Из личного архива

Публикация в газете Туркестанского военного округа «Фрунзевец» от 20 декабря 1990 года. Текст сканирован, так что не исключена какая-нибудь пропущенная «блоха».

Думаю, рассуждения нашего выдающегося футбольного тренера Валерия Кузьмича Непомнящего, высказанные более двадцати лет назад, покажутся кому-то любопытными.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СИДИТ СПРАВА

Н. СТАРОДЫМОВ,

корреспондент «Фрунзевца»

Признаюсь честно: когда шел на встречу с Валерием Кузьмичом Непомнящим, очень волновался. Рассуждал примерно так: сегодня имя этого человека известно ничуть не меньше, чем имена Беккенбауэра, Беарзотта или Лобановского, у него брали интервью ведущие спортивные журналисты мира…

Но опасения оказались напрасными. Разговаривали мы с Валерием Кузьмичом у него дома, за чашечкой кофе, на вопросы мой собеседник отвечал благожелательно, подробно и откровенно. Когда же я поделился названными выше опасениями, он засмеялся. Оказалось, что на избыток внимания к себе со стороны советской прессы ему жаловаться не приходится. В частности, во время чемпионата мира в Италии с Валерием Кузьмичом наши журналисты разговаривали только дважды: одни раз – после сенсационной победы над аргентинцами, наспех, в коридоре, да раз по телефону.

Не избалован Непомнящий и славой официальной — лишь за три дня до нашей беседы Валерий Кузьмич получил первое свое спортивное звание, он стал заслуженным тренером Туркменской ССР. Беседовали мы с Непомнящим почти два часа. Пересказать весь разговор, конечно, невозможно. А потому – лишь некоторые фрагменты.

– Валерий Кузьмич, рас­скажите, пожалуйста, не­много о себе.

- Мне 47 лет. Родился я на Алтае. С Туркменией моя судьба оказалась свя­занной с 1956 года. Случи­лось так, что мой старший брат окончил учебу в Ал­ма-Ате и по распределению приехал в Кизыл-Арват. С того времени я — житель Туркмении. В футбол прак­тически не играл — моя игровая карьера исчисляет­ся двумя-тремя годами на уровне группы «Б», один сезон выступал за самар­кандский «Спартак». А тре­нером работаю с 11 октября 1968 года, тогда я впервые вышел на поле с юными футболистами в Ашхабаде. С тех пор — работа с юно­шами, команда «Колхозчи», которая тогда выступала в первой лиге, затем Высшая школа тренеров в Москве, вновь «Колхозчи», потом — тренер сборной школьников республики, и с 1988 года – сборная Камеруна. Вот вехи моей биографии.

—           В чем, на ваш взгляд, заключается искусство тре­нера? В умении найти ка­кие-то новые тактические ходы, разработать нова­торские принципы трениров­ки, в том, чтобы настроить игроков на матч?..

—           Об этом можно писать целую книгу. Но я постара­юсь ответить конспективно. Прежде всего, все зависит от уровня команды. Если тренер работает с детьми, юношами, у него главная задача — привить любовь к игре, заставить подопечных «заболеть» футболом. За­дача номер два — опреде­лить, насколько ученик та­лантлив, способен к данно­му виду спорта. И третья – «тренер. не навреди ученику», ведь каждый иг­рок — это личность, в которой надо развить все луч­шее, ни в малой степени не угнетая ее. Это что касает­ся юношей. И совсем дру­гое дело — тренер нацио­нальной сборной. команды профессионалов. Здесь уже тренер готовит не игроков, а команду к каким-то кон­кретным соревнованиям. При этом он учитывает сильные и слабые стороны команды противника, стара­ется скрыть свои недостат­ки и развить сильные сто­роны своего коллектива. В создании такой гармоничной команды и состоит мастер­ство тренера.

—            В одном из выпусков «Футбольного обозрения» крупным планом показали, как Эдуард Малофеев, взбешенный слабой игрой команды, уда­рил игрока. Возможно ли такое в профессиональном спорте?

—            Прежде всего хочу сказать, что я хорошо знаю и очень уважаю Эдуарда Васильевича Малофеева. Оправдывать его поступок нельзя, он меня тоже очень поразил. Но затянувшаяся реконструкция в команде, крайне слабое выступление в чемпионате, по всей веро­ятности, расшатали его нервы. Ну а теперь по существу вопроса. Взаимоотношения тренера и игро­ков — вопрос непростой. Бывает, что команда про­щает своему наставнику все. Это бывает, если в кол­лективе — отношения стар­шего брата и младших, ро­дителей и детей. Но бывает и наоборот, когда игрок не прощает ни одного даже резкого слова. Это очень сложно. В профессиональ­ных клубах Запада тренер иногда может наказать иг­рока даже за косой, недо­вольный взгляд. Но уда­рить — это там невозмож­но. Меня буквально порази­ла взаимная корректность и деликатность, которые ца­рят в профессиональных клубах Запада. Я просто не понимаю того, что творится в некоторых наших коман­дах, где игроки могут со­глашаться или не согла­шаться с назначением тре­нера. В профессиональном спорте это невозможно.

—            А в целом вы — за профессиональный спорт?

—            Спорт высших дости­жений должен быть обяза­тельно профессиональным. Особенно это касается иг­ровых видов. На Западе вообще любое соревнование стараются превратить в зре­лище. Но в то же время там все больше развивается спорт массовый. За рубе­жом, я бы сказал, мода на здоровье. Во-первых, быть здоровым просто лучше и приятнее, а во-вторых, что тоже немаловажно, у них болеть весьма накладно. Так что там массовый спорт для всех и профессиональ­ный спорт высших достиже­ний — это разные вещи, и их не следует путать.

—         Спорт и армия. На­сколько совместимы эти понятия?

- Для меня это очень важный вопрос по многим причинам. Во-первых, я сам служил срочную три года в Самарканде, был механиком-водителем, потом заместителем команди­ра взвода. Более того, я даже поступал в военное училище штурманов в Че­лябинске, но не прошел по здоровью. И позднее, когда уже работал тренером в Ашхабаде, лет пять зани­мался на поле одной из воинских частей, работал и с солдатами. Так что этот вопрос мне близок. Я счи­таю, что надо начинать за­ниматься спортом до ар­мии. Мне много приходится работать с юношами, и все­гда неприятно удивляло, на­сколько мало у нас по-на­стоящему здоровых ребят. У меня нет конкретных цифр, но складывается ощу­щение, что наш народ серь­езно болен. В армию при­ходят совсем слабые парни, девять из десяти не могут подтя­нуться на перекладине н десяти раз. Теперь непо­средственно о спорте в ар­мии. В наше время были очень модны спортивные роты, взводы, клубы. А по­чему бы и нет? Коль у нас всеобщая воинская обязанность, если призывается талантливый спортсмен, который добился уже каких-то результатов, за годы служ­бы в армии он может пол­ностью дисквалифициро­ваться и потерять свое спортивное лицо. Многим из таких солдат нелегко совместить полноценную боевую учебу с занятиями спортом. Хотя… Вспоминаю себя. Я девять месяцев (тогда в учебных подразде­лениях служили именно столько) учился на механи­ка-водителя танка. Полигон тогда от Самарканда нахо­дился за 16 километров. Если я хотел попасть на тренировку (командиры это­му никогда не препятство­вали), то должен был прой­ти пешком эти шестнадцать километров, позаниматься с полной нагрузкой и вер­нуться в расположение. Бы­ло бы желание… В таком режиме я работал месяца три. Так что если в армию попадает спортсмен и у него есть желание заниматься, ему надо помочь. Но это не значит, что его надо ог­радить от овладения воин­ской специальностью. Во всех странах, где существу­ет всеобщая воинская обя­занность, спортсмена призы­вают наряду со всеми, и обязывают овладеть армейской специальностью, помо­гая при этом в организации тренировок. Могу привести примеры: Франция и Каме­рун. В Камеруне армия на­емная. И те мужчины и женщины, которым удается попасть на службу, это люди, которые обеспечены на всю оставшуюся жизнь. Возможно, ритм службы них несколько иной, но занятиям спорту у них отводится вся вторая половина дня. Во Франции картина другая. Там, как и у нас, всеобщая воинская обязанность. Правда, служат все по-разному — одни  полгода, другие год, третьи полтора. От чего это зависит, я не знаю, но футболисты призываются тоже. Час-два в день у них уходит на овладение воинской специальностью, а остальное время они тренируются. Причем, спортсменов высшей лиги призывают в сборную вооруженных сил Франции. Эта команда не участвует во внутреннем чемпионате страны, но выступает в различных турниpax и международных соревнованиях.

—            У нас в стране не принято говорить о деньгах. И все же сравните, жалуйста, уровень материалъной обеспеченности тренера у нас н у них.

—            Слово «сравнить» вообще не подходит в данной ситуации: здесь вы видите мое житье-бытье.

Действительно, оно не впечатляет. Тесненькая квартирка «хрущёвской» планировки, далеко от «престижных» районов города… И это у человека, зарабатывающего для страны валюту и хоть как поддерживающего за рубежом пошатнувшийся авторитет советского футбола.

—            А в Камеруне, продолжал В. Непомнящий, – я имел виллу на 240 квадратных метров, гараж, машину, прислугу. Там, если человек работает, то никаких проблем бытового свойства просто не существует. Я, в частности, noлучал там столько, что имел возможность что-то откладывать. При этом я ведь далеко не самый высокоолачиваемый тренер. Точно знаю, что из 24 тренеров, бывших на чемпионате мира в Италии я получал  меньше всех, причем во много раз. И при этом мне вполне хватало зарплаты, чтобы я нормально жил за рубежом.

—            Еще вопрос: ваши у лечения?

—^: Главное — это футбол, мое любимое дело. Кроме того, очень люблю читать, в Камеруне otcутствие литературы было большой проблемой. Жена – завзятый театрал (а значит, и мне нередко доводится бывать на спектаклях). Особенно мне нравится драма. Наш семейный идеал – Владимир Высоцкий.

Наверное, всех любителей футбола интересуют дальнейшие планы Валерия Кузьмича. Они еще не определились. Есть несколько интересных предложений за рубежом и ни одного — в стране. Так что опять лежит eго путь в другие страны. Что ж, нет пророка в своем отечестве…

И все же жаль, что этот талантливый тренер поедет тренировать чужие команды, как будто у нас уже и проблем нет. И дело здесь не только в материальной стороне дела (хотя ее никто и не игнорирует) — Непомнящему не было сделано ни одного заслуживающего внимания предложения от Федерации футбола СССР.

Болельщики знают, что постоянное место Валерия Кузьмича во время матчей — крайнее справа на скамейке запасных. Пожелаем же себе, чтобы в недалеком будущем увидеть его на этом месте у себя в стране.