ВЕК ЗОЛОТОЙ ЕКАТЕРИНЫ… ЗОЛОТОЙ ЛИ?

Николай СТАРОДЫМОВ

Как же скучно изучать историю, скажем, США! Две более или менее серьезные войны (за освобождение от Англии, да между Севером и Югом), да четыре выдающихся президента (Вашингтон, Линкольн, Франклин, Рузвельт)… То ли дело Россия! Что ни царь (генсек, президент) – то смена не то что политических ориентиров, самого курса!

Но даже в нашей, столь богатой на политические галсы, истории не так много личностей, которые запечатлели себя как Великие. В их числе – София Фредерика Августа Ангельт-Цербтская, в течение 34 лет правившая Россией под именем императрицы Екатерины II, и которая увидела свет 2 мая 1729 года.

Когда София была еще совсем маленькой, некий пастор предрек, что она станет императрицей. Священника высмеяли – шансов на подобную «карьеру» у дочери заштатного германского герцогства по сути дела не имелось никаких. Даже то обстоятельство, что при европейских дворах злословили, что настоящим отцом девочки был сам прусский король Фридрих Великий, дела не меняло.

Тем не менее, пророчество сбылось. Дщерь Петрова Елизавета, вознесенная на российский престол штыками гвардейских полков, родила от своего тайного мужа, простого украинского казака Разумовского дочь, которая большую часть жизни провела в монастыре под именем Досифеи (судьбы отстраненных от престола жен и отпрысков царей и императором – тема для отдельного, трагического, разговора). Соответственно, передать престол Елизавете оказалось некому. Поэтому она назначила цесаревичем своего племянника Карла Петра Ульриха Голштейн-Готторпского, который со временем стал императором Петром III (на редкость неудачный, надо признать, выбор). За него-то и была просватана будущая Екатерина II.

Так и сложилось, что по смерти Елизаветы во главе России оказалась семья, где оба супруга были немцами. Но насколько же они были разными, эти люди! Петр ненавидел все русское, мечтая со временем бросить постылую Россию и вернуться в родную, принадлежавшую в то время Дании, Голштинию; он приказал даже делопроизводство вести на двух языках – русском и немецком! Екатерина же искренне полюбила новую Родину, старательно изучала русский язык, хотя он и давался ей с трудом… Во всяком случае, так трактует ее образ официальная историография. Правда, злые языки уже два с половиной столетия утверждают, что катализаторами ее любви к России были два обстоятельства: неуемное честолюбие, а также стремление благопристойно выглядеть в глазах иностранных, говоря современным языком, политологов – Радищев и Пугачев наглядно показали, что мнение собственных подданных Екатерину волновало не слишком.

История совершённого Екатериной переворота, убийство Петра III, роль в произошедших событиях княгини Дашковой и братьев Орловых широко известны и нет необходимости на них останавливаться. А вот о многочисленных начинаниях Екатерины на ниве благотворительности хочется поговорить подробнее. В конце концов, чем бы человек ни руководствовался, совершая доброе дело, он имеет право на то, чтобы другие люди знали об этом добром деле.

Итак, благие дела Екатерины Великой. Сколько бы ни говорили о ее двуличии, о ее лицемерии, о непоследовательности ее деяний – посеянных ею на ниве благотворительности России ростков переоценить невозможно.

В 1763 году выдающийся деятель того времени, президент Академии художеств России Иван Бецкой (внебрачный сын князя И.Ю. Трубецкого) представил Екатерине план школьной реформы – «Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества». Проект был Высочайше утвержден. Для его реализации в стране образовывалась, в частности, целая система закрытых учреждений для воспитания и профессиональной подготовки детей и подростков. В те времена с подачи выдающегося энциклопедиста и философа Джона Локка считалось, что если ребенка с малых лет воспитывать в закрытом пансионе на правильных идеях и в стерильных условиях, то таким образом можно «вывести» идеального члена общества. Даже формула такая появилась, Tabula rasa, т.е. «Чистая доска» – мол, человек рождается на свет подобно этой самой чистой доске; что на ней напишешь, таким и будет человек. Впрочем, достоверности ради оговоримся, что Локк не первым употребил данное выражение, он его заимствовал у великого Аристотеля.

Претворяя в жизнь этот посыл, в Москве (в 1764 году) и Санкт-Петербурге (1770) были открыты воспитательные дома для подкидышей, при Академии художеств создано училище для мальчиков разных сословий (за исключением, естественно, детей крепостных крестьян), коммерческое училище (потребность в пику иностранцам сформировать отечественный купеческий корпус была достаточно острой), ну а для прекрасной половины россиян открыт институт благородных девиц (знаменитый Смольный). В соответствующем манифесте, с присущими ей скромностью и умилением собственным благородством, Екатерина писала: «Призрение бедным и попечение о умножении полезных обществу жителей, есть две верховные должности и добродетели каждого боголюбивого Владетеля».

Правда, манифест на практике стал иллюстрацией к известной русской поговорке, что главная задача петуха – прокукарекать, а там хоть не рассветай! Потому что содержание данных учреждений должно было осуществляться исключительно на частные пожертвования, а не за счет казны. Сама Екатерина сделала величественный жест, выделив «из личных средств» 100 тысяч рублей для того, чтобы подать пример остальным жертвователям – и охладела к проекту. И неведомо, были бы реализованы предложения Ивана Бецкого, если бы не богатейший клан горнозаводчиков Демидовых, активно (материально!) поддержавших начинание.

Надо отметить, что в денежных вопросах Екатерина вообще не отличалась последовательностью. Гвардейцам, которые возвели ее на престол, а также своим фаворитам (употребим это корректное слово) матушка-Императрица отсыпала свою благодарность (в ее денежном эквиваленте) полными пригоршнями. Разумеется, из казны. Ну а когда дело касалось вопросов благотворительности, заботы о рядовых подданных – тут ее щедрость начинала пробуксовывать.

В 1772 году Екатерина II учредила так называемую Вдовью казну, из которой должна была оказываться материальная помощь оставшимся без кормильцев женщин с детьми. Сама по себе идея была чрезвычайно актуальной. У мужчин продолжительность жизни изначально меньшая, чем у женщин. Кроме того, Россия всегда, в том числе и в XVIII веке, много воевала – одних только русско-турецких войн на то столетие пришлось целых четыре, не считая персидских, шведских, Семилетних, Северных и т.д. Вот и предприняла Императрица столь красивый шаг, надеясь, что все вдовы России будут рыдать от благодарности ей, столь заботливой, к тому же самой вдове. Однако идея заглохла на корню. Потому что казна должна была формироваться за счет добровольных пожертвований… живых мужчин, дабы по их смерти их вдовы получали проценты с внесенной суммы. Ну скажите: много ли найдется мужей, которые озабочены вопросом, как будет жить его вдова, когда он лично уйдет в мир иной? Много ли найдется жен, которые потребуют от мужей сегодня вносить деньги в некий фонд, из которого будут сегодня кормиться неведомые ей лично, живой жене при живом муже, вдовы?.. Думается, вполне понятно, что казна так и осталась пустой.

В «Поучении Владимира Мономаха» есть завет сыновьям и, соответственно, всем преемникам престола: «Всего же более убогих не забывайте!». Знала Екатерина эту заповедь или нет, неведомо. Но то, что она следовала этому принципу, факт. Правда, как обычно,  матушка-Императрица  старалась достичь цели за чужой счет. Скажем, в 1775 году она издала т.н. «Городовое уложение», которое предписывало каждому сословию заботиться о том, чтобы его нетрудоспособным сочленам оказывалась материальная помощь. Теоретически это выглядело логично: каждый помогает человеку своего социального слоя. А на практике?.. Богатое купечество, скажем, в 1896 году потратило на структуры общественного призрения миллион с четвертью рублей. Мещанство, куда более многочисленное, смогло пожертвовать для своих малоимущих «коллег» только четверть миллиона. Ну а ремесленники, которых было значительно больше, собрали еще меньше – всего около 171 тысячи рублей.

Тем не менее, несмотря  на все издержки, ряд благотворительных начинаний Екатерины Алексеевны приносили свои благие плоды. Это относится, в частности, к богадельням и «работным домам». Императрица исходила из тезиса, что далеко не все нищие и попрошайки являются, опять же говоря современным языком, люмпен-пролетариями по своей природе, что многие стали таковыми исключительно по воле злого рока. И вот 12 августа 1775 года она своим указом предписала для «ленивцев» устроить работные дома. «Ленивцы» должны были заниматься общественно-полезным трудом и получать за это «надлежащую» плату.

Наверное, будет интересно узнать об истории организации такого «работного дома» в Москве. В свое время еще Петр I счел необходимым построить на Яузе полотняную фабрику, на которой работали выслужившие срок матросы – ныне эта улица именуется Матросской Тишиной. Екатерина перевела фабрику в Новгород. Московский главнокомандующий граф Яков Брюс предложил использовать пустующие помещения именно под «работный дом». Екатерина идею поддержала – решила, что так будет дешевле. Она милостиво соизволила использовать под данный проект 15.992 рубля, которые хранились в Московском магистрате, остальные же средства порекомендовала заработать, построив кирпичный завод. Когда же худо-бедно комплекс помещений был достроен, приведен в порядок и заселен, он стал официально и пышно именоваться Екатерининским богадельным домом, в то время как местные жители окрестили его просто Матросской богадельней. Здесь разместился целый комплекс благотворительных учреждений: дома для ветеранов, инвалидов, сирот и неизлечимо больных, лечебница для душевнобольных, а также «смирительный дом» с фабрикой – то есть то, что мы сегодня именуем исправительно-трудовым лагерем.

Знаете, что больше всего поражает, когда знакомишься с историей данной богадельни? Князь и княгиня Алексей и Александра Долгорукие, правда, несколько позже, выделили средства на содержание 20 «нижних чинов» (т.е. солдат и унтер-офицеров), другое отделение (кто его учредил – мне установить не удалось) содержало 60 увечных и престарелых воинов… Честь и хвала этим людям, которые из своих средств учредили такие, как бы это сказать, личные мини-фонды… Казна же, как правило, не слишком заботилась об увечных воинах. Неужто это тоже наша исконная традиция?..

Впрочем, вернемся к Екатерине. Вскоре по восшествии на престол, 1 ноября 1762 года она обратила свой просвещенный взор на своих душевнобольных сограждан, в том числе, вернувшихся с войн. В этот день было предписано принять меры для призрения данной категории россиян. В 1766 году последовало распоряжение о создании судебно-психиатрического учреждения. Дело, казалось бы, благое: если человек совершил преступление, будучи «не в своем уме», его нужно содержать отдельно от остальных «колодников». Более того, матушка-Императрица предписала держать таких людей без кандалов и обращаться с ними без строгости, «поелику они люди в уме поврежденные». Прекрасно! Только все опять уперлось в те же ворота: денег на реализацию «прожекта» не нашлось – зачастую душевнобольные содержались совместно с уголовниками.

Нельзя обойти вниманием и начинания Екатерины в области призрения сирот. В этом деле она следовала Указу Петра I от 4 ноября 1715 года, который предписывал заботиться о «зазорных» младенцах.  В связи с учреждением государственной системы общественного призрения детей была учреждена медаль с надписью «Да не погибают». Эстафету подхватила Екатерина II. Именно с периодом ее правления связан следующий, после Петра, всплеск заботы о незаконнорожденных детях и сиротах. Указом от 7 ноября 1775 года она предписала  в каждой губернии создать специальные приказы, которые ведали бы вопросами общественного призрения, и в том числе заботой о сиротах.

…Что и говорить, Екатерина Великая сделала много доброго для страны. В том числе и в сфере благотворительности. Достаточно сказать, что на протяжение всего ее царствования она ежемесячно подписывала не менее 12 правовых актов, призванных регламентировать деятельность государственного аппарата. Если учесть, насколько скрупулезно царица старалась вникнуть в глубинную сущность каждого документа, согласимся, что это немало.

И все же…

Пуская пыль в глаза Европе, Екатерина пышно объявила об учреждении Комиссии о сочинении проекта нового уложения (читай: свод законов Империи), которая просуществовала два года и тихо прекратила свое существование. Это закономерно – хотя бы и номинально ограничивать свою абсолютную самодержавную власть императрица не желала. Историк, писатель и публицист екатерининской эпохи князь Михаил Щербатов писал, что государыню крайне возмущало само наличие неких законов, которые могли бы хоть в минимальной степени ограничить ее власть: «разве я не могу, невзирая на законы, сего учинить».

Впрочем, какое-то время ей удавалось в глазах большинства европейских просветителей (за исключением, пожалуй, скептика Жан-Жака Руссо) поддерживать имидж просвещенной монархини. Но вот в Россию в 1774 году пожаловал Дени Дидро («Дидерот», как позднее презрительно именовала его Екатерина). После этого визита в Европе началась целенаправленная кампания по развенчанию того возвышенного ореола, который столь тщательно формировала вокруг себя российская императрица. Сам Дидро заявил недвусмысленно: «Русская императрица, несомненно, является деспотом». В фундаментальном труде аббата Рейналя «Философская и политическая история учреждений и торговли европейцев в обеих Индиях», выдержавшего более 70 изданий на ряде языков, в том числе и на русском, большой раздел посвящен разгромной критике положения и порядков, царивших в России. На примере России автор доказывал гибельность для страны неограниченной монархии, переходящей в деспотизм, а также крепостного права.

…Нет в природе человека идеально хорошего или абсолютно плохого. Причем, чем более высокое положение этот человек занимает, тем более требовательно мы к нему относимся. Екатерина – не исключение. От горячего сердца или холодного ума – тем не менее на благотворительном поприще для России она сделала (или старалась сделать) немало. Ну а то, что она была дитя своего времени… Не будем бросать в нее камень!