ВОЙНА ФИНСКАЯ, НЕЗНАМЕНИТАЯ…

Александр Твардовский в свое время назвал ту войну «незнаменитой». Право же, трудно придумать определение для нее более точное. В самом деле, формально победа осталась за Советским Союзом – но какой ценой!.. Поставленные перед Красной армией задачи были выполнены – и в то же время та война, длившаяся всего-то 104 дня и 4 часа, выявила столько огрехов в укомплектовании, вооружении и обученности «непобедимой и легендарной»…

В общем, из всех локальных войн, которые вела в ХХ веке наша страна, Советско-финляндская и в самом деле самая «незнаменитая».

Официальной датой начала Второй мировой войны считается 1 сентября 1939 года. А можно было отнести это событие к началу гражданской войны в Испании, или к Мюнхенскому сговору, или оккупации Чехословакии… Не в этом суть. Суть в том, что человечество было обречено на мировую войну! Было еще неясно, как сложатся противостоящие блоки, кто и против кого заключит союзы, но война уже прорывалась то тут, то там грозными сполохами.

Любое государство, готовясь к войне, больше всего озабочено решением трех основных задач: подготовкой своей армии и мобилизацией военного потенциала, поиском союзников и выявлением противников, а также обеспечением безопасности своих границ. Все это было актуально и для Советского Союза.

Вот тут-то и всплывает Финляндия. Куда она качнется в случае начала общеевропейской войны?

В военном отношении Финляндия сильным государством считать на первый взгляд было смешно. Даже после всеобщей мобилизации, проведенной в этой стране в ноябре 1939 года, на всем протяжении границы она смогла разместить всего 15 пехотных дивизий и 7 специальных бригад! Да что там говорить – все население Финляндии составляло число жителей одного лишь Ленинграда! Да мы их шапками закидаем, если что!..

Но была и другая сторона проблемы. Окажись Финляндия в стане врагов Советского Союза, ее территорию вполне могли бы использовать в качестве плацдарма, с которого удобно вести войну против СССР. В самом деле, граница проходила в каких-то трех десятках километров от Ленинграда – пушкой достать! А тут еще Выборг – мощный город-крепость, который угрожал не только Ленинграду, но и главной советской военно-морской  базе на Балтике, Кронштадту. А на Севере в опасной близости от границы располагался Мурманск…

Нет, такого соседа нужно было вывести из игры еще до того, как в дело вступят главные силы предстоящей войны!

Сначала попытались уладить проблему по-хорошему. Еще в апреле 1938 года Сталин пригласил в Кремль резидента НКВД в Финляндии Рыбкина и дал ему совершенно неожиданное задание. Разведчику поручалось неофициально передать финскому правительству предложение от советского руководства о подписании Пакта о ненападении, экономическом и военном сотрудничестве в случае нападения третьей страны. Кроме того, Рыбкину поручалось передать 100 тыс. долларов на создание в Финляндии так называемой «партии мелких хозяев», которая поддерживала бы идею нейтралитета. Самое интересное, что предложение передавалось именно через сотрудника НКВД, а не через официальных дипломатов… Понятно, что финское руководство предложение не приняло. Но и полностью проваленной миссию считать нельзя – как стало известно позднее, инициатива советской стороны спровоцировала раскол в правящих кругах Финляндии на сторонников войны и на ее противников.

Еще одну попытку покончить дело миром советская сторона предприняла 5 октября 1939 года, предложив отодвинуть границу на безопасное расстояние от Ленинграда и Кронштадта, для чего обменять 2761 кв. км финской территории на 5523 кв. км территории советской. Хотя можно предположить, что этот шаг со стороны Советского Союза носил демонстративный, политический характер – показать, что мы за мир боролись до конца.

Как бы ни было, Финляндия мир отвергла. По сути, война стала неизбежной.

Тут есть необходимость акцентировать внимание на факте, который упорно не желают замечать современные историографы, описывающие события того времени только в одной позиции – «ату всё советское!». Так вот. Осенью 1939 года с прибалтийскими республиками были заключены двусторонние договоры, по которым на их территории размещались советские военно-морские и воздушные базы, а также части 65-го Особого стрелкового корпуса  – таким образом уменьшалась уязвимость Красного флота, в то время как возрастала опасность для территории Финляндии со стороны Финского и Ботнического заливов. Правительства прибалтийских республик пошли на этот шаг вполне осознанно.

Одновременно Политбюро ЦК ВКП(б) закрывало Кольский залив для любых иностранных кораблей. В ответ Финляндия провела всеобщую мобилизацию. Теперь для начала войны достаточно было искры. Историки до сих пор спорят, с чьей стороны прозвучали первые выстрелы – с советской или финской. Думается, установить это невозможно. Главное, что 30 ноября боевые действия начались.

Историческая легенда гласит, что первые бомбы упали на Хельсинки в тот момент, когда шло заседание правительства, которое уже склонялось к тому, чтобы принять предложения (или требования) Советского Союза. Думается, что это и в самом деле не более чем легенда. Другое дело, что сторонников мирного урегулирования конфликта в финском руководстве и в самом деле было немало. Однако в самом народе подготовка к боевым действиям шла полным ходом – пропагандистская машина была запущена на полные обороты.

Повторюсь: с какого-то момента военное столкновение стало попросту неизбежным.

Ход боевых действий можно разделить на два этапа: 30 ноября 1939 года – 10 февраля 1940 года и 11 февраля – 13 марта 1940 года. Собственно ход боевых действий неоднократно описывался и более или менее знаком  человеку, интересующемуся историей, особенно военной, своей страны. Потому обозначим события лишь в общих чертах.

Надо оговориться, что с точки зрения высшей стратегии с советской стороны война была спланирована как будто грамотно. Тут было все что положено: захват нависающих над Мурманском полуостровов Рыбачий и Средний; глубокий прорыв с выходом к Ботническому заливу в районе порта Або с целью рассечения территории Финляндии; сочетание фронтального удара по «линии Маннергейма» с обходом ее с фланга; поддержка сухопутной операции с моря и с воздуха… Да только как тут не вспомнить поговорку про бумагу и овраги. Советское руководство на всю войну отводило 12 дней. Реально же две недели потребовалось только для того, чтобы достичь «линии Маннергейма», находившейся на расстоянии 20-50 км от границы.

Превосходство Красной армии над финской было подавляющим – в живой силе, в артиллерии, в танках… На стороне финнов было прекрасное знание местности, суровая зима с обильными снегами, лучшее тыловое обеспечение и – главное! – знаменитая «линия Маннергейма», отстоявшая от границы на некотором удалении. Поэтому поначалу наши части вклинились в оборону противника на нескольких направлениях, в частности, на самом Крайнем Севере, где была отведена угроза от Мурманска. Но вскоре для Красной армии начался подлинный кошмар.

Вот лишь несколько фактов, подтверждающих данное утверждение.

9-я Армия, которой командовали сначала комкор Михаил Духанов, а затем комкор Василий Чуйков, должна была рассечь Финляндию пополам, по линии Ухта – Або. Советским войскам противостояла Группа генерал-майора Вилйо  Туомпо. Первой в наступление перешла 163-я стрелковая дивизия, которой командовал комбриг Андрей Зеленцов. По глубокому снегу, при сильнейшем морозе, соединение смогло продвинуться в глубь территории Финляндии на 60-70 км. Здесь, в районе н.п. Суомуссалми, дивизия остановилась. Она попросту… потеряла ориентировку в этом краю озер и снегов. Этим воспользовались финские войска – советская дивизия была окружена. Посланная ей на выручку 44-я моторизованная дивизия выполнить задачу не смогла. Финская армия использовала тактику, благодаря которой в свое время Россия победила Наполеона: в то время, пока основные силы блокировали основные силы противника, небольшие, хорошо вооружённые, отряды шюцкора (истребительные отряды из специально подготовленных резервистов) уничтожали отдельные советские группы и колонны, перерезали коммуникации, расчленяли части и подразделения. Преимущество в танках в таких условиях использовать было невозможно. Разгром был полный – остатки дивизий смогли вырваться из окружения лишь благодаря героизму бойцов 81-го горно-стрелкового полка, прикрывавшего отход. При этом врагу остались практически вся техника и тяжелое вооружение.

Подобная же катастрофа постигла 18-ю стрелковую дивизию и 34-ю танковую бригаду 8-й Армии (командующий комдив Иван Хабаров, затем командарм 2-го ранга Григорий Штерн). Оказавшись в окружении, они взывали: «Люди голодают, доедаем последнюю лошадь без хлеба и соли. Началась цинга, больные мрут. Нет патронов и снарядов…». Был уничтожен советский гарнизон Леметти, где из 800 человек в живых осталось только 30. Уничтожены или почти полностью уничтожены пограничные гарнизоны, представителей которых позднее представляли к званию Героя Советского Союза: Александр Загоринский и Иван Зиновьев (с. Уома), Семен Киселев, Иван Кобзун (у оз. Лутье), Гавриил Кузякин (Хилково-2), Андрей Лужецкий (х. Лосо) и др. Огромные потери понесли 208-й и 316-й полки 18-й стрелковой дивизии; при этом группа прикрытия погибла до единого человека. Позднее, когда Красная армия перешла в новое наступление, в окружение попали 168-я и 18-я дивизии; причем, если первая из них смогла продержаться до заключения мира, то вторая, только недавно переброшенная с Украины, неэкипированная и необученная должным образом, была практически полностью уничтожена.

К сожалению, этот список можно продолжать долго.

Следует отметить ещё одну особенность той войны – огромную роль финских снайперов. «Кукушек», как их называли советские бойцы. Печальный для нас «рекорд» принадлежал снайперу по имени Сима Хайка, жертвами которого стали 542 красноармейца. В конце концов, и его настигла пуля нашего «Ворошиловского стрелка», но это мало утешает… Интересно то, что финские снайперы основной целью перед собой ставили не уничтожение наших солдат, так сказать, количественно – они старались одним выстрелом лишить наши подразделения боеспособности. А именно: убить командира или… вывести из строя полевую кухню! Без горячего харча зимой особо не навоюешь…

Была у  этой трагедии и еще одна сторона. Слишком свежи в памяти командиров были события 1937-38 годов. Командир 34-й танковой бригады, лишь недавно вернувшийся из Испании, где воевал в должности командира танкового интернационального полка, комбриг Сергей Кондратьев, комиссар Илья Гапонюк, начальник штаба полковник Иван Смирнов, комиссар 18-й сд М. Израецкий, командир 56-го корпуса комдив Черепанов, понимая, что их ждёт, застрелились. Они оказались правы: когда Москве стало ясно, что план войны провалился, начался поиск виновных. Были расстреляны вышедшие из окружения без войск командир 44-й моторизованной дивизии комбриг А. Виноградов, комиссар И. Пахоменко и начальник штаба соединения полковник О. Волков. Командира 18-й сд Г. Кондрашова, которого бойцы, раненого, вынесли из окружения, арестовали прямо в госпитале. Были расстреляны командир 662-го стрелкового полка Шаров и комиссар Подхомутов. На этом фоне «простое» отстранение от командования 9-й Армией комкора Михаила Духанова и начальника штаба А. Соколова выглядит едва ли не милостью.

Впрочем, руководство Красной армии сделало и другие выводы. Бесплодные атаки в лоб могучей «линии Маннергейма» были приостановлены. Началась поспешная, но теперь целенаправленная подготовка войск к действиям именно на данном театре военных действий.

Первым делом армию переодели – вместо буденовок, шинелей и сапог бойцы получили шапки, полушубки и валенки. Началось перевооружение армии – руководство армии, страны и лично товарищ Сталин оценили преимущества автоматов над винтовками. На фронт поступили 2,5 тысячи вагончиков для обогрева личного состава. В ближайшем тылу части и подразделения обучались ведению боев в условиях лесов и снегов, способам штурма оборонительных сооружений. Велась тщательная разведка обороны противника. В минных полях, инженерных сооружениях, лесных завалах проделывались проходы. Подтягивались резервы, пополнялись боевые припасы. Шапкозакидательские настроения (к слову, едва ли не первым это выражение в отношение финской войны использовал Главный маршал артиллерии Николай Воронов, в ту пору начальник артиллерии Красной армии) сменились у командиров тщательной подготовкой к предстоящим боям. Одновременно велось методическое разрушение оборонительных сооружений финнов. Для иллюстрации – только два факта: советская авиация за период подготовки к началу второго штурма совершила 4 тыс. бомбежек противника, а артиллерия лишь на участке 7-й Армии (43 км) ежедневно выпускала по 2.5 тыс. снарядов.

11 февраля 1940 года начался второй этап войны. Теперь дело пошло лучше. После тяжелейших боев советские войска прорвали первую полосу «Линии Маннергейма» и начали расширять прорыв. Финны попытались отойти на вторую, более мощную полосу «линии». Однако закрепиться на ней не успели – на плечах отступающих войска 7-й Армии ворвались непосредственно на позиции. На прорыв ее ушло всего двое суток.

Теперь пришла пора «делать выводы» финской стороне. Командующий войсками Карельского перешейка генерал-лейтенант Гуго Виктор Эстерман вынужден был сдать должность генерал-майору Эрику Хейнриксу.

Однако это уже не могло повлиять на ход войны. Главная надежда  финнов, «линия Маннергейма», была прорвана. Части Красной армии вырвались на оперативный простор и устремились к главной крепости Финляндии – считавшемуся неприступным Выборгу. Чтобы задержать наступление, финское командование приказало взорвать дамбу Сейменского канала, образовав на пути к Выборгу многокилометровую полосу затопления. Не помогло. 1 марта наши части, наученные горьким опытом, отказавшись от лобового удара, начали обход оборонительных позиций финнов.

Финляндия запросила мира. 12 марта война закончилась. Советский Союз цели, которые ставил в войне, достиг – новая граница была проведена по рубежам, установленным Москвой. Уже через 4 дня, 16 марта, вышло Постановление ЦК ВКП(б) о принятии под охрану Погранвойсками новой Государственной границы с Финляндией. По итогам войны 9 тысяч бойцов и командиров Красной армии были удостоены государственных наград, 405 удостоены звания Герой Советского Союза.

До сих пор речь шла о событиях, более или менее широко освещенных в исторической литературе. Однако имеются тут и факты, которые заслуживают особого внимания.

Руководство Финляндии, и в первую очередь выдающийся военачальник маршал Маннергейм, понимали, что Стране Суоми с Советским Союзом в одиночку не совладать. Поэтому план войны предусматривал отсидеться за «линией Маннергейма», ожидая обещанную помощь с Запада. Характерный факт: начиная переговоры о мире 29 февраля 1940 года, финская сторона всячески затягивала их, в расчете на англо-французский экспедиционный корпус. Только взятие Выборга заставило финнов смириться с реальностью и капитулировать. По мнению 5-го бюро Генерального штаба Франции (сообщение главкому Сухопутных сил от 11 апреля 1940 года), быстрое окончание войны Советским Союзом «лишило западные державы возможности активного вмешательства, позволило России избежать серьезной угрозы…»

Между тем, лозунг «Запад нам поможет» для Хельсинки казался вполне реальным. С самого начала войны Финляндия ощутила поддержку Запада. В частности, в рядах ее армии воевал объединенный шведско-норвежско-датский корпус, насчитывавший 10,5 тысяч человек, которым командовал шведский генерал Эрнест Линдер. Кроме того, спешно формировался 150-тысячный англо-французский экспедиционный корпус, появление на фронте не состоялось лишь по причине быстрого окончания войны. Зато деньги и вооружение шли в Хельсинки потоком. За период войны Финляндия получила 350 самолетов, 1,5 тыс. артиллерийских орудий, 6 тыс. пулеметов, 100 тыс. винтовок. Любопытный момент: ни о каком ленд-лизе тогда речь не шла вовсе – это с Советского Союза янки потом требовали возвращения долгов по поставкам в годы Великой Отечественной.

Помимо пассивной поддержки (поставки оружия и военной техники), Англия и Франция готовились (по крайней мере, делали вид, что готовятся) к вмешательству в войну активному. Лондон не был бы собой, если бы не попытался использовать начавшуюся войну для очередной попытки вторжения на Кавказ. Так, были разработаны планы Rip (Франция) и МА-6 (Англия), которые предусматривали бомбардировку нефтепромыслов и городов Кавказа. На разрушение Баку отводилось 15 дней, Грозного – 12, а Батуми и вовсе полтора дня.

Впрочем, Англия и Франция поддерживали Финляндию больше на словах, немножко подкидывали деньжат (девяносто процентов материальной помощи в Хельсинки поступало из США), но сами в драку вмешиваться не спешили. Лондон, а вслед за ним и Париж, «отодвинув на второй план прямую помощь Финляндии, решительно высказались за присоединение к плану захвата железных рудников на севере Швеции». Это цитата из Записки Главнокомандующего вооруженными силами Франции и Великобритании армейского генерала Мориса Гюстава Гамелена, датированной… 10 марта 1940 года. До мира в Скандинавии оставалось всего два дня, а союзники все не могли решить, в какой степени им следует вмешиваться в конфликт. Генерал в данном документе всесторонне анализирует причины, по которым высадка десанта может состояться не ранее мая.  Одну из них он видит в том, что экспедиционные войска будет трудно снабжать всем необходимым, в том числе продовольствием «и особенно вином» (там же)… На этом фоне уж вовсе несерьезно выглядят записки и протоколы, датированные апрелем 1940 года, в которых англо-французские союзники продолжают обсуждать возможности бомбардировок бакинских промыслов и оккупации Закавказья Ираном и Турцией…  Нет, реально воевать ни Англия, ни Франция не собирались.

Трофейная техника

Зато воевать жаждали белые эмигранты. Правда, развернуться в полной мере им не позволила именно скоротечность войны. И все же… К слову, хочется выразить признательность доктору исторических наук Александру Окорокову, материалами которого пользуется автор, обращаясь к теме российской эмиграции.

В декабре 1939 года на заседании Государственного совета Финляндии обсуждался вопрос формирования альтернативного сталинскому советского правительства, во главе которого стояли бы Троцкий и Керенский. Эмиграция исходила из того, что в Советском Союзе существует реальная и активная оппозиция существующему режиму. Любопытный момент: в эмигрантской публицистике приводилась статистика, согласно которой едва ли не три четверти красноармейцев готовы хоть сейчас перейти на сторону врага. Оставшаяся четверть включала в себя коммунистов, евреев-комиссаров, летчиков, танкистов и «прочих техников». Практика показала, что это не так. Но… Каждый видит в любом явлении то, что хочет видеть!

Для участия в войне против Советского Союза спешно формировались отряды из числа белых эмигрантов и военнопленных. Правда, опять же, принять активное участие в боевых действиях они не успели. Формированием Русского народного отряда занимался бывший технический секретарь Политбюро ЦК ВКП(б), секретарь Сталина, сбежавший на Запад в 1928 году, Б. Бажанов. Он искренне считал, что, стоит с тысячью добровольцев перейти границу СССР, начнется массовый приток людей в его «армию»  – и с этой силой он сможет «освободить Россию от тирании Сталина». 15 января 1940 года Бажанова принял лично Маннергейм и дал ему карт-бланш для формирования «армии» из числа пленных красноармейцев. Позднее Бажанов вспоминал, что только в одном лагере из 500 пленных 450 изъявили желание воевать с большевизмом. Думается, это даже не преувеличение, а откровенное вранье – ну да только оставим данное утверждение на совести автора. Для нас важнее другое: даже этот враг Отечества отметил факт, что большинство военнопленных согласны были воевать только при условии, если не нужно будет стрелять в таких же солдат, как они. Реально на фронт успел прибыть только один отряд, состоявший из 30 русских военнопленных, которым командовал капитан Киселев, – да и то принимал участие в боевых действиях всего 10 дней.

Ну а теперь несколько слов об итогах войны. Территориальные и политические – об этом уже говорилось. А вот человеческие…

О потерях сторон единого мнения нет до сих пор. Да и, скорее всего, уже не будет.

Итак, потери (убитые, раненые, обмороженные, попавшие в плен) составили (повторюсь: разные источники приводят различные данные, а потому приведенные числа можно оспорить): с советской стороны 400 тыс. человек (40 процентов от принимавших участие в войне), с финской 100 тыс. (20 процентов). Согласимся, что при штурме такой могучей цитадели, как «линия Маннергейма», подобное соотношение потерь вполне сопоставимое (оперирую военными терминами, приношу извинения за канцеляризм формулировок людям, близкие которых пострадали на той войне).

Ну а потом началась «сталинщина». В апреле в Выборге работала совместная советско-финляндская комиссия по обмену пленными. В финском плену находилось 5,5 тыс. советских граждан. Только 99 человек из них пожелали остаться за границей, остальные возвращались на Родину, искренне веря, что она, любимая, поймет и простит. Где там!

Уже 19 апреля Сталин подписал указ, согласно которому, всех возвращающихся из финского плена направляли в т.н. Южный лагерь НКВД. С ними необходимо было организовать «проведение оперативно-чекистских мероприятий для выявления… лиц, обработанных иностранными разведками…». Если говорить непредвзято, подобная акция была вполне оправданна. Другое дело, что сегодня мы знаем, насколько «объективны» были данные, предоставляемые пресловутым Лаврентием Павловичем и санкционированные Иосифом Виссарионовичем…

Документ, предоставленный Берией Сталину, заслуживает того, чтобы этот фрагмент процитировать (он обширен, потому приведен дословно, но выборочно).

Из числа содержавшихся в Южном лагере «выявлено и арестовано 414 человек,… завербованных финской разведкой». Из них «приговорено к расстрелу 232 человека. Приговор приведен к исполнению в отношении 158 человек».

А теперь – главное, без купюр!

«Бывших военнопленных, в числе 4.354 человек, на которых нет достаточного материала для предания суду… осудить к заключению в исправительно-трудовые лагеря сроком от 5 до 8 лет». Освобождено из числа «освобожденных их финского плена» было всего 450 человек.

Вот так: не наличие сведений о предательстве, а именно отсутствие достаточных оснований для расстрела – в ГУЛАГ!

Слов нет, Финляндская война для Советского Союза стала полнейшим провалом. Это была Пиррова победа. И все же, как говорится, нет худа без добра.

Положительные итоги войны. Несколько сотен военачальников были освобождены из ГУЛАГа. В армию начало поступать автоматическое стрелковое оружие. Проведено вещевое переоснащение армии. Армия обрела некоторый опыт реальных боевых действий. Граница отодвинута от Ленинграда….

Мало? Наверное. Но только историю не перепишешь. Так было!

Наша справка

Карл Густав Маннергейм (1867 – 1951 гг.) – барон, маршал, руководитель финской армии в период советско-финляндской и Второй мировой войн. Родился на территории Российской империи, закончил кавалерийское училище, дослужил до звания генерал-лейтенанта российской армии, отслужив в императорской армии 30 лет. Участник русско-японской и Первой мировой войн. Выполняя разведывательное поручение Николая II, проехал по Туркестану, Маньчжурии и Китаю. Отказался присягать Временному правительству, призвал генерала от кавалерии Владимира Сахарова возглавить движение по восстановлению монархии, однако тот отказался (в 1920 году Сахаров был расстрелян большевиками). Октябрь застал его в Одессе, где он попытался организовать офицеров на сопротивление. Поняв бесперспективность задуманного, уехал в Финляндию, где возглавил движение на отделение страны от России.

Всегда с любовью относился к России и к русским. В период Второй мировой войны содержание советских военнопленных в Финляндии отличалось лояльностью. Пленным разрешалось работать за плату у местных фермеров, по личному ходатайству Маннергейма они получали посылки по линии Красного Креста – всего только из США было получено 30 тыс. посылок и 600 кг медикаментов.  Кроме того, он отказался расстреливать коммунистов и евреев, как того требовал от него Гитлер.

Вступив в войну против Советского Союза летом 1941 года, финская армия дошла только до старой границы и остановилась. Маннергейм запретил обстреливать и бомбить Ленинград.

Понятно, что поведение Маннергейма во время войны было оценено по-разному.

Гитлер: «Маннергейм – хороший солдат, но плохой политик. Скоро ему придется расплачиваться за свои слабости – большевики его расстреляют».

Сталин: «Финляндия многим обязана своему старому маршалу. Это его заслуга, что его страна не была оккупирована».

Пророчество Гитлера не сбылось – Карл Густав Маннергейм скончался в возрасте 84 лет. В Хельсинки ему установлен памятник, где маршал сидит на коне – влюбленные чаще всего назначают свидание «у всадника».

Наша справка

«Линия Маннергейма» – одна из самых мощных в истории система оборонительных сооружений на Кольском полуострове между Ладожским озером и Финским заливом. Состояла из трех полос оборонительных сооружений общей глубиной до 90 км. Они были хорошо привязаны к рельефу местности, обеспечивали максимальную эффективность ведения оборонительного боя. В систему «линии» входило 350 железобетонных и 2400 древесно-земляных сооружений. Толщина стен дотов достигала 2 м, кроме того, над ними был насыпан 3-метровый слой почвы, на которой рос лес. Перед собственно «линией» глубиной 15-20 км протянулось т.н. «предполье» – полоса инженерных заграждений.  Проволочные заграждения имели в среднем по 30 рядов «колючки». На наиболее опасных направлениях были устроены лесные завалы глубиной до 250 м, выкопаны гигантские «волчьи ямы» глубиной до 10 м. На погонный километр фронта приходилось до 200 мин. Финны широко использовали радиоуправляемые фугасы – Красная армия с массированным применением таких «новинок» столкнулась впервые.

Главная задача, которая ставилась перед «линией Маннергейма» – остановить наступление Красной армии и сдерживать ее до тех пор, пока на помощь не придут экспедиционные войска союзников. Как показала история, замысел не удался – пока англо-французское командование раскачивалось, война завершилась подписанием в Москве мирного договора, которое состоялось 12 марта 1940 года.

Вооруженные силы Финляндии

Военизированные формирования шюцкора и «Лотта Свярд» – 110 тыс. человек.
Добровольческий корпус шведов, норвежцев и датчан – 11,5 тыс. человек.
Общая численность задействованных в войне со стороны Финляндии людских сил, считая неоднократные пополнения армии резервистами, составила от 500 тыс. до 600 тыс. человек.

Готовился также и должен был быть отправлен на фронт к концу февраля – началу марта 1940 года. 150-тысячный англо-французский экспедиционный корпус на помощь Финляндии, прибытие которого сорвало только заключение мира.

Финляндская армия была хорошо вооружена, обладала всем необходимым. По артиллерии – 900 подвижных орудий, 270 боевых самолетов, 60 танков, 29 боевых кораблей ВМФ.

В ходе войны Финляндии помогали 13 стран, посылавшие ей вооружение (в основном его поставляли Англия, США, Франция, Швеция). Финляндия получила: 350 самолетов, 1,5 тыс. артиллерийских орудий разного калибра, 6 тыс. пулеметов, 100 тыс. винтовок, 2,5 млн. артснарядов, 160 млн. патронов.

Помощь деньгами на 90% шла из Соединенных Штатов, остальное – от европейских стран, главным образом Франции и скандинавских.