АРТИЛЛЕРИЯ, ГАУБИЦА Д-30

Так получилось, что в течение некоторого времени мне довелось послужить в артиллерии. Дело было так.

Вообще проблема выбора регулярно встаёт перед каждым человеком. Когда решительно, а когда после долгих колебаний мы принимаем какие-то решение, а потом терзаемся в сомнениях – а вдруг при принятии иного решения жизнь потекла бы более удобной колее.

Об этом часто рассуждают в фильмах и книгах… Даже приём есть художественный, когда герою предоставляется возможность испытать последствия того или иного решения. В связи с этим я, например, с удовольствием смотрел сериал «Судьба на выбор».

Только ведь в жизни у нас нет таковой возможности, мы проживаем только один вариант судьбы. А потом задаёмся тем же вопросом: а что было бы, если бы я повернул на развилке на другую тропку. Это у О’Генри в «Деловых людях» звучит из уст Акулы Додса, и в фильме «Яды» Чезаре Борджа задаётся тем же вопросом…  Ну а кино, как ни говори, является отражением жизни, и загадка того, «что было бы, если бы» занимает каждого. Точнее, конечно, не сама загадка, а ответ на неё.

Вставка. В декабре 2012 года я отдыхал (лечился) в санатории «Кратово», что в подмосковном Жуковском. Мысль, которую изложил выше, я высказал своим соседям по столику. И один из соседей вдруг на полном, как говорится, серьёзе, возражает мне. Он считает, что нужно тщательно взвесить все исходные данные, тогда и колебаний никаких не возникнет, и решение будет принято единственно верное. Выслушал я соседа, и мне стало не по себе: не дай бог иметь такого начальника, который не знает в жизни колебаний!

…Году, наверное, в 82-м передо мной вновь возникла вероятность резко повернуть судьбу. Именно так: вероятность повернуть, хотя я и понимаю, что с точки зрения грамотности такое словосочетание выглядит не совсем корректно. Мы ведь знаем, что не всё в нашей жизни зависит от нас, а уж в армейской судьбе – и подавно.

Короче говоря, планировались большие учения. И меня на период подготовки и проведения масштабного полевого выхода назначили исполняющим обязанности замполита отдельного артиллерийского дивизиона нашего соединения.

Как и у любого другого человека, в моей натуре имеются какие-то недостатки, которые мешали, да и по сей день мешают в служебной деятельности. К слову, вот ведь что забавно. За весь период службы, когда я носил погоны, ни единого раза мои начальники не вызвали меня к себе и не поговорили на тему «Николай, ты неправ». Распекали за какие-то упущения, за частные прегрешения, за проступки подчинённых, за невыполненные какие-то поручения, а чаще всего лишь потому что нужен был стрелочник… Но вот именно как учит педагогическая наука, разговор «за жизнь» по душам – ни разу. И о претензиях в свой адрес со стороны руководства я чаще узнавал окольными путями или же вообще только догадывался по намёкам.

Но это – к слову. Я ведь сейчас не о своих недостатках, а о таком положительном своём качестве, как добросовестность. Если мне что поручают сделать, стараюсь сделать это хорошо.

Так вот, когда меня назначили замполитом артдивизиона (исполняющим обязанности), я взялся за дело как подобает. Причина проста: я был журналистом, и хотел познать некий новый для себя участок армейской жизни. А артиллерия – это ж интересно!

За два месяца службы в артиллерии я узнал многое (для уровня дилетанта, конечно). Например, чем различаются гаубицы, пушки и гаубицы-пушки, что такое коллиматор и панорама, какие существуют виды «веера», как пользоваться ПУО, в каких единицах измеряются углы в артиллерии, и т.д. Причём, видел всё вживую, на практике, а не на плакатах в классе. В результате командовать огнём артиллерии я бы, конечно, не смог, но описывать в своих публикациях боевую работу расчётов мог уже более или менее грамотно.

Выстрел из Д-30. Снимок не мой, да и сделан позже... Но как впечатляет!..

Дивизион имел на вооружении 122-мм гаубицы Д-30. Д-30 – просто замечательная артиллерийская система. Основой ей служит станина из трёх раздвижных «лап», которые при движении складываются, а на период ведения огня крепятся к земле вбитыми штырями под углом 120 градусов друг к другу. Таким образом, ствол гаубицы легко поворачивается в любом направлении на 360 градусов. Стреляет она на расстояние до 16 (если мне не изменяет склероз) километров. Но при повышенном заряде имеет возможность зашвырнуть снаряд и подальше – это предусматривалось при стрельбе ядерными зарядами, и ствол мог выдержать не больше трёх таких выстрелов.

Для меня всегда оставалось загадкой, как это можно попасть в цель на расстоянии десятка и более километров. На экранах, в фильмах про войну, мы часто видим, скажем, вражескую танковую атаку, и артиллеристов, которые бьют прямой наводкой. Ну, тут всё понятно, хотя всякие углы упреждения следует учитывать. Но вот показывают, как бьют тяжёлые огромные гаубицы, высоко задрав стволы. Куда они лупят? По площадям?..

И ещё одно надо учесть. Одно дело стрелять на равнине, на заранее пристрелянных плоскостях. И совсем другое – в горах! Вот представьте себе только: орудие стоит в долине, а цель расположена по другую сторону хребта. Снаряд должен перелететь через вершину и накрыть эту цель.

Так вот в ту свою «прикомандировку» я узнал, в чём заключается истинное мастерство командира-артиллериста. Он должен учесть следующие факторы. Углы к горизонту, под которыми располагаются гаубица и цель. Относительный угол, под которым цель расположена к гаубице. Высоту горы. Давление воздуха, его температуру и влажность, силу и направление ветра на всех трёх участках полёта снаряда – по эту сторону хребта, над вершиной, а также в районе цели. Даже температура и влажность порохового заряда в определённой степени влияет на точность огня… И это ещё далеко не всё!

Для того, чтобы соотнести все эти составляющие, имеются специальные таблицы, в учебниках и пособиях вычерчены сложные пересекающиеся графики… Но ничто не заменит артиллеристу Его Величества Опыта! Так вот, я видел, как стреляют подлинные мастера!

Был у нас такой капитан Олег Хрусталёв. Артиллерист, как говорится, божьей милостью. Утром, выбираясь из палатки, он первым делом привычно смотрел на небо, и по каким-то признакам тут же определял факторы, которые могут повлиять на точность выстрела. Он просто не знал, что такое промах! Олегу прочили карьеру по линии артиллеристского офицера, однако вмешался некий личностный фактор и что-то там не заладилось – не считаю себя вправе об этом рассказывать… Мне впоследствии не довелось встречаться с ним, быть может, у него всё нормализовалось – хотелось бы, чтобы так всё и было.

А таких офицеров в артиллерийских подразделениях дивизии служило немало!

…Помнится, после первых стрельб, которые провёл дивизион, командир (прости, друг, запамятовал твоё имя-фамилию) говорит мне: пошли, мол, замполит, промывать стволы. Я, конечно, удивился. Обслуживание любой техники после активной эксплуатации проводится обязательно. Но неужто в артиллерии этим занимается командир дивизиона – немолодой уже опытный подполковник?..

Оказалось, всё проще: речь шла о том, чтобы выпить за успешную стрельбу.

За те два месяца, которые мне довелось провести среди артиллеристов, я убедился, что их называют военной интеллигенцией по праву. Я сейчас не о поведении в быту и лексиконе – здесь всё как у всех в России. Тут, наверное, сказывается то, что артиллерист должен уметь мыслить отвлечённо, вычертить в голове схему полёта снаряда, с учётом множества факторов… Причём, изначально придать этой кривой такие характеристики, чтобы снаряд попал в цель. Ну а способность к абстрактному мышлению является неотъемлемой составляющей творческого интеллекта!

Вот, например, такой факт, о котором знают далеко не все люди, не связанные с этим родом войск. Мы привыкли видеть в кино, что командир орудия кричит «Снаряд!» и заряжающий вталкивает в ствол унитарный патрон – то есть снаряд, выполненный с гильзой как единое целое. Однако в жизни так происходит далеко не всегда. В ту же гаубицу сначала специальной деревянной «толкушкой» вталкивают сам снаряд, в котором взрыватель предварительно установлен специальным ключом как осколочный, фугасный или иной режим (ох, как трудно объяснять что-то, если сам не владеешь предметом в достаточной степени)! А затем, отдельно, – гильзу с пороховым зарядом. Порох ведь хранится отдельно, и закладывается в гильзу в специальных шёлковых мешочках непосредственно перед стрельбой; и в момент стрельбы руководитель указывает, сколько таких мешочков следует уложить в гильзу… При этом артиллеристы-наблюдатели, которые располагаются где-то совершенно в другом месте, указывают, куда, относительно цели, падают снаряды. И СОБ – старший офицер батареи – вносит в изначальные установки соответствующие коррективы. Чем меньше времени и выпущенных снарядов затрачивается на выполнение задачи, тем выше оценка-результат.

Так вот, именно способностью к абстрактному мышлению я объясняю то обстоятельство, что уровень эрудиции среди артиллеристов несколько выше, чем в среднем в офицерской среде.

Впрочем, почему ж только офицерской? Хорошо подготовленный рядовой наводчик и уж подавно командир орудия – это подлинная элита солдатской среды!

Как-то получается, что я вроде как других принизил, тех, кто служил не в артиллерии… Нехорошо. Впрочем, я настолько много писал о специалистах различных видов войск, что в разных публикациях доброе слово говорил обо всех. Кроме ракетчиков – с ними судьба не сводила меня ни разу.

…Помню, как-то говорили мы с офицерами дивизиона о том, что нужна реформа армии. (О реформе говорили, но только в кошмарном сне не могли себе представить, во что она выльется при нынешних горе-реформаторах). И услышал я такую мысль.

Армия должна оставаться неизменно всеобщей. Однако призывников требуется изначально разделить на «специалистов» и «остальных». «Специалистами» становятся только добровольно, и исключительно по представлению командиров. В той же артиллерии – это командиры орудий и наводчики, ну, может, ещё кто… Они должны и проживать в более комфортных условиях, и получать больше, но и служить дольше. «Дайте мне хороших артиллеристов, а подносчиков снарядов я при необходимости за три дня научу», – высказал свою точку зрения офицер. Чем не оптимальная схема комбинированной контрактно-призывной  службы?.. А идею-то мне высказали тридцать лет назад на полигоне Келята!

…По окончании тех учений вдруг выяснилось, что  руководство политотдела решило меня так и оставить в том самом дивизионе на должности, в которой стажировался. Как оказалось, командование осталось вполне довольно моей работой в артиллерийской части, офицеры дивизиона приняли меня… А для меня такое назначение стало бы серьёзным продвижением по службе.

Эх, и взялись же за меня мои близкие! Жена, отец, тесть – все убеждали меня, чтобы я бросил эту журналистику, и возвращался на политработу, которая сулила куда более успешный карьерный рост. Я ведь не имел журналистского образования, наезжавшие из Ташкента выпускники Львовского училища, которые составляли костяк редакции газеты «Фрунзевец» всячески подчёркивали, что они «белая кость», а я «от сохи» (это термин у них такой водился).

Когда все вокруг тебе говорят, что ты совершаешь ошибку, тут ведь поневоле задумаешься о том, в самом ли деле прав. А тогда единственный человек, который поддерживал меня в желании продолжить службу в редакции – это Олег Исмагилов, на тот момент сотрудник газеты «Фрунзевец», человек, с которым мы, по большому счёту, близкими друзьями и не были. Тем не менее, именно он стал единственным, кто поговорил с моей женой, высказался, что у меня имеются все данные, чтобы и в журналистике чего-то достичь.

Как бы то ни было, несмотря на давление со стороны близких, я принял решение остаться в редакции. Конечно же, не без колебаний, но всё же принял. Заместитель начальника политотдела подполковник Василий Иосифович Петраковский высказался по этому поводу что-то в том духе, что решение глупое, и что я об этом ещё пожалею.

…И вот теперь я иной раз думаю: в самом деле, что случилось бы, если бы тогда поддался и перешёл на предлагаемую должность. Через несколько лет поступил бы в академию (беру идеальный вариант). Получил бы распределение в какой-нибудь другой гарнизон, и благо, если в России… А там 91-й, упразднение политорганов…  И где бы я сегодня оказался?..

Конечно, в значительной степени в жизни мне повезло. Низкий поклон людям, которые в разное время поддерживали меня в моменты, когда требовалось принимать ключевое решение. Как-то получалось, что в нужный момент рядом нередко оказывался кто-то авторитетный, причём, нередко  вовсе посторонний! (Я писал об этом на сайте не раз). Это Сергей Прыганов, это Вершинин, это Геннадий Лисенков, это Виталька Струговец, это Анатолий Елизаров, это Валерий Рокунец, это Александр Торопцев…  Спасибо вам!