КАК Я КВАРТИРУ ПОЛУЧИЛ…

Ну и ещё курьёз из того же 1991-го.

В тот год я поступил в Военно-политическую академию им. Ленина (которую вскоре переименовали в Гуманитарную академию Вооружённых сил, а затем в Военный университет Министерства обороны).

Каждого поступившего в академию офицера должны были обеспечить жильём. Кому больше повезло, того вселяли в квартиры – двух- или трёхкомнатные квартиры, в каждой комнате из которых обитало по семье. Ну а кому не повезло – тех размещали в общежитии на Пироговской улице.

Сейчас на Пироговке у меня проживает добрый приятель. Так что я в курсе происходящих там событий. Как известно, нынешнее Министерство обороны занимается не столько вопросами обороны, как распродажей городков, земель, имущества – этакое Закрытое акционерное торговое общество (именно закрытое) по распилу советского наследия. В частности, принято решение о продаже комплекса зданий по Большой Пироговской улице. С этой целью началась торопливая акция по выселению из общежития обитателей. Но людям-то жить негде – распродавая направо и налево всё подряд, родное министерство никак не может обеспечить нуждающихся квартирами. Казалось бы: ну что тут проще! Обязать покупателя этого участка, расположенного рядом  с Новодевичьим монастырём, обеспечить жильём всех выселяемых – он, тот покупатель в любом случае окажется в барыше!.. Так нет же, прилагаются все усилия, чтобы сделку провернуть побыстрее, но и людям дать поменьше.

Но вернёмся таки в 91-й год, к истории о том, как обосновался в квартире-общежитии.

У меня хорошие отношения сложились с полковником Геннадием Лисенковым («папой Лисом», как мы его называли), так что он предоставил мне возможность в числе первых выбрать комнату в одной из квартир, список которых предоставил. С определённым элементом случайности я выбрал комнату в двухкомнатной квартире №28 на улице Заповедной, дом 2. В соседях у меня оказалась семья юриста-преподавателя из нашей же академии, которого звали Сергей. Человек дальновидный и прагматичный, он просчитывал ситуацию на несколько ходов вперёд.

Я у него как-то спросил, почему он из двух комнат ютится в маленькой, а не занял большую, что было бы вполне логично. Оказалось, что таким образом Сергей наращивает аргументацию в борьбе за будущую квартиру: мол, остро нуждается в улучшении жилищных условий – с женой и дочкой обитает в 9-метровой комнатёнке… Отношения у нас сложились более или менее нормальные, во всяком случае, мы не ругались, что нередко случается между соседями в «коммуналках».

И вот как-то Сергей мне говорит. Мол, другому я бы этого не сказал бы, но к тебе отношусь хорошо, потому и сообщаю… Оказалось, что уже решился вопрос и не сегодня – завтра наши соседи будут съезжать на другую квартиру, уже собственную.

Тогда я начал действовать. Написал рапорт на имя своего непосредственного начальника: так, мол, и так, два сына у меня, сам я ветеран Афгана, мне бы две комнаты… Если где освободится, мол, отдельная двухкомнатная квартира, прошу иметь меня в виду, я имею право на расширение жилья… Ну и т.д. Мой начальник посмотрел на меня как на кретина, но подписал, считая эту бумажку пустой филькиной грамотой – ну где, в самом деле, может освободится жильё, да ещё со свободной площадью, да ещё так, чтобы я об этом своевременно узнал, да ещё  смог бы повлиять на ситуацию… Потом я с той же цидулькой направился в жилищную группу академии… Подписали и там – с теми же взглядами на меня, как на умалишённого…

А через неделю и в самом деле мой сосед съехал. Тут-то и бумага моя пригодилась. Все были в шоке. Однако никто ничего поделать уже не мог, потому что бумагу ещё ранее подписали именно те ключевые люди, которые теперь должны были решать, кому предоставить освободившиеся метры. Выступать против собственных подписей никто из них не стал, тем более, что и с формальной точки зрения я по закону имел право на расширение… Так что после этого я до самого получения постоянной квартиры жил в отдельной двухкомнатной квартире, имевшей статус общежития.

Такая вот история.

Николай СТАРОДЫМОВ