СЕРГЕЙ ПРЫГАНОВ

В Ашхабад я прибыл после Афгана весной 1987 года на должность редактора газеты 61-й мотострелковой дивизии.

Служба моя здесь не очень задалась. Сам ли виноват, или объективные обстоятельства – бог весть. Хозяйственником я всегда был никаким, руководитель тоже не слишком… То есть координировать деятельность, когда идет какой-то процесс, когда подчинённые работают добросовестно – это пожалуйста. А вот если нужно зажать, заставить, подавить – тут у меня получается не всегда.  Между тем, редактор – это не тот, кто хорошо пишет, а тот, кто организует процесс выпуска газеты в комплексе. Тут и техника, и подчинённые, и материальные средства, и взаимоотношения с руководством, и жестокая цензура (времена-то ещё были советские)…

Ну а я в первую очередь ощущал себя журналистом. Так и получилось, что занимался газетой, а остальные вопросы оставлял на втором плане. В то время как начальника политотдела дивизии полковника Петра Макаровича Короткого (ныне покойного) газета как раз интересовала в меньшей степени. Да и не только его. Командованию дивизии – не только нашей, а любой – газета нужна была только как неизбежное приложение к типографии. А типография штамповала памятки, бланки и т.п.

Итак, я больше писал. В окружной газете постоянно выходили мои материалы, начальству это не слишком нравилось, но поскольку материалы были в основном положительные, оно мирилось.

Потом случилось три серьезных инцидента. Первый: по прямой вине начальника типографии в полевых условиях мы не смогли выпустить газету. Вина-то начальника типографии, а виновный-то – редактор. И это правильно, по большому счету – единоначалие, не сумел организовать работу подчинённых. Второй: на чердаке типографии произошло возгорание, причём, вины ничьей в этом не было – просто в домике очень-очень старой постройки прогорела труба, а там занялись пересохшие бревенчатые балки. Пожар быстро потушили, ничего особо не пострадало. Но факт ЧП имел место. И третий: одного солдата из типографии поймали, когда он, будучи в самовольной отлучке, взламывал телефонный аппарат в городе, чтобы выгрести оттуда деньги.

В общем, вопрос стоял вообще о том, в какой степени я соответствую должности.

Тут-то и подвернулась возможность выйти из ситуации с прибытком. Вернее, не так, я-то как раз к этому особо руку не приложил.

К тому времени при нашей окружной газете «Фрунзевец» появилась должность постоянного корреспондента по Туркменистану. Туркестанский округ занимал огромную площадь, а после объединения со Среднеазиатским стал вообще исполинским. Газета выходила в Ташкенте и было принято решение в каждой союзной республике, которые находились на территории округа, иметь своего корреспондента. На такую должность в Ашхабад  и назначили Сергея Прыганова (сейчас он проживает в Ростове-на-Дону).

Сергей оказался отличным товарищем, добрым советчиком, добросовестным работником… Мы с ним как-то сразу сошлись. Казалось бы, конкуренты – одним делом на одном поле занимаемся. Однако на деле конкуренция обратилась в своего рода дружеское состязание. И когда подошла пора уезжать Сергею в Ташкент, он порекомендовал на своё место именно меня. Не всем в Ташкенте пришлось по душе такое решение. В первую очередь, дело упиралось в то, что я не имел специального образования. Но тут сказалось обыкновенное кадровое обстоятельство. Я живу в Ашхабаде, квартира есть, писать могу и буду… Чего ж тут искать от добра добра? Иначе ведь придется присылать кого-то другого, квартирой его обеспечивать – а где её найдешь, из каких фондов?..

Однако дивизия отпускать меня не хотела. Залёты – залётами, рассуждало руководство, а дело свое я делал исправно, числился на неплохом счету, в то время как неизвестно, кого пришлют! Наверное, если бы начальники знали, кого всё же пришлют, только порадовались бы. Потому что на моё место редактора приехал Виктор Шершнёв (сейчас проживает в Самаре) – не так охотно писавший, но зато хозяйственный и деятельный человек. Не берусь судить, лучше или хуже стала под его руководством газета, но то, что редакцию он привел в порядок – это факт!

Так вот, мне повезло, что полковник Короткий вовремя уехал в отпуск. Когда пришла пора подписывать бумаги о моем переводе, его не оказалось в гарнизоне. А его заместителю было, в общем-то, всё равно, уйду я или останусь. Он и подписал документы – легко и просто. И когда Пётр Макарович вернулся, механизм уже был запущен и закрутить его обратно он оказался не в силах.

Итак, стал я постоянным корреспондентом. Ашхабад являлся столицей союзной республики, в то время как во всей республике проживало всего-то 3,5 млн. человек. Ашхабад – сам по себе город небольшой, а СМИ имелись в полном объеме полноправной республики, причём, на двух языках: две газеты партийных, две советских, две молодёжных, две литературных, да плюс городская, областная, да журналы… А ещё радио, и телевидение… Соответственно, журналистов не хватало. Потому работы имелось много: газеты и журналы, радио и телевидения, и везде ведь платили – это не то что ныне! Я на гонорарах имел почти второй оклад.

Назову лишь несколько тем, по которым я готовил материалы. Ну, военная тематика – это понятно, всё же являлся сотрудником военной газеты. А также!.. Проблемы колебания уровня Каспийского моря. Выставка достижений народного хозяйства (ВДНХ) Туркменистана. Освещение поездки по республике английской журналистки и писательницы Кэролин Скофилд. Гастроли западногерманской пианистки и активистки пацифистского движения ФРГ Петры Боссель. Православие в исламском регионе… И, разумеется, вопросы, ставшие до боли актуальными накануне распада СССР – национализм, взаимоотношения между народами, проблемы языка…  Хотя, следует подчеркнуть, что Туркменистан в этом отношении представлял собой островок покоя и благополучия.

Оцените! Занимаешься любимым делом. Получаешь за это весьма неплохие по советским временам деньги. И при этом начальство за тысячу км! Не служба – а мечта!

То были лучшие два года в моей жизни: конец 1989 – первая половина 1991 годов!

Спасибо за то Сергею!