Из личного архива
Публикация в газете Туркестанского военного округа «Фрунзевец» от 20 декабря 1990 года. Текст сканирован, так что не исключена какая-нибудь пропущенная «блоха».
Думаю, рассуждения нашего выдающегося футбольного тренера Валерия Кузьмича Непомнящего, высказанные более двадцати лет назад, покажутся кому-то любопытными.
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СИДИТ СПРАВА
Н. СТАРОДЫМОВ,
корреспондент «Фрунзевца»
Признаюсь честно: когда шел на встречу с Валерием Кузьмичом Непомнящим, очень волновался. Рассуждал примерно так: сегодня имя этого человека известно ничуть не меньше, чем имена Беккенбауэра, Беарзотта или Лобановского, у него брали интервью ведущие спортивные журналисты мира…
Но опасения оказались напрасными. Разговаривали мы с Валерием Кузьмичом у него дома, за чашечкой кофе, на вопросы мой собеседник отвечал благожелательно, подробно и откровенно. Когда же я поделился названными выше опасениями, он засмеялся. Оказалось, что на избыток внимания к себе со стороны советской прессы ему жаловаться не приходится. В частности, во время чемпионата мира в Италии с Валерием Кузьмичом наши журналисты разговаривали только дважды: одни раз – после сенсационной победы над аргентинцами, наспех, в коридоре, да раз по телефону.
Не избалован Непомнящий и славой официальной — лишь за три дня до нашей беседы Валерий Кузьмич получил первое свое спортивное звание, он стал заслуженным тренером Туркменской ССР. Беседовали мы с Непомнящим почти два часа. Пересказать весь разговор, конечно, невозможно. А потому – лишь некоторые фрагменты.
– Валерий Кузьмич, расскажите, пожалуйста, немного о себе.
- Мне 47 лет. Родился я на Алтае. С Туркменией моя судьба оказалась связанной с 1956 года. Случилось так, что мой старший брат окончил учебу в Алма-Ате и по распределению приехал в Кизыл-Арват. С того времени я — житель Туркмении. В футбол практически не играл — моя игровая карьера исчисляется двумя-тремя годами на уровне группы «Б», один сезон выступал за самаркандский «Спартак». А тренером работаю с 11 октября 1968 года, тогда я впервые вышел на поле с юными футболистами в Ашхабаде. С тех пор — работа с юношами, команда «Колхозчи», которая тогда выступала в первой лиге, затем Высшая школа тренеров в Москве, вновь «Колхозчи», потом — тренер сборной школьников республики, и с 1988 года – сборная Камеруна. Вот вехи моей биографии.
— В чем, на ваш взгляд, заключается искусство тренера? В умении найти какие-то новые тактические ходы, разработать новаторские принципы тренировки, в том, чтобы настроить игроков на матч?..
— Об этом можно писать целую книгу. Но я постараюсь ответить конспективно. Прежде всего, все зависит от уровня команды. Если тренер работает с детьми, юношами, у него главная задача — привить любовь к игре, заставить подопечных «заболеть» футболом. Задача номер два — определить, насколько ученик талантлив, способен к данному виду спорта. И третья – «тренер. не навреди ученику», ведь каждый игрок — это личность, в которой надо развить все лучшее, ни в малой степени не угнетая ее. Это что касается юношей. И совсем другое дело — тренер национальной сборной. команды профессионалов. Здесь уже тренер готовит не игроков, а команду к каким-то конкретным соревнованиям. При этом он учитывает сильные и слабые стороны команды противника, старается скрыть свои недостатки и развить сильные стороны своего коллектива. В создании такой гармоничной команды и состоит мастерство тренера.
— В одном из выпусков «Футбольного обозрения» крупным планом показали, как Эдуард Малофеев, взбешенный слабой игрой команды, ударил игрока. Возможно ли такое в профессиональном спорте?
— Прежде всего хочу сказать, что я хорошо знаю и очень уважаю Эдуарда Васильевича Малофеева. Оправдывать его поступок нельзя, он меня тоже очень поразил. Но затянувшаяся реконструкция в команде, крайне слабое выступление в чемпионате, по всей вероятности, расшатали его нервы. Ну а теперь по существу вопроса. Взаимоотношения тренера и игроков — вопрос непростой. Бывает, что команда прощает своему наставнику все. Это бывает, если в коллективе — отношения старшего брата и младших, родителей и детей. Но бывает и наоборот, когда игрок не прощает ни одного даже резкого слова. Это очень сложно. В профессиональных клубах Запада тренер иногда может наказать игрока даже за косой, недовольный взгляд. Но ударить — это там невозможно. Меня буквально поразила взаимная корректность и деликатность, которые царят в профессиональных клубах Запада. Я просто не понимаю того, что творится в некоторых наших командах, где игроки могут соглашаться или не соглашаться с назначением тренера. В профессиональном спорте это невозможно.
— А в целом вы — за профессиональный спорт?
— Спорт высших достижений должен быть обязательно профессиональным. Особенно это касается игровых видов. На Западе вообще любое соревнование стараются превратить в зрелище. Но в то же время там все больше развивается спорт массовый. За рубежом, я бы сказал, мода на здоровье. Во-первых, быть здоровым просто лучше и приятнее, а во-вторых, что тоже немаловажно, у них болеть весьма накладно. Так что там массовый спорт для всех и профессиональный спорт высших достижений — это разные вещи, и их не следует путать.
— Спорт и армия. Насколько совместимы эти понятия?
- Для меня это очень важный вопрос по многим причинам. Во-первых, я сам служил срочную три года в Самарканде, был механиком-водителем, потом заместителем командира взвода. Более того, я даже поступал в военное училище штурманов в Челябинске, но не прошел по здоровью. И позднее, когда уже работал тренером в Ашхабаде, лет пять занимался на поле одной из воинских частей, работал и с солдатами. Так что этот вопрос мне близок. Я считаю, что надо начинать заниматься спортом до армии. Мне много приходится работать с юношами, и всегда неприятно удивляло, насколько мало у нас по-настоящему здоровых ребят. У меня нет конкретных цифр, но складывается ощущение, что наш народ серьезно болен. В армию приходят совсем слабые парни, девять из десяти не могут подтянуться на перекладине н десяти раз. Теперь непосредственно о спорте в армии. В наше время были очень модны спортивные роты, взводы, клубы. А почему бы и нет? Коль у нас всеобщая воинская обязанность, если призывается талантливый спортсмен, который добился уже каких-то результатов, за годы службы в армии он может полностью дисквалифицироваться и потерять свое спортивное лицо. Многим из таких солдат нелегко совместить полноценную боевую учебу с занятиями спортом. Хотя… Вспоминаю себя. Я девять месяцев (тогда в учебных подразделениях служили именно столько) учился на механика-водителя танка. Полигон тогда от Самарканда находился за 16 километров. Если я хотел попасть на тренировку (командиры этому никогда не препятствовали), то должен был пройти пешком эти шестнадцать километров, позаниматься с полной нагрузкой и вернуться в расположение. Было бы желание… В таком режиме я работал месяца три. Так что если в армию попадает спортсмен и у него есть желание заниматься, ему надо помочь. Но это не значит, что его надо оградить от овладения воинской специальностью. Во всех странах, где существует всеобщая воинская обязанность, спортсмена призывают наряду со всеми, и обязывают овладеть армейской специальностью, помогая при этом в организации тренировок. Могу привести примеры: Франция и Камерун. В Камеруне армия наемная. И те мужчины и женщины, которым удается попасть на службу, это люди, которые обеспечены на всю оставшуюся жизнь. Возможно, ритм службы них несколько иной, но занятиям спорту у них отводится вся вторая половина дня. Во Франции картина другая. Там, как и у нас, всеобщая воинская обязанность. Правда, служат все по-разному — одни полгода, другие год, третьи полтора. От чего это зависит, я не знаю, но футболисты призываются тоже. Час-два в день у них уходит на овладение воинской специальностью, а остальное время они тренируются. Причем, спортсменов высшей лиги призывают в сборную вооруженных сил Франции. Эта команда не участвует во внутреннем чемпионате страны, но выступает в различных турниpax и международных соревнованиях.
— У нас в стране не принято говорить о деньгах. И все же сравните, жалуйста, уровень материалъной обеспеченности тренера у нас н у них.
— Слово «сравнить» вообще не подходит в данной ситуации: здесь вы видите мое житье-бытье.
Действительно, оно не впечатляет. Тесненькая квартирка «хрущёвской» планировки, далеко от «престижных» районов города… И это у человека, зарабатывающего для страны валюту и хоть как поддерживающего за рубежом пошатнувшийся авторитет советского футбола.
— А в Камеруне, продолжал В. Непомнящий, – я имел виллу на 240 квадратных метров, гараж, машину, прислугу. Там, если человек работает, то никаких проблем бытового свойства просто не существует. Я, в частности, noлучал там столько, что имел возможность что-то откладывать. При этом я ведь далеко не самый высокоолачиваемый тренер. Точно знаю, что из 24 тренеров, бывших на чемпионате мира в Италии я получал меньше всех, причем во много раз. И при этом мне вполне хватало зарплаты, чтобы я нормально жил за рубежом.
— Еще вопрос: ваши у лечения?
—: Главное — это футбол, мое любимое дело. Кроме того, очень люблю читать, в Камеруне otcутствие литературы было большой проблемой. Жена – завзятый театрал (а значит, и мне нередко доводится бывать на спектаклях). Особенно мне нравится драма. Наш семейный идеал – Владимир Высоцкий.
Наверное, всех любителей футбола интересуют дальнейшие планы Валерия Кузьмича. Они еще не определились. Есть несколько интересных предложений за рубежом и ни одного — в стране. Так что опять лежит eго путь в другие страны. Что ж, нет пророка в своем отечестве…
И все же жаль, что этот талантливый тренер поедет тренировать чужие команды, как будто у нас уже и проблем нет. И дело здесь не только в материальной стороне дела (хотя ее никто и не игнорирует) — Непомнящему не было сделано ни одного заслуживающего внимания предложения от Федерации футбола СССР.
Болельщики знают, что постоянное место Валерия Кузьмича во время матчей — крайнее справа на скамейке запасных. Пожелаем же себе, чтобы в недалеком будущем увидеть его на этом месте у себя в стране.
Как давно это было…