Публикуется по просьбе моего друга Николая Кикешева. При этом следует подчеркнуть, что приведённая версия – не единственная, и лично я не считаю её бесспорной

Васил  ВАСИЛЕВ

Что раскрыл третий состав Верховного Народного суда.

АФЕРЫ  « КАТЫНЬ»  и  « ВИННИЦА»

Третий состав Верховного Народного суда заседает

19-28 февраля 1945 года. К этому времени закончились

первые два больших процесса Народного суда, в которых

были рассмотрены деяния регентов, министров в период

с 1.1. 1941 года до 9.9. 1944 года, советников царя и

депутатов ХХУ очередного Народного собрания, и к ним

применены соответствующие наказания. Начали свою

работу и составы Народного суда в стране. Только что

начал свою работу и Четвертый состав Верховного

Народного суда в Софии. Перед ним отвечают  за свои

деяния фашисты-военнослужащие.

В апреле 1943 года  в Катынском лесу, недалеко от Смоленска, а в июле этого же года  вблизи украинского города Винница германские оккупационные власти «случайно», «благодаря  содействию местного населения», попадают на массовые захоронения. В Катынском лесу открыты трупы 10-12 тысяч  польских военнослужащих, преимущественно офицеров, убитых в затылок из пистолетов. Обвиняются советские власти.  Около Винницы открыто приблизительно столько же трупов украинских рабочих и крестьян. Обвиняются советские власти.

Пропагандистская машина Гитлера непрестанно уверяет цивилизованных европейцев, что это поразительное злодейство является чем-то естественным, чем-то  типичным для большевизма. Европейская пресса, большая часть которой под контролем гитлеровских оккупантов или их союзников, трубит о страшной вести. Взрывается и фашистская печать Болгарии. Вот некоторые из заглавий:  газета «ЗОРА» – « Большевики и злодеяние в лесу Катыни», « Массовое убийство польских офицеров-пленных со стороны Советов»; « ДНЕС» – « Красные варвары-большевики убили в 10 раз больше  польских офицеров, чем их пало во время войны в Польше»; « НОВА ВЕЧЕР» – « Страшное убийство у Смоленска», « СССР обвинениями пытается отвергнуть  истину об убийстве 10000 польских офицеров у Смоленска», « Еврейская кровожадность» и т.д.

Цели, которые преследует эта шумная кампания,  различны и в разных направлениях.  Уязвить моральную силу противника – это старая задача  пропаганды Геббельса. Начавшееся наступление германских войск  ставит на повестку дня  вопрос о  прикрытии хотя бы некоторых из их чудовищных преступлений.  А сотрудничество, которое оказывает гитлеровцам Польский Красный Крест, и требование заграничного польского правительства в Лондоне во главе с генералом Сикорским об анкетировании случая Международным Красным Крестом, создают самую приемлемую перспективу для немцев – обострить отношения между союзниками антигитлеровской коалиции. В результате чего, позиция, занятая польским эмигрантским правительством, доводит и до разрыва дипломатических отношений с Советским Союзом.

Но германские организаторы и пропагандисты версии о большевистском злодеянии сами понимают, что их голословным нападкам многие не поверят, и приступают к

ФАБРИКОВАНИЮ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ.

Основное подтверждение германского тезиса о том, что польских офицеров убили большевики, должно выйти из-под пера  видных европейских судебных медиков и криминалистов.  За краткое время  правительство Рейха собирает необходимую международную анкетную комиссию. Среди представителей Бельгии, Дании, Финляндии,  Италии, Хорватии, Голландии, протекторатов Богемии и Моравии, Румынии, Швейцарии, Словакии, Венгрии, Франции и Германии,  оказывается и доцент по судебной медицине Софийского университета доктор Марко Марков. Эксперты выезжают из Берлина. 29 и 30 апреля 1943 года они посещают Катынский лес и проводят свои исследования, а 1 мая благополучно возвращаются в Берлин вместе с изготовленным протоколом, уличающим советские власти в кровавом злодеянии.  Протокол сразу занимает приготовленные места на первых страницах многих европейских газет. Он становится и главным доказательственным средством, которое германская пропаганда использует против Советского Союза в афере « Катынь».

В июле 1943 года начинается  афера « Винница». По мнению гитлеровцев, злодеяние совершено в 1937-1938 годах. На этот раз разоблачение большевизма должно быть еще более сильным, потому что его жертвы не иностранцы, а украинские рабочие и крестьяне. В каком направлении комментарии фашистской печати – более чем ясно. А сценарий следственного фарса тот же, как и в Катыни.

В афере « Винница» участие  болгар больше и  представительнее. В качестве врача-специалиста в состав анкетной комиссии включен доктор Георгий Михайлов. Едут также: архимандриты  Николай Кожухаров, Стефан Скопский и Иосиф Диков, директор национальной пропаганды  Борис Коцев, председатель германо-болгарского общества  профессор Александр Станишев,  директор Дирекции «Народное здоровье» доктор Иван Балканский и доктор Иван Койчев, председатель Союза врачей.

И в Виннице основным « средством доказательства» является протокол анкетной комиссии, подписанный и доктором Г. Михайловым. Три болгарских архимандрита оказывают содействие гитлеровской    пропаганде своими выступлениями по радио ДОНАУ, а архимандриты Николай и Стефан  выступают в болгарской прессе. Директор национальной пропаганды устраивает пресс-конференцию, на которой  подробно рассказывает о своих впечатлениях от Винницы, сопровождая их комментариями в духе геббельсовской пропаганды.

РАСКРЫТЬ  ИСТИНУ

о самых шумных пропагандистских  кампаниях фашистов – такова задача Третьего состава Верховного Народного суда, который заседает с 19 по 28 февраля 1945 года. Его состав трехчленный – четверо судей назначены  министром юстиции, а остальные указаны областными комитетами Отечественного Фронта.  Председатель суда – Борис Лозанов – главный прокурор при Верховном кассационном суде. ( Впоследствии  он будет председателем Девятого состава Народного суда , который будет заниматься беззакониями, творимыми фашистскими судьями, прокурорами и следователями). Обвинение доверено Димитру Вапцарову, адвокату из Софии, председателю Софийского адвокатского совета.

Понедельник 19 февраля, 8.30, большой зал в партере Судебной палаты. Входят подсудимые доктор Марков и доктор Михайлов, и бывший директор национальной пропаганды  Борис Коцев. Доктор Балканский и доктор Койчев вызваны как свидетели, а профессор Ал. Станишев  уже получил смертный приговор от Первого состава Народного суда за совершенные преступления в качестве министра внутренних дел в кабинете Багрянова.

Первым в суде говорит  доктор Марков. Его рассказ продолжается более пяти часов, и высвечивается истина о том,  как фабрикуются обвинения против большевиков.        Представители болгарского монархо-фашистского правительства предупредили д-ра Маркова, что в существующей военной обстановке его могут послать, куда сочтут нужным, что участие в анкетной комиссии, которое ему предлагают, хоть и похоже на приглашение, в сущности – приказ, и что не допускаются никакие возражения. Практически, поездка д-ра Маркова организована  германским посольством в Софии. Еще по дороге к Смоленску членам международной комиссии раздали материалы, связанные с расстрелом в Катынском лесу, чем им предварительно внушалось, что трупы пробыли в земле не менее трех лет. Такой была и цель  устроенного там « музея», в котором были выложены документы и различные вещи убитых. Никто из комиссии не видел, как и откуда они вынуты, никто их не исследовал. В « музее», однако в глаза набивались даты  в газетах, письмах и дневниках убитых. Самые поздние были весны 1940 года, то есть до гитлеровской оккупации. Но нацисты и не положили бы здесь ничего другого!

После перед анкетной комиссией  под усиленным конвоем провели десяток русских – свидетелей. Немцы наскоро допросили двоих, и как только они продекламировали ответы, их сразу увели. Анкетирующие не имели никаких других контактов с местными жителями. И повсюду их сопровождали германские военнослужащие.

Единственное, что напоминало научное судебно-медицинское исследование, это произведенные врачами аутопсии. Но исследованы лишь восемь предварительно эксгумированных  и подготовленных немцами трупов. И лишь на основании  этого столь ничтожного исследования – а трупов около 11 тысяч – были сделаны  выводы и заключения. Один из врачей комиссии произвел две аутопсии, а остальные  – по одной.  Каждый изготовил свой протокол и передал его для составления окончательного заключения.

Труп, предоставленный доктору Маркову для исследования, был очень хорошо сохранен. Уже внешний осмотр пробудил у доктора сомнения в предварительно навязываемом  ему мнении немцев о времени убийства, а с этим – и об его авторстве. Хорошо сохранилась одежда, сохранена кожа. Таково было и состояние внутренних органов, разумеется, высохших и потемневших. Даже при грубом дергании никакие  части конечностей не отделялись.

Это состояние было типично и для других трупов, открытых в Катынском лесу. А это говорило о том, что польские офицеры были убиты не более трех лет тому назад, а  не более, чем  года полтора назад. Это говорило о том, что автором и этого кровавого злодеяния был гитлеровский фашизм. Свои наблюдения доктор Марков изложил в протоколе, который оставил без заключения. На большее в создавшейся обстановке у него не нашлось сил. Другие члены комиссии, давая свои заключения, отмечали маловажные и незначительные вещи, но избегали ответа на основной вопрос: сколько времени трупы провели в земле.

Наиболее ревностно германское мнение поддерживал  венгерский представитель. Для обоснования этого он использовал  свое , неизвестное никому из остальных  специалистов, открытие  – « псевдокалус»*, сам взял на себя изготовление общего протокола, посодействовал  своим покровителям внести желаемые ими дополнения и уточнения. Вопреки его упорным усилиям,  заключительный акт комиссии очень мало напоминает судебно-медицинское экспертное заключение.

——————————————————————-

*« Псевдокалус» – это явление объясняется  венгерским врачом как отложение  и наслаивание нерастворимых солей на внутренней  части черепа. Опираясь на свой опыт в Венгрии. Он утверждает, что это явление наблюдается только, если труп пролежал в земле не менее трех лет. Такие отложения не наблюдались  в Катыни ни одним другим врачом – ни из международной анкеты, ни из советской специальной комиссии, которая обследовала 925 трупов.

Эксперты были доставлены на военный аэродром где-то на территории Польши. В

окружении германских военных, которых представили в качестве хозяев, им подали торжественный обед.  И принесли протокол на подпись.  Д-р Марков посчитал, что в этой обстановке  для него нет другой возможности, как подписать. А немцы обещали, что не будут использовать  этот протокол в целях пропаганды. Но по пути в Болгарию  д-р Марков  имел возможность прочитать официальный документ еще раз… в газетах.

Вскоре после возвращения в Болгарию д-р Марков получил предложение от немцев – дополнить его личный протокол. Он отказался. Отказался  и от предложений о выступлениях и интервью.  Посол Германии в Болгарии Бекерле заявил в министерстве иностранных дел, что участие этого врача  в комиссии в Виннице нежелательно. У него тяжелый и упрямый характер.

Немецкая «истина» о Катыни просуществовала, действительно, мало времени! Еще в начале 1944 года  Специальная комиссия по установлению  и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими оккупантами  военнопленных поляков в Катынском лесу провела всестороннее расследование. И установила, что, готовясь к своей провокации,  немецкие оккупационные власти использовали для раскопок  могил и извлечения  « изобличающих» документов и « вещественных доказательств» 500 советских военнопленных, которых после выполнения  задачи расстреляли…  Комиссия констатировала, что польские военнопленные, расположенные в трех лагерях западнее Смоленска, до 22 июня 1941 года  были заняты на строительных работах. Поляки оставались в лагерях, и когда немцы вторглись в Смоленск. Осенью 1941 года  немецкая военная группа  под условным наименованием  « Штаб 537 строительного батальона»  под командованием обер-лейтенанта  Арнса  и его подчиненных  обер-лейтенанта   Рекста и лейтенанта Хотта расстреляли в Катынском лесу почти всех польских военнопленных. Подробно был расследован и установлен механизм, с помощью которого фашисты провели свою  провокационную кампанию. Констатации Специальной комиссии подтверждаются  и заключением Третьего состава Верховного Народного суда в Болгарии, а также и Нюрнбергским процессом.

В Винницу монархо-фашистское правительство Болгарии послало  доктора Михайлова. Он принял это с неохотой, тем более, что его коллега д-р Марков поделился с ним своими впечатлениями о Катыни. Рассказ д-ра Михайлова в суде не отличался  существенно от рассказа его предшественника. Иначе и не могло быть, ведь сценаристы и организаторы обоих « расследований» были  одни и те же.

И в этот раз члены международной анкетной комиссии  были под присмотром  немецких военных и гестаповцев. Никаких контактов с местными людьми, предварительно подготовленные  вещественные доказательства,  предварительная эксгумация,  аутопсия  только указанных и подготовленных немцами 11-ти (!) трупов ( что не помешало записать в протоколе, что исследованы  66 могил). Немцы настаивали, чтобы  было отмечено, что жертв перед расстрелом  пытали. Они настаивали и на других вещах. И все было вписано в протокол. Его окончательное оформление опять взял на себя венгерский представитель, который за особые заслуги в Катыни был награжден немецкими приятелями приглашением в Винницу. Свои требования о дополнениях в протоколе немцы адресовали ему, и он снова оправдал их доверие. Протесты некоторых экспертов о том, что эти вещи не констатированы, и у них особое мнение, были встречены  руководящим конференцию немецким врачом острой и многозначительной репликой: « Особого мнения здесь иметь нельзя. Руководствуйтесь опытом более старых врачей». Таким был указан, естественно, … венгерский врач.

Описание состояния трупов, которое во время процесса в  Народном суде сделал доктор Михайлов, заставило д-ра Маркова попросить слова и объявить: « Из объяснений д-ра Михайлова  вывожу заключение, что трупы в Виннице еще более свежие, чем в Катыни». Д-р Михайлов считал, что трупы в Катыни пробыли в земле  самое большое полтора года, а не 5-6 лет, как утверждают немцы. Но протокол международной комиссии он подписал.

В Берлине д-ру Михайлову подсказывают, что при возвращении в Болгарию желательно, чтобы он более активно  содействовал  германскому делу. Его посетил болгарин, служивший в гестапо, и говорил о том, что немцы недовольны доктором Марковым из-за его плохого поведения в Катыни и после этого. Гестаповец несколько раз подчеркнул, что они найдут способ справиться с  предыдущим болгарским представителем в международной анкетной комиссии.  Однако и д-р Михайлов устоял перед предложениями журналистов  изложить свое мнение в печати.

Явно, фашистское правительство Филова затруднялось при подборе судебных медиков. Но не так было при  определении состава делегации из числа общественных деятелей. Архимандрит Николай Кожухаров, ректор Духовной семинарии, сам предложил свои услуги. Двое остальных божьих служителей  поехали по решению Синода – и этим пытались оправдаться перед Народным судом. Но все трое заслужили благорасположение  немцев и доверие правительства! Архимандрит Стефан Скопски был хорошим знакомым Бекерле, Бирмана и других гестаповцев, и еще в 1937-1938 гг. публиковал статьи с яростными нападками на Советский Союз; архимандрит Иосиф Диков  был представителем  Святого Синода в  казенной фашистской организации « Бранник», а архимандрит Николай Кожухаров не раз нападал  на Советский Союз в печати.

Нужно отметить и тот факт, что немецкие пояснения о «большевистских» зверствах видоизменяются  в зависимости от аудитории, для которой они предназначены. Священникам, например, говорится, что украинские  крестьяне и рабочие убиты  коммунистами из-за их веры в бога и найденной у них церковной литературы.

Архимандриты сразу заметили, но лишь на Народном суде сообщили, что  трупы были удивительно хорошо сохранены, что церковь в Виннице в хорошем состоянии, что не отвечает утверждениям о приписываемом советской власти отношении к ней, что из нескольких десятков тысяч евреев в городе ни одного не осталось. Они раскрыли, что там не было потока крестьян, которые  якобы пришли искать своих близких среди убитых, как было написано в газетах и в розданных им пропагандистских материалах, что группа женщин при их приближении притворилась, что ревут во все горло. Архимандрит Стефан видел двух из них на фото аферы в Катыни. Их распознали и другие люди из делегации.

Но в 1943 году святые отцы говорят иное. Еще в Германии они выступают по радио ДОНАУ и  набрасываются на Советский Союз. В Болгарии архимандриты Николай и Стефан  продолжают свою антибольшевистскую пропаганду в гитлеровском тоне в прессе.

Директор национальной пропаганды  тоже должен был поехать в Винницу. «Должен» не означает, что его насиловали или заставляли. Естественно, на такой пост фашистская власть не поставила « чужого» человека. Борис Коцев тоже видел могилы, тоже понял истину, и тоже ее промолчал. Его проводили в Болгарию с кучей  пропагандистских материалов и с пожеланием сделать их достоянием общественности.  Ему несколько раз напомнили о его обязанности, как в германском посольстве в Софии, так и через министра внутренних дел Петра Габровского. Результат не запоздал – была проведена пресс-конференция, о которой мы упоминали.

Перед Народным судом Коцев оправдывается тем, что самые острые  моменты из его выступления были ему продиктованы Габровским, что сам он  подчеркивал перед тем  свои сомнения в германском  мнении об убийствах, что на него очень нажимали из-за этой встречи с журналистами, что…

Несостоятельные  оправдания, которые не снимают вины ни с архимандритов Николая, Стефана и Иосифа, ни с Бориса Коцева.

Народный обвинитель Димитр Вапцаров  всесторонне выяснил  деятельность обоих врачей, участников в международной комиссии, констатировал нажим, оказанный на них правительством Филова, и двойную угрозу – со стороны правительства и гестапо, и снял  свое обвинение с них. Народный суд оправдал д-ра Марко Маркова и д-ра Георгия Михайлова. ( Позднее д-р Марко Марков возглавил кафедру судебной медицины, а д-р Михайлов – кафедру патологоанатомии).

Другие подсудимые получают заслуженные наказания: Борис Коцев и архимандрит Николай по пять лет строгого тюремного заключения, архимандрит Стефан – три, архимандрит Иосиф – год. Кроме того, на них наложен соответствующий штраф, лишение прав и конфискация имущества. При определении наказания  имеется в виду, что архимандрит Иосиф ограничил свою деятельность только выступлением по радио ДОНАУ, а архимандрит Стефан  содействовал спасению некоторых борцов-антифашистов.

Приговор Народного суда окончательный и обжалованию не подлежит.

ИСТОЧНИК:

Журнал « Общество и право» №3 за 1985 год,

Болгария

Перевод: к. ист. н. Алла ГИГОВА