ГУБКИН, ГУБКИНЦЫ И ГУБКИНСКИЙ КАРЬЕР

Основой благосостояния края являются, конечно же, богатейшие недра области. Правда, с другой стороны, сами по себе недра не кормят – эти богатства нужно добыть, переработать их, реализовать, да ещё чтобы потом доходы пошли на нужные дела, а не утекли на личные счета каких-нибудь проходимцев.

Так что попробую вывести формулу благосостояния Белгородчины (да и не только данного региона): это богатые недра, умелые руки труженика, умная голова управленца, порядочная душа руководителя.

По Губкинскому району нас сопровождали экскурсоводы Марина Могульская и Елена Солнышкина.

Ещё когда мы подъезжали к городу Губкин, они обратили наше внимание на многокилометровый каменный отвал, который виднелся  далеко от дороги. При виде его я сразу вспомнил Донбасс – там подобная картина не редкость. Оказалось, что это отвал пустой породы из Губкинского карьера. Ну, карьер, так и карьер – будто мы карьеров не видели!.. В общем, не особо я и отреагировал на сообщение, обратил только внимание, что тот отвал частично засажен деревьями – скрепить вывернутую из земли породу посадками очень важно для экологии.

Ну а потом мы приехали в городок Губкин.

Здесь нам организовали экскурсию по музею КМА. Для людей старшего поколения эта аббревиатура хорошо знакома, ну а для молодёжи сообщаю: КМА – это Курская магнитная аномалия. Именно по аномальному поведению в этом районе магнитной стрелки компаса были найдены богатейшие запасы железной руды – настолько богатые, что равных им в мире наберётся единицы. Для разработки богатств возник рабочий посёлок, который вскоре вырос в город, и которому присвоили имя выдающегося советского учёного-геолога Ивана Губкина.

Истории города и всего КМА, Ивана Губкина и других выдающихся людей края и отрасли посвящён музей, в который нас привезли. Здесь нас сопровождала Татьяна Золкина. Ох, сколько же всего интересного и познавательного она нам рассказала!

Музей замечательный. Чего здесь только нет! Образцы минералов, которые извлекают из-под земли. Образцы костюмов горняков.

Макеты техники, которая используется для добычи полезных ископаемых. Портреты выдающихся людей отрасли. Образцы, которые последовательно показывают процесс превращения руды в брикетированное железо…

Но самое большое впечатление произвёл на нас показанный по установленному в зале монитору документальный фильм. Он длится всего ничего – минуты три, наверное. На экране мы видим, как в карьере происходит подрыв руды, погрузка её в исполинские самосвалы, транспортировка к вагонам, перегрузка… И затем весь технологический цикл, в результате которого потребителям уходят брикеты почти чистого железа.

Но никакой экран не даёт возможности воспринять действительность адекватно. С этим спорить никто не станет.

Мы видели карьер на экране. Но вскоре увидели его живьём!.. Поверьте, друзья мои: то, что вы видите сейчас на экране монитора, не может и в малой степени отобразить реальность!

Яма пять километров на три, при глубине 400 метров! На противоположном склоне карьера не разглядеть даже поездов! По дну ползают исполины-самосвалы, а сверху смотрятся как самые крошечные трудяги-муравьишки!..

Непередаваемое, неподвластное возможности пересказа зрелище!

Но что ещё на меня произвело впечатление… Как бы это объяснить…

Мы привыкли, что нечто циклопичное имеет некий соответствующий антураж. А здесь – никакого обрамления из горной породы, ещё чего-то. Просто поверхность, и в ней просто яма. Исполинская, но просто в земле. И от неё лишь ниточка железной дороги. По которой, по этой ниточке, растекаются по белу свету потоки железа, превращающегося… Да во что угодно – от иголки и скрепки до космических кораблей и подводных батискафов!

То есть исполинский масштаб поражал. Но при этом и некий ирреализм, несоответствие просто ямы и что из неё вытекает, с конечным продуктом, что из этого всего получается. Когда-то в детский книжке, которая имелась у меня, я прочитал фразу, которую хорошо запомнил: была гора высокая – стала яма глубокая. Так вот, здесь горы никогда не было – а есть просто яма.

После увиденного и город Губкин, который родился для обслуживания этой ямы, а потом вырос в индустриальный центр, который уже не только добывает, но и перерабатывает руду, воспринимался совсем иначе.

Город зелёный. Здесь проводят такие акции, когда школьники со взрослыми выходят собирать каштаны и жёлуди, а потом высаживают их. На улицах и площадях города устраивают зелёные композиции из всевозможных живых декоративных растений. Да  и просто садов и огородов много.

Тут следует оговорить вот что. По мере углубления карьера, грунтовые воды во всей округе уходят всё дальше от поверхности. Это большая проблема, потому что иссушается почва, деревьям всё труднее дотянуться корнями до водонесущих горизонтов.

Население города растёт. У молодёжи есть работа, есть дворцы спорта, есть возможность для организации отдыха…

За время нашей трёхдневной командировки Михаил Ножкин неоднократно говорил, что возрождение России начинается на Белгородчине. Проехавшись по области, я согласился: если России суждено возродиться, то одной из опорных точек такого возрождения и в самом деле станет Белгородчина!