УБИЙСТВО НА ВОЙНЕ…

Как фиксируется оно на Небесных скрижалях?..

Убийство на войне не считается грехом.

Это фраза из предыдущего раздела моих записок. Только заключённая в неё мысль не совсем точна. Как и любая максима, она грешит однобокостью и категоричной непреклонностью. А в жизни так не бывает. Жизнь гибче и многообразнее любой максимы.

Да, тот прапорщик, которого я упомянул, и в самом деле убил афганца без особой нужды.

Впрочем, следует несколькими словами предварить рассуждения.

Итак, подразделение отправилось «на войну». Как всегда бывает, с собственно подразделением следовало некоторое количество военнослужащих, к нему прикомандированных на период боевого выхода.

В том числе и прапорщик, о котором пойдёт речь. Он напросился на боевой выход, потому что до того ни разу в подобных не участвовал.

Как бы объяснить, почему человек, мужчина, военнослужащий, оказавшийся в Действующей армии, непременно желает побывать на передовой. Есть ли в этом насущная необходимость – другой вопрос. Главное – у большинства мужчин существует таковая внутренняя потребность!

Мне лично «на войне» доводилось бывать много раз. Ни разу я на неё не просился. Однако, получив приказ отправиться в зону боевых действий, считал для себя обязательным отправиться именно на передовую, туда, где солдат находится лицом к лицу с противником, где кончается «наша» земля, и право на каждый последующий шаг вперёд приходится завоёвывать.

Да, разумеется, в первую очередь я руководствовался принципом, что свои обязанности следует выполнять добросовестно. Но не только это…

Человеку военному побывать непосредственно в зоне боевых действий необходимо для самоутверждения. Для того, чтобы определиться: Солдат ли я, достойный носить это гордое звание,  или, по Достоевскому, тварь дрожащая?

Сколько раз я становился свидетелем, когда солдаты, прапорщики, офицеры в Афганистане просились непосредственно на боевые выходы. Можно возразить, что так поступали не все. Согласен, не все. Но многие, абсолютное большинство! В том числе и рядовые солдаты – то есть молодые ребята, на которых, как на любой войне, приходится основная тяжесть этой кровавой мясорубки. Бой имеет свою противоестественную притягательность.

Подразделение, которое в приснопамятные времена занималось в дивизии выпуском многотиражной продукции, называлось «Редакция и типография газеты». То есть оно состояло из относительно творческого редакционного коллектива, состоящего из офицеров, а также типографии, которой командовал прапорщик и деятельность которой обеспечивали рядовые солдаты. Соответственно, выезд «на боевые» входил в обязанности сотрудников редакции, но никак не типографии.

Так вот, сколько раз солдаты из типографии просились со мной «на войну». Сколько обид было, что я никого и никогда не брал!

Не брал! У меня, офицера редакции», ездить «на боевые» входило в обязанности. У солдат – нет! Просто им очень хотелось – для того же самоутверждения, о котором говорилось выше.

Так и тот прапорщик, о котором зашла речь. Он напросился на боевой выход, хотя по должности необходимости в том не имелось. Его взяли – потому что каждый начальник понимал это стремление военного человека побывать на «передке».

Однако дальше произошло непредвиденное.

…В ходе выполнения боевой задачи случилась скоротечная стычка с группой моджахедов. Дело привычное. Благо, обошлось без потерь. Зато у нас в руках оказался пленный…

Следует отметить, что результативность боевого выхода оценивалась по нескольким показателям, в том числе: по захваченным трупам боевиков, по трофеям, ну и по пленным, коль об этом идёт речь.

Кем был тот афганец?.. Сознательный моджахед, прошедший подготовку в одном из специальных лагерей? Дурачина, примкнувший к банде, чтобы подзаработать на крови?.. А то и вовсе случайно оказавшийся в районе боя дехканин, ни сном, ни духом, как говорится, не относящийся к «врагам народной власти»?.. Ничего этого выяснить не удалось.

Невесть откуда появившийся прапорщик вскинул автомат…

И человека не стало.

Да, формально это был наш враг, пленённый на поле боя. Да, буквально десятью минутами ранее его могли убить во время перестрелки – и никто даже слова не сказал бы тому же прапорщику.

Но сейчас стрельба уже прекратилась. Этот человек уже перешёл в другую категорию: из комбатанта в военнопленного.

Почему прапорщик так поступил?.. Для того же самоутверждения. Чтобы приобщиться к числу людей, которые не только побывали на войне, но и убивали врага. Вряд ли он кому скажет, что застрелил человека уже безоружного и после боя. Но то, что довелось убивать – скажет непременно! Потому что иначе не вскинул бы в тот миг автомат!

И знаете, что характерно?.. Боевые офицеры и прапорщики его за это осудили. Обматерили во много голосов – это ладно. Главное – больше его на боевые не брали. И в части вокруг него, рассказывали, вроде как завеса неприязни образовалась. А потом и вовсе его куда-то перевели.

Показательно ведь: люди, участвовавшие в стольких боях – осудили человека за убийство.

Не всякое убийство на войне не считается грехом!