20 марта 1792 года – во Франции одобрено применение гильотины.

Курьёз истории: сегодня же параллельно с приведённым юбилеем празднуется Всемирный день франкофонии… Гильотина – весьма своеобразный вклад в этот замечательный язык…

ЖОЗЕФ ГИЛЬОТЕН – ЖЕРТВА ИСТОРИЧЕСКОЙ ОШИБКИ

…В один из весенних дней 1792 года король Людовик XVI проводил приём, на котором присутствовало несколько депутатов Национальной ассамблеи. Среди них – профессор анатомии при Парижском университете Жозеф Игнас Гильотен, а также Шарль Анри Сансон, представитель древнейшей в Европе династии палачей, вошедший в историю как Великий Сансон. Их пригласили, чтобы предоставить возможность лично доложить его величеству о машине для казней, за применение  которой ратовали столь активно.

Рассказывать любому монарху XVIII века о способах казни, которые придумало человечество за долгие века внутривидовой борьбы, стало бы бессмысленной тратой времени – в этом вопросе мало для кого нашлось бы секретов. Повешение, четвертование, расстрел, костер – все это банально. Экзотические способы – травить собаками или медведями, варить живьем в подогреваемом масле, топить в вине, сажать на кол, привязать к лошадям и разорвать – слишком варварские. Отравление не создаёт воспитательного эффекта…

Нет, из всех более чем ста способов казни самым эффектным и эффективным оставалось обезглавливание. Между тем Великая французская революция 1789 года и последовавшая за ней гражданская война требовали жертв – казнили много. Рука палача рубить устала…

К тому же отрубать голову топором, как ни странно это звучит, не так просто! Даже самый опытный палач мог не справиться с задачей с первой попытки. Депутаты напомнили королю о казни шотландской королевы Марии Стюарт 8 февраля 1587 года, когда для приведения приговора в исполнение потребовалось целых три удара топором – и всё это время несчастная оставалась живой.

Вот и предлагали Гильотен, его единомышленник доктор Луи и палач Сансон использовать «лунз» или, иначе, «лунзион». Эту машину для отрубания голов изобрел Франсуа Лунс и её уже какое-то время использовали во Франции и Германии, в других странах Европы. Однако общественное мнение восстало против такого «прогресса» и палачи вернулись к привычным топорам.

За этот-то «лунзион» и ратовали депутаты, считая его более гуманным. Профессор Гильотен так яростно доказывал на заседании Ассамблеи его преимущества, что его предложение в конце концов прошло. Теперь в народном сознании машина прочно ассоциировалась с именем профессора-анатома.

Идея Людовику понравилась. Ознакомившись с машиной, он, считая себя знатоком механики, даже предложил усовершенствовать форму ножа.

Через месяц рубило механического топора весом 160 кг упал на шею бандита и убийцы по фамилии Пелексью. Машина начала свое победное шествие по выям обречённых.

Ей оказалась уготована долгая жизнь. Походный вариант её даже имелся в арсенале подразделений гестапо и СС, действовавших на оккупированных территориях, в том числе и СССР. В некоторых странах она формально не отменена до сих пор, правда, не применяется нигде (во всяком случае, официально).

Между тем, Людовик XVI менее чем через год смог самолично убедиться в эффективности санкционированного им орудия убийства. 21 января 1793 года он сам взошёл на эшафот, возведённый на площади Согласия, которую в честь этого события переименовали в площадь Революции.

Жозеф Гильотен умер в 1814 году, глубоко переживая от осознания факта, что его имя оказалось прочно связанным со средством казни, в то время как он искренне стремился облегчить участь обреченного; его потомки впоследствии даже фамилию сменили, отрекаясь тем самым от такого предка. Сансон якобы тоже пострадал на своем поприще – казнив кого-то из осужденных Революционным трибуналом, он поднял отрубленную голову и плюнул ей в лицо, за что его и отрешили от должности: убивать ты обязан, а издеваться над покойником не имеешь права…

Дальнейшее можно считать национальным помешательством, но это факт: гильотина вдруг обрела во Франции невероятную популярность. В стране в моду вошли брелоки и другие украшения в виде крохотных гильотин. Приспособление для отрезания кончика сигары по сей день зовётся гильотинкой. В кондитерских той поры предлагали торты, выполненные со всеми натуралистическими подробностями: сама машина из шоколада, фигура казнимого из крема, а при отделении ножом головы из нее вытекал клюквенный сок. Люди, по терминологии той поры, шли не на казнь, а на свидание с гильотиной…

К слову, коль уж мы начали развенчивать общепринятые заблуждения о приписываемых людям зверствах…

Когда свершилась Французская революция, как то обычно происходит, на свободу выпустили много преступников. Среди них оказался и знаменитый маркиз Донасьен де Сад. Сегодня его принято считать человеком невероятной жестокости, от имени которого произошло слово «садизм». Несправедлива такая память, в корне несправедлива. Распутником он проявил себя редкостным – это да, но никак не садистом! Он всего лишь провозгласил и отстаивал лозунг абсолютной свободы – свободы, свободной от нравственности, религии, политики и прочих человеческих придумок, эту свободу ограничивающих.

Про Гая Юлия Цезаря в своё время говорили, что «для всех женщин он мужчина, а для всех мужчин – женщина». Приблизительно то же можно сказать и о нашем весёлом маркизе. Например, он иной раз приглашал многочисленных гостей, и в питьё подмешивал снадобье, которое, как бы это сказать, снимает у человека моральные ограничения в сексуальных устремлениях. В результате банкет закономерно перерастал в оргию. Будучи человеком великосветским, маркиз и компанию собирал исключительно титулованную (впрочем, горничными и лакеями лично он тоже не пренебрегал, но это так, между прочим).  Вся знать почитала для себя за честь стать участником такой «суаре», хотя и знали, чем вечеринки заканчиваются.

За такие вот дела маркиза его собственная тёща упекла за решётку. Между тем, революция – дама со своеобразным юмором: она не только вернула маркизу свободу, но и сделала членом революционного трибунала. Провернулись колёса судьбы – и  на суд к нему приводят ту самую родственницу. Все злорадно потирали руки в уверенности, что наш герой непременно воспользуется шансом поквитаться, и отправит тёщу «на свидание с гильотиной». Однако де Сад проявил невиданное благородство и освободил родственницу – поистине садист! Финал вполне закономерен – весёлого маркиза отправили в психушку.

Ещё один исторический курьез (правда, в куда более мрачных тонах) связан с гильотиной. Знаменитый химик, отец термохимии Антуан Лоран Лавуазье завершил жизненный путь в 1794 году именно под её топором. Перед смертью ученый предложил провести эксперимент, чтобы выяснить, живет ли голова отдельно от тела ещё какое-то время. Он попросил палача взять после казни его голову и посмотреть в глаза: если она подмигнет, значит, ещё живет. Однако тот в научном опыте участвовать отказался. Палач ответил, что в подобном эксперименте нет нужды, так как ему приходится каждую неделю менять корзину, в которую скатываются отрубленные головы, ибо они обгрызают её края…

Подобная «механизация» смерти не могла пройти мимо внимания писателей. Вспомним «Девяносто третий год» или «Последний день приговоренного к смерти» Виктора Гюго. Резко выступал против гильотины Александр Дюма-отец, да и сын её не приветствовал.

25 марта 1857 года в Париже собственными глазами увидел работу орудия убийств гуманист Лев Толстой. Впечатление это произвело на него удручающее.

«Когда я увидел, как голова отделилась от тела, и то, и другое врозь застучало в ящике, я понял – не умом, а всем существом, – что никакие теории разумности существующего и прогресса не могут оправдать этого поступка…».

И хотя лично я не принадлежу к последователям теории «толстовщины», с этим утверждением Льва Николаевича не могу не согласиться.

.

День франкофонии: http://starodymov.ru/?p=32812

Ещё о казни на гильотине: http://starodymov.ru/?p=28590

А на площади Согласия мне довелось побывать: http://starodymov.ru/?p=29249

Маркиз де Сад: http://starodymov.ru/?p=16374