О новой книге: https://starodymov.ru/?p=49136

Начало жизни

Николай Николаевич Волков происходил из дворянского рода. Материалы о его предках (как, впрочем, и о потомках, хотя об этом — ниже) приведены во второй части предлагаемой книжки. Как уже сказано, их подготовила Наталья Колчанова, внучка человека, о котором идёт речь, в пятом поколении, которая чрезвычайно заботливо относится к памяти о своих многочисленных предках. На основании имеющихся у неё материалов и подготовлен данный текст. Обратив внимание читателей на данный факт, без необходимости возвращаться к нему не стану.

Николай Николаевич родился 21 июня 1872 года в Киеве.

Для начала, коротко, о родителях нашего героя. Судьбы его родителей настолько интересны, что каждая сама по себе также могла бы стать сюжетом для самостоятельного произведения.

К сожалению, именно судьбы — во множественном числе, ибо общей судьбы у них не сложилось. Они романтически познакомились, прожили вместе полтора десятилетия, а потом расстались. И это в значительной степени предопределило судьбу нашего героя — банальная история: расстаются взрослые, а как это скажется на детях, никто и никогда предвидеть не в силах.

А начиналось у его родителей и в самом деле красиво и романтично, как нередко описывается в слащавых романах.

Отец Николая Николаевича, Николай Егорович, родился и проживал в доме отца, в Санкт-Петербурге, на Васильевском острове, на углу Большого проспекта и 5-й линии. Получил прекрасное юридическое образование. Занимался адвокатской практикой, затем перешёл на государственную службу. Подготовил и издал несколько серьёзных работ по истории императорского Дома Романовых. В очерке об истории царствования Александра III автор поместил портрет царя-Миротворца, который подарила Волкову Мария Фёдоровна, вдова государя. Подготовленное им фундаментальное исследование «История Дома Романовых» не увидело свет по цензорским соображениям; а впоследствии рукопись погибла в 1915 году.

Впоследствии Николай Егорович перебрался в Киев, где вернулся к адвокатской практике.

Семейное предание утверждает, что ему даже довелось участвовать в некоем громком процессе в Киеве в качестве помощника некоего адвоката общероссийской известности. Если это так (а почему бы преданию не оказаться правдой?), то больше всего на роль его патрона подходит популярный в Малороссии правозащитник той поры Лев Куперник — и по временному периоду, когда они могли пересекаться, и по соотношению возраста, и по политическим воззрениям.

Но это — лишь так, к слову. Для нашего повествования куда важнее другой факт, доподлинно достоверный.

Как-то, году примерно в 1864-м, будучи ещё в Петербурге, Николай Егорович заглянул в некую шляпную дамскую мастерскую… Да-да, дорогой читатель, всё случилось в соответствии с законами жанра: там работала очаровательная девушка-модистка, в которую юный адвокат влюбился, а потом и предложение ей сделал, которое она приняла.

Звали её Мари Грийя.

Девушка оказалась француженкой, придерживалась умеренно революционных взглядов, что пришлось по душе адвокату, также по своим убеждениям склонявшимся к «левизне». В Россию Мари приехала на заработки, ещё до Парижской коммуны, идеалы которой вполне разделяла. Русского языка почти не знала, чем совершенно очаровала молодого человека.

Что касается Мари, по всей видимости, она решила, что в лице молодого адвоката к ней в гости припожаловала сама удача. Я не знаю, что в подобном случае говорят французы — русские вспоминают принца на белом коне…

Чтобы зарегистрировать отношения, француженка приняла православие, став теперь Марией Марковной. Так что в Киев Николай Егорович отправился с молодой женой. Предполагаю, что это решение они приняли по самому банальному соображению: для француженки киевский климат оказался более подходящим, чем петербургская сырость.

И стали они жить-поживать… Правда, вот с продолжением этой сказочной присказки получилось не очень.

Сегодня принято считать, что в царское время народ весь поголовно отличался крепким здоровьем. В какой-то степени можно сказать и так, только предварительно оговорившись: данное утверждение можно отнести по большей степени к тем, кто выживал… Статистика детской смертности на рубеже XIX–ХХ столетий выглядит ужасающей — она достигала 60 процентов от родившихся, а на каких-то территориях в некоторые годы и вовсе возрастала до 71 процента. Эти данные — не «красная» пропаганда, они из официального доклада, представленного на заседании Первой Государственной думы.

У четы Волковых-Грийя первые два ребёнка умерли — девочки, Машенька и Оленька. И только сынок Николенька выжил. Хотя рос довольно болезненным, не пропуская ни одной инфекции. Когда мама повезла его к родне в Париж и Марсель, даже там умудрился заразиться чёрной оспой; только какая-то специальная маска спасла его лицо от оспин.