СПАСИБО МЕДИКАМ!

Николай СТАРОДЫМОВ

Итак, довелось мне полежать в кардиологии. Сердечко, знаете ли. Название какое красивое у болезни: мерцательная аритмия. Прямо чем-то обаятельно романтическим веет  от этого словосочетания. Но лучше бы этих слов не знать, как я не знал о них ещё год назад.

Лежал я в Центральном клиническом военном госпитале ФСБ России. И совершено не обязательно было бы о том сообщать всему свету, если бы не желание сказать несколько слов в адрес этого лечебного учреждения.

Давайте для начала определимся в главном. Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Это аксиома. Однако жизнь наша такова, что здоровье нет-нет, да и подставит нам подножку, сбойнёт… И с возрастом таковое происходит всё чаще.

То есть человеку время от времени приходится лечиться. Опять же вполне естественно, что человек предпочитает поправлять здоровье в комфортных условиях, а не лёжа в коридоре заштатной больнички, где только за то, чтобы к тебе подошла медсестра, нужно ей заплатить.

Недавно по одному из телеканалов обсуждался вопрос о том, что необходимо сделать для повышения качества медицинского обеспечения страны. Там присутствовал некий чиновник из Минздрава, который вполне искренне убеждал присутствовавших, что в стране едва ли не все проблемы по его ведомству решены. И за критерий брал такой показатель, как объём вливаемых в Минздрав денег. А когда зашла речь о каком-то обследовании, на которое нужно в очереди стоять по году, чиновник начал доказывать, что это не так, и что процедуру можно легко и без проблем пройти в любом государственном учреждении столицы. На что уж ведущая всякого повидала, но тут даже она растерялась – ведь чиновник искренне верил в то, что доказывал!

В общем-то, о степени оторванности чиновников от реалий жизни можно говорить сколько угодно. На Востоке утверждают, что сколько ни повтори слово «халва», во рту слаще не станет. Согласен. А вот при разговоре о чиновниках – скулы сводит, как будто слово «лимон» произнёс. Не правда ли?..

Елена Черняева (справа) и Елена Максимова

Так вот, в таких замечательных условиях, как указанный госпиталь, мне лежать не доводилось. Более того, я даже не представлял, что когда-то вообще доведётся побывать в подобном! Спасибо за то моему врачу из поликлиники Елене Черняевой и её помощнице медсестре Елене Максимовой, которые посодействовали, чтобы я здесь оказался.

Вообще тема ведомственных лечебных учреждений заслуживает отдельного разговора. Вспомним, насколько в советские времена повсеместно высоко котировались госпитали и поликлиники военные, железнодорожные, не говоря уже о «цековских». Нынче повсеместно эту систему ломают (кроме, понятно, «цековских», пардон, как они там нынче именуются – те слугам народа необходимы…). И ладно бы, если бы до соответствующего требованиям дня сегодняшнего уровня подтягивали обычные больницы – нет, «распогоненные» стараются опустить до уровня районных. Между прочим, от этого ведь принижается и престижность, статус ведомств, которые были кровно заинтересованы в том, чтобы их сотрудники сохраняли здоровье и заботились о том. При нынешней безработице и отношение к людям соответствующее – можно о них особо и не переживать. Спасение болящих – дело рук их самих же.

Так вот, госпиталь, о котором я завёл речь – учреждение, заслуживающее самых добрых слов. Прекрасные палаты, замечательное оборудование, высококвалифицированный персонал. Каждый день, даже в выходные – обязательная влажная уборка. Малейшая жалоба на работу сантехники – слесарь тут как тут. При мне осуществлялась проверка противопожарной безопасности, дядечка с блокнотом обходил все этажи, дотошно проверяя гидранты и наличие шлангов… На каждом этаже – великолепный усыпанный ежедневно распускавшимися цветами куст т.н. «китайской розы» (не помню, как она точно именуется).

Смотрел я на всё это и думал: ну почему у нас в обычных больницах нет такого отношения к пациентам?..

Самых добрых слов заслуживает и территория. С точки зрения городской эстетики, быть может, к ней можно предъявить претензии – подзапущена вроде как. А мне лично нравится – те же листья осыпавшиеся, которые с газонов не убирают, привносят элемент видимости подлинной природы, что ли. Вот, скажем, во дворе дома, в котором я проживаю, дворники-таджики с газонокосилками пройдутся – и всё оказывается однообразно и безжалостно подстриженным под одну гребёнку. А на территории госпиталя пробившиеся росточки деревьев заботливо сохраняются – пусть подрастают на смену лиственным и хвойным ветеранам, широко раскинувшим свои кроны в усладу болящим! Белки тут же прыгают, подходят безбоязненно – подачки просят. Дятел по стволам выстукивает свою бесконечную «морзянку» буквально в двух словах от тебя – совсем почти ручной…

Короче, всем бы так лежать, в подобных условиях! Хотя у нас почему-то у обывателя чаще срабатывает другая ассоциация: мол, если я не могу так лечиться, так и другим нечего! Как в том старом анекдоте про революцию: «Матросы хотят, чтобы не было богатых» – «А мой дед-декабрист хотел, чтобы не было бедных».

Впрочем, территория, конечно, дело хорошее, однако лечение всё же само по себе важнее.

А это памятник никто не знает кому

Огромное впечатление на меня произвело отделение радиоизотопной диагностики. Суть методики вот в чём. Пациенту в вену вводят препарат, изготовленный на основе технеция – предсказанного Дмитрием Менделеевым радиоактивного элемента с коротким периодом полураспада, и который легко, меньше чем за сутки выводится из организма. Сотрудница отделения по имени Ольга Алексеевна особо подчеркнула, что  радиоактивный препарат изготавливается для каждого пациента индивидуально – в зависимости от того, на какие вопросы хочет получить ответы лечащий врач. «Фонящее» вещество через некоторое время скапливается в том самом органе, который требуется обследовать – в чём и хитрость его изготовления. Затем пациента укладывают на лежак в т.н. гамма-камере – это такая исполинская конструкция весом в две тонны. На тебя надвигается рама с двумя пластинами-датчиками, которые считывают информацию с твоего (в моём случае) сердца – меняют ракурс и углы наклона с левой стороны груди, время от времени надолго замирая в каждом положении. В 64 положениях они снимают показания – шутка ли!

И подобной техники тут, говорят, – вполне достаточно.

Проходил я ещё ЭКГ по Холтеру. Смысл его в следующем. Грудь тебе облепляют датчиками, на перевязь вешают прибор, и ты должен сутки жить под постоянным контролем за работой твоего сердца, делая при этом отметки в специальном табеле, чем занимался в какой момент. Врачи рекомендуют  при этом вести привычный образ жизни, только нагрузку на сердце дать повыше – скажем, по лестнице подниматься без лифта… Ну что, ходил я с прибором, и медленно ходил, и предельно быстро наматывал круги по территории; от лифта на те сутки вовсе отказался, ходил с этажа на этаж по лестнице… А вот утром начал делать утреннюю гимнастику – и все датчики отклеились, поотлетали… Вывод из этого получился какой-то уж очень философский: при серьёзном обследовании нагрузку, конечно, нужно давать увеличенную, но всё же рамки некие приходится соблюдать. То есть всё, что выходит за рамки дозволенного, уже обследованию не подлежит.

К слову, забавный пример медицинского юмора. В кабинете, где на тебе крепят эти приборы, имеются на столе три коробочки для заявок. На каждой надпись: «Заявка на Холтера», «Заявка на АД (артериальное давление)», «Заявка на рай». Я поинтересовался, что это за обследование такой – «рай». Оказалось, что это кому уже нет необходимости проверяться. Юмористы…

Люди – они везде люди. Входишь в один кабинет – и чувствуешь тепло, сочувствие к тебе, болящему. Входишь в другой – там равнодушие.

Я не знаю, каким должен быть медицинский работник по отношению к пациенту. Всем сопереживать – никакого собственного здоровья не хватит. Быть равнодушным – а как же лечить без души… Я не знаю. Потому этот вопрос оставляю просто без комментариев.

А вот о другом скажу: в госпитале работают профессионалы. Заведующей отделением Ирине Михайловой, лечащему врачу Марине Петренко, всем сотрудникам отделения – низкий поклон.

Ну а их подопечным – выздоровления.