1998 год

О сути армейской службы, о делах пенсионных, о проблеме поиска работы, о взаимоотношениях начальников и подчинённых

Как-то я стал участником такого разговора.

Дело было в Житомире, ещё в советские времена, году примерно в 89-м. Приехал я в этот тихий старинный (полторы тысячи лет!) украинский город, в котором проживали мои родители, и решил зайти к родителям моего школьного друга, с которым давно не встречался. Друга дома не оказалось, что, впрочем, не стало для меня неожиданностью, я поговорил с его отцом, и ушёл – на душе после того разговора остался очень неприятный осадок.

Школа №7. В наше время она выглядела чуть иначе

Друга звали Володя. Некогда  мы с ним учились в одном классе в школе №7. После школы он окончил Житомирское военное училище радиоэлектроники, и в годы, о которых идёт речь, служил под Черниговом. (К слову, до войны это же училище окончил знаменитый в наше время «молодогвардеец» Иван Туркенич).

Отец моего друга был рабочим, трудился (если не ошибаюсь) на местном заводе автозапчастей и проживал в ухоженном частном домике, имел участок, на котором выращивал обычные для добротного украинского хозяина культуры – картошку-моркошку, яблоки-смородину…

В ту нашу встречу он много рассказал мне о том, насколько в мире много несправедливости. Он всю жизнь вкалывает на заводе, а сосед у него, его ровесник, отставной военный, приехал откуда-то (кажется, из Заполярья), и уже на пенсии – «кроликов выращивает», с осуждающе презрительным выражением лица уточнил мой собеседник… И по отношению к сыну (т.е. моему другу Владимиру) командование несправедливо: он должен был занять некую должность, однако приехал после Афганистана другой офицер и на должность назначили его, хотя сын (в смысле мой друг Володя) уже много лет служит в этой части, и должность была обещана ему…

Поначалу излияния моего собеседника я слушал сочувственно – всё же речь шла о друге и его близких… Но потом в душе начал нарастать протест.

Отец моего друга видел и оценивал события, о которых рассказывал, уже задним числом, пост-фактум. Он видел полного сил отставного военного, приехавшего из Заполярья, не представляя, сколько тому пришлось пережить полярных ночей и что такое гремихинские ветры, что такое «дальний поход», будучи не в силах оценить, что такое нехватка кислорода в атмосфере арктических областей… Он не принимал во внимание то, что офицер, приехавший из Афганистана, не только набрался там столь ценного опыта работы в боевой обстановке, но и сносил лишения, терял друзей и подчинённых, что уже в силу этого он имеет право на предпочтительное продвижение по службе относительно сверстников, просидевших в тёпленьких местах. Отец моего друга видел конечный результат службы офицеров, о которых говорил, и совершенно не принимал во внимание, что до такого финиша (пусть и промежуточного на тот момент) дошло куда меньше людей в погонах, чем среди его товарищей по заводскому цеху. От смерти или увечья от несчастного случая или от болезни не застрахован никто – однако на войне или в экстремальных условиях военной службы насильственные смерти и увечья случаются куда чаще.

Не учитывал он и ещё один аспект. Я сам к тому времени уже прошёл Афганистан, и почти десять лет служил в Туркестане. Потому душой был на стороне тех коллег по армейскому цеху, которым также пришлось хлебнуть службы полной ложкой, в противовес тем военным, что от звонка до звонка просидели в более уютных местах…

Встреча выпускников моего ДВВПУ. Каждый год редеют наши ряды...

Чем отличается служба военная от труда человека гражданского? Я не беру сейчас частные случаи, а говорю о сути. Итак, человек военный – что добровольно поступивший на службу, что по призыву… Он по роду деятельности оказывается лишённым ряда прав, обретая ряд дополнительных обязанностей. Он лишается права на свободное перемещение даже по родной стране, график его жизни оказывается строго регламентированным, на период службы он обязан выполнять свои функции там, где определяет служебная необходимость в лице руководства, он не волен сменить коллектив в случае конфликта, скажем, с руководством… В любой момент он может оказаться в ситуации опасной для жизни… В общем, понятно.

Вполне естественно, что всё это относится к людям, как призванным для прохождения действительной военной службы, так и добровольной службы по контракту. Однако в данном случае, применительно к теме разговора, я поведу разговор только об офицерской службе.

Итак, в молодости каждый из нас оказывается перед необходимостью избрать жизненный путь. И кто-то выбирает офицерскую службу. То есть добровольно соглашается на значительное ущемление своих прав. Вполне естественно, что в этой ситуации государство просто обязано предоставить такому человеку какую-то компенсацию за подобное самоотречение. На мой взгляд, это вполне логично и справедливо. Это некая сделка, соглашение, заключаемое между гражданином и обществом: гражданин соглашается на ущемление прав в обмен на дополнительную заботу со стороны государства.

Скажу откровенно: я не понимаю тех молодых людей, которые идут служить в армию сегодня. Вот в дни моей молодости – то понятно! Тогда конкурс в военные училища был очень высок. Скажем, когда я в 1973 году поступал в Донецкое высшее военно-политическое училище, на каждое место курсанта претендовало 12 абитуриентов. Мне не хватило полбалла до проходного, и мне пришлось возвращаться домой и в течение года работать на Житомирской фабрике музыкальных инструментов. На следующий год ввели конкурс аттестатов, т.е. аттестаты со средним баллом менее «4» даже не принимали к рассмотрению, за счёт чего сбили конкурс до четырёх человек на место. (У меня в аттестате «троек» не было, оценок 4 и 5 оказалось практически поровну, только на одну «пятёрку» больше). Да ещё и дополнительный экзамен ввели, чтобы оказалось побольше возможностей для отсева…

К слову, экзамен-то ввели, а в военкоматы о том не сообщили. Этот новый экзамен был по географии, т.е. по предмету, который в те времена в десятом классе мы не изучали, и за это время все порядком подзабыли. И поставили его первым. Для нас для всех это стало полнейшей неожиданностью. Мы шли на экзамен, а у большинства уже вещички были собраны… Я получил тогда «четвёрку», выкарабкавшись исключительно за счёт общей эрудиции.

Так вот, почему в те времена в армию так охотно шла молодёжь? Да потому что служить было и почётно, и выгодно. Да, государство отбирало у человека, избравшего поприще профессионального военного, часть прав. Но зато предоставляло взамен ряд льгот. В их числе: ранний выход на пенсию, обязательное предоставление жилья после службы в избранном военнослужащим городе (существовал список городов, закрытых для военных пенсионеров, но он насчитывал десятка два пунктов, так что вся остальная территория страны оставалась для нас открытой), высокую по тем временам зарплату… Опять же, престиж службы поддерживала вся идеологическая машина государства.

Короче говоря, молодой человек, избирая себе офицерскую службу, знал, что он становится государственным человеком в полной мере этого слова. Это было престижно, это обеспечивалось материально, это гарантировало льготы. Вполне понятно, что негатив имелся и имеется всегда и везде. Однако в те времена о теневых сторонах службы мы знали меньше, в то время как и самих теневых сторон имелось всё же меньше. И – повторюсь – идеологическое обеспечение службы стояло на высоте. Опять же, мы ведь и в самом деле верили, что наша могучая Советская армия является гарантом мира для страны. К слову, в значительной степени это подтвердилось, когда мощь государства ослабла, армия захирела…

Вот теперь вернёмся к началу, к моей беседе с отцом друга. Его зависть брала, что относительно молодой ещё его сосед уже вышел на пенсию. Его досада брала, что сын, прослужив на одном месте много-много лет и неоднократно отказывавшийся от перевода на повышение в отдалённые гарнизоны, оказался обойдённым в продвижении человеком, который приехал из «горячей точки». Ну а в моих глазах это было справедливо: человек, который по заданию командования служил где-то на краю (или за краем) цивилизации, и должен за это иметь некие привилегии относительного своего сверстника, который избрал для себя более спокойный вариант жизни. Следует отметить, что так дело обстояло и в царской армии, и в армиях других государств.

Я в очередной, быть может, в сотый, раз повторяю: я не идеализирую прошлые (прошедшие) времена. И тогда имели место протекционизм, кумовство, продвижение по служебной лестнице «своих», и тогда были офицеры, которые в лейтенантские годы обосновались в «Арбатском» военном округе, да так и служили в Москве до генеральских погон, выезжая в войска только с поучительно-разносными инспекциями («Мы – умы, а вы – увы!»)… Именно тогда родилась поговорка, что сын генерала не может стать маршалом, потому что у маршала свои дети имеются… Всё так! Однако – и это главное – общая система обеспечения военнослужащих льготами действовала вне зависимости от личности министра обороны или ещё каких субъективных факторов. Люди это знали, а потому на офицерскую службу народ шёл охотно.

Что мы видим сейчас? В результате реформаторской деятельности наших правителей некогда высокие пенсии защитников Отечества обесценены. За последние несколько лет их даже не индексировали, в то время как пенсия гражданская поднималась несколько раз. Весной 2011 года по одному из телеканалов выступала некая дама более чем почтенного возраста, которая вносит свой вклад в деятельность какого-то РАНовского института, занимающегося вопросами труда и зарплаты. Так вот она с гордостью поведала миру, что устранён несправедливый перекос в пенсионном обеспечении военных и гражданских лиц. Мне стало странно. В своё время часть интеллигенции, которую принято называть «демократами», идеологическую составляющую своей деятельности по свержению Советской власти как раз и строила на том, что народу внушалась пагубность социалистической уравниловки. Ну а сейчас разве не тот же процесс мы наблюдаем? Да ещё в более гротескной форме, право слово!

Пенсионный вопрос – вообще штука сложная.

По какому принципу назначать пенсию, говорят и спорят много. В конце концов, что такое пенсия как таковая? Это благодарность общества за то, что человек в течение активного периода жизни работал и обеспечил возможность жить и трудиться новому поколению своих сограждан. Соответственно, и получать это вознаграждение человек должен в зависимости от вклада (не материального имею в виду в данный момент, а, так сказать, социального), который он сделал в течение жизни. Худо-бедно при советской власти эта градация соблюдалась. Для того, чтобы заработать себе пенсию побольше, люди ехали «на Севера», шли в «горячие цеха» и т.д. Уравниловка в этом вопросе просто несправедлива! Она лишает человека стимула трудиться ради будущего. В самом деле, ради чего терпеть лишения, если тебе будет назначена пенсия точно такая же, как человеку, который всю жизнь просидел в тёплом болотце?!. Убеждён: пенсия обязательно должна быть прогрессивной, и в полной мере зависеть от того, как и в каких условиях человек её зарабатывал. Это должно относиться как к штатским, так и к людям в погонах.

Вот сегодня у нас везде и всюду принято выдавать получку «в конвертах». Т.е. человек получает деньги, не учитываемые государством, не облагаемые налогами, с которых не производится отчисление в тот же пенсионный фонд. Но придёт время, и все нынешние «менеджеры» и охранники, которые, работая на некие фирмы, реально  для блага государства не сделали ничего, будут требовать себе с государства пенсию, и станут подсчитывать, почему это у соседа это пособие по старости больше, чем у него. О какой социальной справедливости может идти речь при таком раскладе?.. Нет уж, братцы, никакой уравниловки в пенсионном обеспечении быть не должно!

К слову, о «конвертах». Как-то меня журналистская судьба занесла на слушание одной тяжбы в Мосгорсуде. И там я стал случайным свидетелем выяснения отношений между работодателем и работником. Прямо в присутствии судьи шёл разговор о том, что работнику в «конверте» выдали денег меньше обещанного. Ну как же так, братцы вы мои, до чего дошли перекосы нашей общественной жизни, а точнее общественного сознания, что в суде (в суде!!!) обсуждаются подобные принципиальные нарушения закона!

Впрочем, вернёмся к людям военным.

Что же получается на практике сейчас? Глядя на нас, отставных военных, молодой человек знает: достигнув пенсионного возраста, он не будет иметь достойного вознаграждения за то, что придётся кочевать по отдалённым гарнизонам. Сегодня огромное число отставных офицеров мается без жилья, или вынуждено ютиться с семьями в неприспособленных для существования конурках… Проезд в отпуск, медицинское обеспечение, уровень получаемого в вузах образования… По всем показателям положение военнослужащего сегодня всё больше проигрывает тому, в котором служили мы. Именно потому я и говорю, что не понимаю тех молодых людей, которые идут служить сегодня.

Правда, мне отвечают, что для слишком многих наших юных соотечественников служба в армии – это единственный путь, чтобы вырваться из разваливающихся городов, где нет промышленности, где просто нечем заняться. Что ж, если с этой точки зрения посмотреть…  Если армию формировать из людей, у которых попросту нет другого выхода из безысходности, вряд ли о ней будут слагать песни сродни нашей  «непобедимая и легендарная»…

Впрочем, я увлёкся.