ИЮЛЬ 1941 ГОДА:

САМЫЙ СТРАШНЫЙ МЕСЯЦ ВОЙНЫ

Не люблю в текстах превосходных степеней. И в своих публикациях стараюсь избегать слова «самый». Однако не существует правил без исключений: сейчас вот не удержался, даже в заголовок вынес. Потому что и в самом деле так считаю. Хотя признаю, что любой профессиональный историк, допускаю, легко сможет оспорить данное утверждение.

Почему июль – самый страшный месяц войны? Постараюсь объяснить свою точку зрения.

Гитлеровцы напали на Советский Союз в конце июня. Весть о начале войны не сразу распространилась по всем необъятным просторам страны.  И уж подавно народ не в силах был оценить масштаб обрушившейся на Родину беды. Целое поколение взращивалось в идеологической обстановке, которую можно выразить словами «Если завтра война…» – и песня, и фильм с таким названием внушали уверенность, что «с южных гор до британских морей Красная армия всех сильней».

Позднее, ближе к осени того же 1941 года, масштаб катастрофы вроде как стал уже очевиден. Однако представлением о нём государство уже начинало как-то манипулировать, формировать его образ – положение представлялось как очень тяжёлое, но всё же временное.

…Оно ведь как: человек живёт в конкретный момент времени в значительной степени сиюминутными заботами. Через пару месяцев после начала войны народ уже свыкся с этим фактом. Повсеместно полным ходом шла перестройка экономики на военные рельсы, от Москвы до самых до окраин развернулось отмобилизование призывного контингента, люди уже осознали, что война затягивается и все связанные с этим явления (введение карточек и увеличение рабочего дня, шпиономания и привлечение для решения задач тыла женщин и детей) воспринимались как  нечто неизбежное, закономерное… Да и советская идеологическая машина в изменившихся условиях начинала работать всё более эффективно, внушая мысль о том, что «наше дело правое, враг будет разбит»…

И только июль, ну быть может, ещё август стоят особняком. (Сейчас речь ведём только об июле). Растерянность пронизала всю страну – растерянность и недоумение. Как же так могло случиться? – вряд ли много находилось людей, которые задавали подобные вопросы громко, но мысль бродила повсюду, и пресечь её оказались бы не в силах никакие мероприятия – что пропагандистские, что карательные. Целая страна пестовала-лелеяла свою Красную армию, отдавала ей всё, любовалась на парадах танками и самолётами… Вроде как «врагов народа» выкорчевали. В гениальности товарища Сталина и его верных соратников никто не сомневался (утрирую маленько, понятно, не без этого)… И вдруг – такая катастрофа!..

О том, что происходило на фронтах, мы хорошо знаем сегодня. А тогда человек в тылу знал только то, что слышал по сводкам Совинформбюро, да читал в газетах. А по ним цельную картину о положении на фронтах в начальный период войны составить было попросту невозможно. Простой человек в тылу узнавал только о появлении новых «направлений» боевых действий – и эти «направления» возникали всё глубже на территории страны, приближаясь к Ленинграду, к Смоленску, к Киеву, к Донбассу… Это было непонятно и страшно.

Это в тылу… А на фронтах?.. На Западном фронте – полный хаос; севернее – откатываемся к Ленинграду; на Юго-Западном – вроде как сопротивление успешнее, однако ж и тут отступали… По всем фронтам-направлениям катились мы назад, катились…

Дальний родственник моей жены, дед Иван рассказывал, как он под Минском попал в плен. Это произошло дня через три после начала войны, произошло легко и просто, даже как будто естественно и буднично. Не было боёв, не было отчаянного сопротивления, никто, в том числе и командиры, не владели ситуацией, не представляли, как поступить. Просто шли колонной на восток. Спереди, именно с востока, оттуда, где должны были вроде как находиться свои, показалась колонна мотоциклистов. Это оказались немцы. Велели сложить винтовки, повернули колонну и направили обратно, на запад…

(К слову, о мифе, будто всех военнопленных, освобождённых в 45-м, тут же эшелонами отправляли в недра ГУЛАГа… Дед Иван провёл в плену всю войну. После освобождения подвергся проверке. Поскольку СМЕРШ за ним никаких грехов не выявил, его опять поставили под ружьё и отправили служить на Западную Украину, бороться с бандеровцами. Так что служить он ушёл в 40-м, а домой вернулся только году где-то в 50-м…).

…Страшный, кошмарный месяц оказался для страны – июль 41-го…

И тем не менее, сегодня, опять же, задним числом, описывая его, можно подметить вроде как некоторые предвестники грядущей Победы. И Брестская крепость ещё какое-то время продолжала биться. И на некоторых участках фронта гитлеровцам наносились ощутимые контрудары. И первые партизанские отряды стали появляться – пока неорганизованные и неопытные… К удивлению своему гитлеровские генералы начали отмечать в донесениях и особенно в дневниках, что общий темп наступления несколько отличается от запланированного, причём, отличается в нежелательную сторону! После лёгких побед на Западноевропейском театре военных действий это вызывало их искреннее недоумение.

Всё так. Однако в целом ситуация на фронтах выглядела (да не выглядела, а складывалась) для Красной армии слишком угрожающей. Казалось, уже нет силы, которая могла бы остановить победную поступь вермахта. Характерный штрих: когда 16 июля гитлеровцы захватили Смоленск, об этом даже не сообщалось в сводках Совинформбюро – этот город всегда имел особое значение в глазах русского народа, и весть о столь скором его падении имела бы слишком негативные последствия.

К слову, при оставлении Смоленска из города не успели вывезти чудотворную икону Смоленской Божьей матери – по всей видимости, попросту не нашлось головы, которая бы о ней подумала. После освобождения города отыскать икону не удалось, а потому она считается погибшей. В Новодевичьем монастыре хранится её список (копия). Между тем считается, что погибший в Смоленске образ принадлежал кисти самого евангелиста Луки.

…Первый день июля ознаменовался несколькими значительными событиями войны.

Прежде всего, это день начала боевого применения самолёта Ил-2. Историки, воспитанные советской школой, называют эту машину «летающим танком» и лучшим штурмовиком Второй мировой войны. Огульные критики всего советского утверждают, что достоинства самолёта значительно преувеличены и что у гитлеровцев аналогичные машины имелись не хуже. Не собираюсь вступать в технократически-схоластический спор. Просто примем за факт, что сам по себе штурмовик у Ильюшина получился превосходным, а его появление над полем боя стало для гитлеровцев шоком – подобного шедевра авиастроения они от «советов» не ожидали.

В тот же день Наркомат госбезопасности подписал директиву, в которой конкретизировались задачи чекистов в условиях набирающей обороты войны: борьба со шпионами и диверсантами, создание оперативных групп и резидентур на территориях, которые могли оказаться оккупированными, охрана шифров и эвакуация архивных материалов…

И ещё одно событие произошло всё в тот же день 1 июля 1941 года. В Кабуле встретились послы СССР и Англии и договорились о совместных действиях сотрудников спецслужб представляемых ими государств, действовавших на территории этой страны, против германской разведки, проявлявшей в регионе большую активность… Вообще события в Афганистане и вообще в регионе в тот период, деятельность разведок, международное сотрудничество в противостоянии гитлеровскому проникновению сюда – очень интересная тема и заслуживает отдельного разговора. Отмечу только, что, пожалуй, ни в одном другом уголке Земли сотрудничество столь непримиримых врагов, как советская (российская) и английская разведки, не оказалось в годы войны столь тесным и плодотворным.

.

Конец июня-1941: http://starodymov.ru/?p=37936

Идеологическая составляющая Великой Отечественной войны: http://starodymov.ru/?p=31063

Битва за Смоленск: http://starodymov.ru/?p=31152

Ил-2 (между прочим): http://starodymov.ru/?p=37185