Борис Подопригора,

литератор, бывший замкомандующего

федеральными силами на Северном Кавказе

«Чего же ты хочешь?»

Ответ на этот вопрос искал не только писатель Всеволод Кочетов. Им задавалась значительная часть образованного сословия на протяжении, как минимум, двух столетий. Задавалась, но с ответом не спешила. За это время страна дважды теряла государственность. С потерями, исчисляемыми миллионами. Сегодня этот же вопрос обратим той части общества, которое испытывает страну ещё на один излом. Он тем более не исключён, если учесть обостряющуюся идейно-политическую разноголосицу. Те, кто при этом говорят о цензуре, наверное, не умеют пользоваться интернетом.

Кто виноват?

Здесь и далее сосредоточимся на знаках вопроса и поговорим об информационной гигиене. Она необходима всегда. Но когда идёт речь о судьбе страны, идеологическое «трансгендерство» – это форма подрыва государства изнутри, а не просто реализация свободы мысли. Зайдём с эмигрантского далека. Это сегодня ей упивается потомок власовца, размышляя о несостоявшейся после поражения Гитлера евроинтеграции. Точнее об отсрочке этой интеграции из-за «подкупа Сталина еврейским капиталом». А тогда, в 40-х, оправдание «идейного разнообразия» «стоило 9 граммов» – только за шеврон РОА. С той поры изменилось многое, но вопрос «како веруеши?» не растворился во времени.

Сегодняшняя власовщина зримо утрачивает свою маргинальность, становится если не нормой, то модой. В духе сиюминутно популярного киевского нарратива: «москали происходят от людоедов». Тем временем информационное, следовательно, духовное пространство страны разделяется на её защитников и на неё нападающих. Первые – пребывают в большинстве, но не столь активны, чтобы задавать безальтернативно патриотическую повестку при любых частностях. Как, например, в США – при разнящемся отношении с Байдену-Трампу, истории вообще и BLM, в частности.

Вторые – наоборот. Их «альтернативность» по нарастающей обращена на разрушение того, что сохранила никем не идеализируемая отечественная история. Безотносительно в данном случае спецоперации. Об угрозе гражданской войны говорить пока рано. Между тем её предтечей может стать конфликт на Украине, уже разделивший исторически единый народ. Кто в этом сомневается, пусть освежит семейную память.

Возникают и более жёсткие вопросы: что не в абстрактных, а складывающихся условиях является альтернативой государственному подходу, в чём суть этой альтернативы? Неужели – сдаться, «рассыпаться» и исчезнуть? Тем самым «делом» ответить на вопрос в заголовке.

Нет ли у вас ассоциации с русско-японской войной 1904-1905 годов, проигранной не столько под Мукденом-Ляояном, сколько в безмятежном (до времени!) Петербурге? Что нас ждёт дальше – «деколонизация» с люстрациями-рестрикциями? А потом «плохих начальников» заменят «хорошими»? Кстати, «А судьи кто?» …ну а так: все одобрительно похлопают и разойдутся по домам… В «ядерной», напомним, стране. С массой проблем при 11 часовых поясах. Увы, уже забылся и 1991 год, не говоря о 1917-м и последующих годах…

Ключевой вопрос, адресуемый всё тому же «образованному сословию»: почему оно оказалось неспособным уберечь страну от идейно-политического «гуляй-поля»? Неужели и тут виноваты «партия с правительством»? Чем подтверждается авторитет этого «сословия», ничего постоянного, кроме либерального диссидентства, не придумавшего? Не потому ли и в нашей научной среде куда больше всякого рода подписантов, чем мировых знаменитостей? Чем, наконец, подтверждается национальная идентичность всё того же «сословия», по крайней мере, той его части, у которой нет «второй родины»?

Вместо ответа вспомним актуальный анамнез от Ф.М.Достоевского: “Русский либерал, при всем своем воспитании и высшем образовании, не согласен с наличием иного взгляда и всегда непримирим к другой точке зрения. В дискуссии груб, высокомерен и считает для себя позволительным переходить к оскорблениям и ругательствам”. Кстати, и И.А.Бунин кое-что добавил бы к характеристике подобного «пастыря»: «… и злой, как самый… серый мужик…» Подведём черту цитатой из итальянского философа Умберто Эко: «Как громко глупость выражает свои мысли!» Но ведь этим мыслям кто-то внемлет…

Почему не менее половины спикеров на оппозиционных каналах судит об интересах страны издалека? Вы можете представить нынешнего обитателя Лондона или Нью-Йорка, выражающего хотя бы понимание, чем руководствуется большинство на его родине? Нет, мы для таких – быдломасса, не внимающая «общецивилизационными» чаяниям. Хотя и иноагентов никто из страны не изгоняет и даже не лишает микрофона. А теперь представьте себе диктора Левитана, приглашающего к диалогу пана Бандеру. Ради «всесторонней взвешенности сводки Совинформбюро». С какой отметки парадокс переходит в шизофрению? Почему в оппозиционных эфирах представлены в абсолютном большинстве те, кто источает ненависть к власти? Что – до остальных «спикеров» не дозвонились? Или апофеоз свободы слова состоит в том, чтобы даже упоминание страны предварить обязательным «прости, Господи»? Как совмещается свободомыслие с фактическим исключением из эфира любого, кто не согласен с ведущим? Или протест в интонациях В.И.Новодворской утвердился в качестве единственного смысла бытия? И все, кто живут другим, не достойны внимания уже поэтому?

Не цепляйтесь за слова. Не о зажиме оппозиции идёт речь. Но в очередной раз повторим: критика страны и переход на сторону её противников имеют диаметрально противоположную первооснову. В первом случае за этим стоит стремление усилить страну, ибо в ней нам жить. Во втором, назойливо повторим – разрушить. А самим?.. Адекватность реакции на проблему экзистенционального значения становится темой дня. Думается, в стране найдутся те, кто вместо пафосных «не могу молчать!» или «с кем вы, мастера…?» сможет «сосредоточиться, не сердясь». «И дело делать, господа. Дело!..». Тем более, что «застенчивость» власти уже множит вопросы, не охватываемые «вечерними эфирами».

Что делать?

Не пора ли нам всерьез заняться организацией когнитивной безопасности? В ответ на призыв аналитика из Норфолка Франсуа дю Клюзеля начать против России когнитивную войну.

Обращая на себя вопрос, вынесенный в заголовок, «раскрою карты»: я хочу, чтобы законодатели, журналисты, юристы, прочие правозащитники, не брезгующие российским гражданством, консенсусно, но в конечном счёте «по-маяковски» прямолинейно определили, «что такое хорошо и что такое плохо?» Притом, определили для большинства, а не для тех, кто «всегда непримирим к другой точке зрения». Во всяком случае, «минуты», отведённые на популяризацию Нагорной проповеди, не должны «компенсироваться» «часами» её дьявольского осмеяния. Безотносительно религии, свободы слова и отдельно взятой спецоперации…

В первую очередь следует учесть, что любую спесь ограничивает осознание материальной за неё ответственности. Ну о тем, кому не терпится обрушить на страну всё, что у них накипело, может, действительно стоит сменить гражданство? До копейки рассчитавшись за обретение «ореола» предателя. «Заморского» слова бояться не надо – привыкли. Главное для нас то, что «Рим предателям не платит». Уже потом стоит предаться академическому изучению такого отечественного феномена как тяга к «государственной суицидальности», предаться лучше в цифрах и на примере судеб…

Очевидность ответов на поднятые вопросы, а главное – надежда на возобладание здравого смысла (не путать с «авось!») позволяет смягчить тон. Почему большинство сограждан при любых нюансах и вполне доступном интернете всё же поддерживает государство, не приравнивая к ему власть предержащих? Дело в том, что деление информационного массива на «проплаченную кремлёвскую пропаганду» и «свободную (безвозмездную?) журналистику» сильно отдаёт плакатным противопоставлением грешника и праведника – с момента их зачатия. Что делать?: «кастраты духа обречены на высокие ноты»… Мы не настолько неразборчивы: да, властью у нас никогда не восхищались, но и с предателями разговор не затягивался.

Главное тут вот в чём: недруги страны замахнулись на Патриотизм – в его исторически испытанном ощущении всё того же большинства. Никакими оскорблениями-издёвками его не «отменить». Тем более, когда лексикон «критиков путинского режима» пополнился англоязычным словом cancelling, что означает «отмену России» (кстати, при буквальном переводе этого термина на китайский язык собеседники сочли, что это шутка).

*         *        *

Теперь серьёзно. На память приходит не утративший трагической образности эпизод 27-летней давности – пусть другие вспомнят что-нибудь радостнее. А тогда, в новогоднюю ночь 1994-95 годов, бэтээры «окровавленной» 131-й майкопской бригады на одном стимуле-приказе «надо!» пробивались к грозненскому вокзалу. Под откуда-то взявшемся красным флагом. И матерно-горькими восклицаниями немногих выживших: «Права она или нет? Но это – наша Родина!»

Хочется, чтобы будущее Украины стало не хуже нынешней Чечни. Может, тогда вопрос «Чего же ты хочешь?» утратит сегодняшнюю остроту…