РАЗГОВОРЫ ВОКРУГ ФЕСТИВАЛЯ

О том, что мы живём в принципиально ином мире, чем в дни моей юности – сказать банальность. У нас иное абсолютно всё!

Скажем, поездка в поезде. Раньше в пути пассажиры пили пиво (или чего покрепче), рассказывали анекдоты и хохотали так, что из соседних купе стучали в стенку, чтобы весельчаки вели себя потише.  Сейчас если и выпивает кто, что потихоньку, всюду тишь… И если проявляется шум, так только по поводу технического или санитарного состояния вагона.

В Казань я ехал в поезде №50. В купе нас оказалось четверо мужчин: двое медиков, один преподаватель казанского вуза, и я. Дорога хоть не слишком долгая, но и не близкая, так что поговорить под чаёк успели и о политике, и об экономике, и о социальных проблемах нашего общества. Парочка анекдотов, пришедшихся ко двору, чуть  разбавила сурьёзность беседы, но не развеяла её.

И вот что в ходе беседы бросалось в глаза. Сегодня каждый считает, что именно ему, именно в сфере деятельности, в которой трудится он, уровень материальных благ несправедливо занижен. Медики говорили, что недоплачивают им, профессор считал, что обсчитывают педагогов вузов…  Поскольку желавших поговорить среди нас хватало, я в основном помалкивал. Однако если бы спросили у меня, сказал бы, что творческие люди нынче вовсе оказались на голодном пайке – если, конечно, сектор его «творчества» не заключён в рамки от бедра до пупка.

В чём мои спутники оказались абсолютно солидарны, так это в том, что школа своей миссии не выполняет, а все учителя занимаются вымогательством. Послушав немного развитие темы, я намекнул, что уж кому, а медикам кого-то упрекать в вымогательстве, в общем-то, не с руки.

На это один из моих спутников развил довольно стройную (внешне!) теорию. По его словам, если каждому медицинскому работнику за каждый визит к нему пациента будет выплачиваться строго определённая сумма (неважно, подчеркнул он: из кармана самого пациента или страхового фонда), он вымогательством заниматься не станет… Не скрою: удержаться от того, чтобы расхохотаться, услышав такое, мне стоило некоторого труда.

Впрочем, не о медиках речь идёт.  О литературе.

О литературе и о литераторах говорили и спорили много. Станислав Куняев (справа) и народный поэт Татарстана Ренат Харис обсуждали творчество Державина, причём, Станислав Юрьевич на первое место ставил, как уже говорилось выше, поэму «Бог». Между тем, названные поэты – стародавние друзья, наверное, им было о чём поговорить при встрече… А вот поди ж ты – говорили о Державине, о его творчестве, о его непростой судьбе. А также о происхождении татарского народа, и булгарского этноса, и об истории взаимоотношения этих народов…

Много и многие говорили о Гумилёвых – отце поэте Николае и сыне историке Льве.

Интересную мысль высказал участник Фестиваля Андрей Коровин (на снимке слева, его, как и других людей, имена которых называю, представлю ниже). Он обратил внимание собравшихся на то, что на творчестве Николая Гумилёва, расстрелянного в 1921 году, воспиталась, взросла целая плеяда замечательных советских поэтов. Такой вот парадокс.

У памятника Льву Гумилёву

Ну а что касается творчества, а если сказать точнее, деятельности Льва Гумилёва, то, будучи в Казани, не говорить о нём невозможно. Не случайно же здесь стоит памятник этому выдающемуся диалектику от истории. На протяжении всех трёх дней регулярно доводилось слышать разговоры о теории пассионарности и взаимоотношении Московского царства и Казанского ханства. (Свою личную точку зрения я изложил в статье «Лев Гумилёв и его теория пассионарности»).

На таком форуме не могла не зайти речь и о Пушкине. Член-корреспондент Академии военно-исторических наук Руслан Бушков, отвечая на вопрос собеседника, высказал своё суждение по поводу того, что у Александра Сергеевича не было друзей по причине его гениальности – мол, он настолько оказался выше современников… Кто его знает, может, это и верно – говорят, психология гения устроена иначе, чем у простого смертного. Только на мой взгляд, нужно чётко разделять гений Пушкина и его человеческую сущность. Его талантище не вызывает сомнение, и творческий уровень остаётся недостижимым ни для кого. А вот о моральных качествах Александра Сергеевича даже говорить как-то неловко – не будь он гением, корректных слов в его адрес можно было бы назвать не так много. (Проживу, как у пушкинистов при прочтении этих строк вскипает желчь).

Вообще спорили много. Но всегда предельно корректно. Вернее, всегда придерживались такта и при человеке всегда говорили только то,  что не может вызвать его гнев. А за глаза злословили, как водится, не без этого!

Один из гостей Фестиваля в микрофон высказался, что только тут, в Казани узнал некоторые подробности судьбы Державина. В частности, о том, что Гавриил Романович родился недоношенным, и что младенца залепили в тесто и отогревали в печи.

- Это же всем известно, – раздражённо заметила одна из гостьей.

Да, факт известный. Но только ведь не все приехавшие в Казань – завзятые державиноведы! И почему человек, на которого произвёл впечатление некий факт, должен делать поправку на то, сколько человек в зале осведомлены о том же?.. Он что-то узнал для себя новое, и хочет, чтобы его радость разделили и другие. Разве это так уж плохо?