8 июля – День семьи, любви и верности

НАШ ОТВЕТ ВАЛЕНТИНУ

Памяти святых Петра и Февронии

Николай СТАРОДЫМОВ

В общем-то я прекрасно понимаю, что если даже данная публикация увидит свет, она ничего не изменит, пройдет незамеченной, вызовет у кого-то насмешку, а у кого-то и раздражение, но больше всего равнодушие. И от этого становится на душе как-то тоскливо. Глас вопиющего в пустыне – сомнительный стимул для работы журналиста.

Но что поделать, коль уж возникает иной раз внутренняя потребность помахать копьецом при виде могучих ветряных мельниц! Отдавая, правда, себе отчет, что, в отличие от благородного оптимиста идальго, ты бессилен что-либо изменить.

Итак, речь пойдет о предложении некоторых наших соотечественников объявить в стране еще один праздник (нет, не «красный», экономисты, не выходной, не пугайтесь!), который бы стал альтернативой имплантированному в нашу действительность Дню св. Валентина. Противопоставить же импортному святому предлагается православных Давида и Евфросинью (в миру – Петр и Феврония). И назвать его что-то вроде День семьи или День семейной любви…

Исключительно для удовлетворения любопытства не будет лишним напомнить об этих людях, за какие деяния они удостоились канонизации.

Иной раз можно услышать суждение, что Валентин – католический святой. Это не так. Жил и был казнен он в III веке, еще до разделения церквей на Православную и Католическую, которое произошло в XI  веке, а потому признается всем христианским миром. Будучи епископом, Валентин исцелил дочь одного из имперских сановников, в результате чего и сам сановник, и его семья приняли христианство. Взбешенный столь вопиющим покушением на теологические основы государственности, император Клавдий приказал обезглавить Валентина. Казнь состоялась 14 февраля 269 года, в день, посвященный покровительнице любви богине Юноне, в который римляне традиционно передавали друг другу любовные (а то и откровенно похотливые) послания. Так и повелось, что обезглавленный христианский епископ стал покровителем языческого праздника влюбленных. Весьма сомнительная честь, если сделать поправку на тот разнузданный разврат, который царил в Риме в период его упадка – чтобы убедиться в этом, достаточно почитать эротический роман «Сатирикон» пера Петрония Арбитра, это самое древнее дошедшее до нас светское литературное произведение.

Православная церковь чтит за образец христианского супружества святых Петра и Февронию. Жили они в XIII  веке. Петр был муромским князем. Однажды его от тяжкой кожной болезни излечила дочь простого бортника Февронья. Будучи больным, он обещал жениться на ней в случае исцеления, однако, выздоровев, не сдержал слово. Болезнь возобновилась, юная знахарка вновь излечила князя, теперь уже он взял ее в жены (да и кто бы этого не сделал, при таком раскладе, когда собственное здоровье зависит от гнева или милости брошенной женщины?). Брак был явным мезальянсом, местная знать принимать юную княгиню не пожелала и потребовала изгнания – или ее, или обоих. Княжество княжеством, а здоровье дороже! Не то из боязни возобновления болезни, не то и в самом деле из большой любви, Петр отрекся от княжества и поселился с красавицей женой в лесу на берегу Оки.

В Муроме же тотчас разгорелась борьба за власть. Уступать никто не желал, началась смута, претенденты на власть и их сторонники убивали друг друга. Ну а потом и порешили муромчане: чем усобица, уж пусть лучше княгиня из простонародья. Призвали князя-изгоя назад. И тут же воцарились в княжестве покой и благоденствие. После чего жили Петр и Февронья долго и счастливо, и умерли в один день, 25 июня 1228 года, приняв перед смертью постриг под именами Давид и Евфросиния.  Супруги просили похоронить их в одном гробу, однако церковь сочла такое пожелание идущим вразрез с каноном, похоронили их как положено, однако уже на следующее утро тела оказались вместе. Так гласит легенда.

Именно день их кончины, 25 июня (8 июля по новому стилю), и предложено считать российским Днем влюбленных.

Думается, эта затея откровенно попахивает утопией. Не будем даже брать моральную составляющую событий, произошедших восемь столетий назад – в конце концов, брак-то был вынужденный, любовь пришла (если, конечно, пришла) позднее.

Новый праздник, как и любое другое начинание, нужно «раскрутить». Валентина «раскрутили». Как, скажем, и «замочки счастья» на мосту перед Храмом Христа Спасителя. Никто не обращал бы на них внимания, по телевизору не крутили бы сюжеты – и попытка создания новой моды сошла бы на нет. А создали ажиотаж – и пошло-поехало!

Опять же, у каждого праздника должен быть антураж. Непременный атрибут Дня Валентина – «валентинка», записочка любовного содержания, сродни тем, которыми не слишком строгого (а точнее, совершенно нескромного) поведения римляне обменивались для «организации досуга». И вот уже даже  у президента России в феврале спрашивали о «валентинках» и он, пусть и с улыбкой, но поддержал разговор. А почему бы и нет? Записочки – приглашения и объяснения – придают празднику некую интимность, загадочность. На этом фоне забываются муки казненного праведного епископа, и торжествует разбитная богиня интимных ласк.

А что этому противопоставит новый праздник? Давайте попытаемся напрячь воображение!… И что получилось? Лично у меня – ни-че-го! Ничего официальная церковь не сможет предложить для того, чтобы предлагаемый праздник сделать внешне завлекательным для молодежи.

Предвижу возражение: мол, религиозный праздник и не должен прельщать верующих мирскими соблазнами. И именно это возражение ставит крест на всей идее в целом. Не найдет поддержки новый праздник. Потому что максимум, что он может предложить, это вознести молитву о даровании спокойного семейного счастья. Скабрезные «валентинки» повеселее будут.

Так что давайте просто вспомним наших православных святых, почивших почти восемь столетий тому. Они были людьми, со своими слабостями, со своими грехами, они были детьми своего времени. И  если смогли своей любовью остановить междоусобную (пусть и крохотную, в масштабах одного небольшого княжества) войну, уже за это Петр и Феврония достойны того, чтобы их чтили восемь столетий после кончины.

(2008 год)