её «брат на брата», с её гильотинами и «фонарями»… Вот тут та же кабинетная интеллигенция оказывается в шоке: как же так-то? Мужичок-то (матросик, солдатик) отказывается совсем не таким благостным, как виделся из университетского окошка, как описывали его писатели-демократы!..

Насколько прав процитированный Евгений Трубецкой!.. Я бы привёл другие слова, иные примеры и аргументацию, но по сути-то он всё верно отобразил!.. Ситуация в России к описываемому моменту пришла именно в тупик, благополучного выхода из которого не придумывается даже из дня сегодняшнего.

Так что «дело Кассо» имело последствия поистине общечеловеческого масштаба.

…Наверное, есть необходимость сказать буквально несколько слов о том, а кто ж такой был этот Лев Аристидович Кассо, который щедро плеснул керосинчику на неостывшие угли Первой революции?..

По происхождению бессарабский дворянин, он родился (1865 год) и значительную часть жизни провёл в Париже. Учился в Лицее Кондорсе, а затем в парижской Школе права. Высшее образование получил в Гейдельбергском, а затем Берлинском университете. В 1892 году приехал в Россию, преподавал в Дерптском, Харьковском, Московском университетах. О нём отзывались как о прекрасном педагоге; считался крупнейшим специалистом в вопросах гражданского права.

В 1910 году становится управляющим Министерства народного просвещения. В начале 1911 года становится министром народного просвещения.

Вот тут хочется заострить внимание на следующем обстоятельстве. На этот пост его взял Пётр Столыпин, и без ведома этого столь популярного ныне политического деятеля Кассо не смог бы запустить упомянутый Циркуляр. Каждый вправе сам расценивать данный факт.

Несмотря на разразившийся скандал, Лев Кассо остался на своём посту.

О его деятельности на посту ещё будет возможность поговорить. А пока – о его трагической гибели.

Так получилось, что на момент начала Первой мировой войны Лев Аристидович оказался в Германии. И его жестоко избила толпа патриотически настроенных бюргеров. От полученных побоев он и скончался, правда, уже в Петрограде…

.

Революция 1905 года: http://starodymov.ru/?p=16584

Революция и интеллигенция: http://starodymov.ru/?p=33074

Ещё о том, как граждане России выбирались из Германии с началом Первой мировой войны: http://starodymov.ru/?p=36301