ОПЕРАЦИЯ «ЛИКВИДАЦИЯ»
Ничего подобного мировая история, думается, еще не знала. 28 августа планово прекратил существование населенный пункт Нумги, что под газоносным Надымом в Ямало-ненецком автономном округе.
О предыстории ситуации рассказал председатель информационно-аналитического комитета мэрии муниципального образования город Надым и Надымский район Александр Кияшко. Поселок родился и вырос еще в советские времена. Потом градообразующее предприятие – экспедиция глубокого бурения – приказало нам всем долго жить. И люди, которые обитали в Нумги, в одночасье оказались никому не нужными. Никому на всем белом свете! Для нужд поселка попросту прекратили отпускать деньги. И это не козни неких злонамеренных сил – исчезла организация, для обслуживания которой в свое время и собирали специалистов по всей стране.
Мэрия Надыма (назовем ее так для простоты) оказалась в весьма затруднительном положении. В самом деле: как тут было поступить? По всей Руси великой незаметно почивших деревень – не счесть. Но тут – случай особый. Куда деваться людям, которые некогда по зову Отчизны приехали сюда, а кто-то уже здесь и родился? Это ведь не благодатный юг и даже не средняя полоса, здесь плодами со своего огорода не прокормишься.
И местные власти пошли на беспрецедентный шаг. Они обратились в столицу автономного округа и в Государственную думу с просьбой о ликвидации населенного пункта. Добро было получено. И деньги под эту акцию отпущены… (Виноват, погорячился: только обещаны! Реально выделено только 5,5 миллионов, да и то исключительно для закупки жилья.)
…А задумывался ли кто-то: что такое в наше время плановая ликвидация поселка и в какие суммы данная процедура обходится? Тем более в местности с более чем суровым климатом? Люди здесь обживались навсегда, обустроились, привыкли к родному крову – в Заполярье дома-времянки именуют балки с ударением на последнем слоге… Они занимались своим делом, получали за это зарплату, растили детей… А им вдруг говорят: больше не будет ни получки, ни тепла в домах, ни реальной перспективы на завтрашнюю жизнь.
Надо отдать должное местным властям. Поняв, что градообразующее предприятие бросило своих людей на произвол судьбы, мэр со своей командой поступили честно – собрали представителей от всех 141 семьи (по другим данным, от 205), проживавших (теперь уже и в самом деле проживавших!) в Нумги и честно сказали им: мы не будем содержать на своем иждивении поселок, который району не нужен. Люди повозмущались, помитинговали, а потом (куда ж деваться?) признали правоту руководства. И начали выезжать.
Куда? Да куда придется! Грешен: заглянул втихаря, без спроса, в список адресов, куда выезжали бывшие жители Нумги. Географическая палитра богатейшая: Надым, Тверь, Энгельс, Челябинск, Пенза, Подмосковье…
При этом – подчеркну! – разъезжались по стране нумгинчане исключительно за государственный счет! Каждому (!) выезжающему местные власти выкупили жилье в городе, где он пожелает! Есть деньги – доплачивай за дополнительные «квадраты» и заселяйся в квартиру, какую сам пожелаешь. Нету – государство субсидирует таковую покупку, пусть и по минимальной санитарной норме. По месту нового проживания людей направлялись и контейнеры с личными вещами. Дорогонькая, к слову, процедура. К Нумги нет иной дороги, как река. Потому люди затаривали контейнеры, потом контейнеры грузили (иной раз и вертолетами) на баржи, транспортировали в Уренгой, составляли на железнодорожные платформы и только тогда отправляли по назначению. А это, надо заметить, только за баржу полторы тысячи рубликов с контейнера.
- Спасибо администрации, – искренне говорит Анна Верзакова, пенсионерка, которая вынуждена уезжать из региона. – Если бы не они, у меня не хватило бы средств переехать поближе к сыну-студенту…
«Они» – это в первую очередь председатель оперативной группы по переселению поселка Людмила Ипполитова. Правда, сама Людмила Александровна категорически отказывается приписывать все лавры от совершенного действа одной себе.
- Мы работали одной командой, – подчеркивает сотрудница мэрии. – Были одновременно и «ликвидаторами», и экспедиторами, и сопровождающими грузов.
Между прочим, проблем с «выселенцами» возникало намного больше, чем можно было предполагать. Причем проблем, которые заранее зачастую даже не предполагались. Например, такая. В те же советские времена мы редко задумывались о том, что необходимо контролировать правильность заполнения трудовой книжки. И сейчас, словно грибы после дождя, начали выползать огрехи нашей безалаберности. Для вчерашних граждан Нумги данная ситуация актуальна, как и для остальных россиян. Далеко не все могут подтвердить свой трудовой стаж. Соответственно, и право на пенсию. Людмила Ипполитова занималась, в частности, и тем, что помогала людям восстановить справедливость.
…Сегодня населенный пункт под названием Нумги уже можно вычеркивать с карт России. Оставшиеся после выселения людей дома разрешили разбирать и вывозить в другие поселки, в частности, в Ныде. Что-то, естественно, будет разворовано – все же в России живем. Ну а сама территория поселка подлежит рекультивации – правда, как сия операции будет проведена, ручаться не стану.
Наверное, это звучит не совсем гуманно, но меня лично больше всего интересует один вопрос. Для отселения людей надымские власти сделали все от них зависящее. Однако там, в Нумги, остались брошенные хозяевами кошки и собаки. Им-то каково без нас?
Николай Стародымов
Николай, а что теперь с этим посёлком стало? Остался ли кто-нибудь в нём жить? Наш посёлок тоже хотят закрыть и поэтому нам интересно как это происходит на практике.
Не знаю, Сергей! Я был на Ямале в командировке, и с тех пор меня туда судьба не заносила.
Скажу больше. Сейчас, побывав в Забайкалье, поговорив с людьми, которые всю жизнь прожили в подобных посёлках, и которым теперь нужно ехать неведомо куда… Я не знаю, как следует поступать в подобных случаях. Понимаю, что происходят некие события, которые вынуждают поступать таким образом, что жизнь не стоит на месте и преподносит нам разные вариации на тему “жизнь и судьба”… Но ведь человек – это не кегля, которую можно взять и переставить на новое место, не чурочка для игры в “городки”, из которых можно построить любую конфигурацию. Если человек переезжает – это его решение. Если его переезжают – это совсем другое дело.
В своих отчётах о поездке в Забайкальский край я ещё порассуждаю на эту тему. А пока – только одно. Полтора десятилетия назад по данному вопросу я рассуждал несколько иначе, чем сейчас. Мудреем мы с годами или глупеем, но только меняются наши суждения.
«Не убиваемый» посёлок
Это быль, а не небыль:
Сосны тянутся в небо,
Устремились в полёте в зенит,
Между сопок на склоне,
Как на божьей ладони,
Жирекен звонкой песней звенит.
Кто-то называет те времена застоем. Какой же это застой, когда строился БАМ, возводились ГРЭС, появлялись на карте нашей Родины новые города.
Жирекен – Всесоюзная Ударная Комсомольская стройка. Строили посёлок и горно-обогатительный комбинат вся страна. Строили с душой. Склоны сопок, поросшие тайгой, прикрывают посёлок от северных ветров. С юга широкая марь, которую пересекает говорливая речушка с кристально чистою водой. Уютные пяти и двух этажные дома. Поликлиника. Больница. Две школы. Два детских садика. Школа искусств. Прекрасная, неиспорченная цивилизацией природа. Счастливые люди, у которых есть все для труда и отдыха.
Счастливые не только часов не наблюдают, счастливые не замечают, не ценят своего счастья. Кажется, оно всегда будет с ними. Приветствовали «Перестройку», поверив безответственному трепу Горбачёва. «Лучшее» – враг хорошего. Хорошее кончилось быстро, а «лучшее» так и не наступило. Перестройка быстро перешла в приватизацию. ГОК стали разворовывать. Нет, не рабочие. Те, кого поставили им руководить. Те, у кого уже было «новое мышление». Дело не в фамилиях (жители посёлка их помнят поименно, а прочим они ничего не скажут). Кого-то из них постигла заслуженная кара. Бог крутеля видит. В 1995г было остановлено производство. ГОК встал. Не «застой» – страшнее. Миллионные долги по зарплате. Недовольство жителей от забастовок перешло к перекрытию Транссиба. Кто спровоцировал остановку водовода не установить. Но тогда, у кого-то в первый раз возникло решение убить посёлок. Нет посёлка, нет жителей, нет проблем. Сорокакилометровый водовод снабжал чистейшей артезианской водой ГОК и посёлок. Вода. Чистейшая. Такая, что её можно пить прямо из крана. Живая вода. Встала котельная. За окном минус сорок. Замёрзла канализация.
Нет, с «новым мышлением», настроенным на европейский лад русских не понять. Кто-то уехал. Но большая часть жителей осталась. Выстоим. Посёлок напоминал блокадный Ленинград. Торчали, дымили из окон трубы буржуек. С ведрами люди ходили на ключ за водой. Позже её стали подвозить водовозки. А у людей порой на ведро воды денег нет. И домой принесешь ведро воды, выносишь два. И откуда, что берётся? Но не было, ни пожаров, ни эпидемий. Ничто не берёт русского человека. Два года, две зимы. Помогая друг другу, где рублём, где поленом. Делились всем, и горестью и радостью. Выжили.
В двухтысячном новый хозяин возобновил добычу молибдена*. Выгодно стало. Смена президента благоприятно сказалась на деловой жизни всего государства. Ожил посёлок. Взамен уехавших из в конец обнищавших сёл Забайкалья потянулись в Жирекен люди. Вот только несколько маленьких «но». Но, уезжали специалисты, а прибывших надо учить. Уезжали люди вложившие в посёлок свои лучшие годы, свою душу, а приезжали те, для кого посёлок то ли станет родным, то ли нет – неизвестно. Проблемы нарастали. С каждым годом всё больше и больше. Как ждали проезда по трассе «Амур» президента. Заехал в соседний посёлок «Зилово» и мимо нас. От трассы до поселка километр, но замаскировали отворот и людей к трассе не допустили. А возможно президент знал чья это вотчина. Владимир Владимирович ему даже авторучку свою не доверяет. Знает – утащит. А с ГОКа тащили. Рабочие металл. Благо Китай рядом. Люмпен-пролетарии. Для них не стал посёлок своим. Руководителям не стало своим предприятие. Если бы он создал его и собирался бы завещать своим детям. Нет, лучше завещать счёт в банке. И текли широкой рекой деньги в оффшоры. Для нас остров Крит история, для кого-то место отдыха. Для олигархов Крит – трагедия. Растворились, пропали деньги. Деньги, которые так были нужны на модернизацию производства. Деньги, отпущенные из федерального бюджета на вскрышу. Кризис – мировое падение производства, падение спроса и цен на металл. В 2013 ГОК законсервирован. Тысяча людей без работы, посёлок без бюджета. В это же время губернатором Забайкальского края становится пришлый человек, для которого Забайкалье только ступенька на жизненном пути. Ни кто и ни что его с ним не связывает. Закрыли и закрыли ГОК. Основная прибыль от него все равно уходила через Москву неизвестно куда. А вот посёлок добавил новому губернатору проблем. И снова гениальное решение. Убить, закрыть посёлок. Нет посёлка, нет людей, нет проблем. Тем более, что под закрытие поселка можно из бюджета получить хорошие деньги под переселение населения. А вот уж тут у нас руководители талантливы. Распилить, поделить. А на остатки построить что-нибудь для отчёта и показа по телевизору. Не получилось. Не согласились люди переезжать К тому же из федерального бюджета ни копейки не выделили. Нашли компромисс – включили Жирекен в программу моногородов.
Необъятна Россия и в ней тысячи, десятки тысяч таких не убиваемых посёлков. Они живут верой и надеждой в перемены. А перемен не будет до тех пор, пока недра не будут принадлежать народу. Вот когда нефть, газ, водка и сигареты станут обогащать государство, а не отдельно взятых личностей страна оживёт. Но пока в управлении страной, в правительстве и думе сидят те, кто считает свои доходы в миллионах, то думать они будут о своих миллионах, а не о миллионах людей, живущих в умирающих посёлках.
Посёлок живёт. Главное есть водоснабжение, тепло и электричество. Люди работают вахтовым методом на просторах необъятной России. Посёлок живёт. Его не убить.
Георгий Баль.
12.10.2015 г
Спасибо большое, уважаемый Георгий, за такой искренний и болезненный комментарий! Хорошо Вы сказало: какой же это застой, коль велись ТАКИЕ стройки! И что ХОРОШЕЕ скоро кончилось, а ЛУЧШЕЕ не наступило…
Спасибо!