КАК ВЫСТУПАТЬ ПЕРЕД ДЕТЬМИ?

Вообще-то выступать перед самой разной аудиторией мне доводится нередко. Не особо люблю это дело, но ex officio (по положению) приходится. При этом, ладно ещё держать речь перед равными, или пусть даже перед аудиторией, которая по тем или иным причинам тебя не принимает…

Но труднее всего выступать перед детьми. Я просто не знаю, как и о чём с ними беседовать!

Об этом думал я, оказавшись на днях на одном ветеранском мероприятии. Благо, удалось отговориться от того, чтобы выступать самому.

Есть ведь люди, которые любят выступать всё равно где и перед кем. Ну а есть те, кто если согласен выступить, то для кого-то. Я принадлежу ко вторым.

Есть такая фраза. Мол, с детьми нужно говорить как со взрослыми – они, мол, хоть и маленькие, но люди. И всё поймут, а если будешь подстраиваться под них, только хуже станет – их доверие потеряешь.

Не пойму я такого посыла. То, что манера для беседы с малолетками требуется особая, у меня сомнений нет. Подстраиваться, приспосабливаться – не в термине суть. Но как-то снизойти к ним необходимо – дети должны тебя понимать!

А вот выходит ветеран и начинает рассказывать о том, как он воевал. Смотрю: а дети-то зевают! Значит, не попал дядечка в понятный им тон. Ну, воевал, ну, упал вертолёт, ну, от гангрены кто-то умер… Это нам, таким же ветеранам, понятно, насколько это всё жутко, когда бой, когда «вертушка» сваливается с небес, когда друг превращается в «груз-200»… А как это донести до мальчишек и девчонок, для которых мы – это просто старички, которые говорят о чём-то немыслимо далёком, случившемся в непонятной стране по имени СССР?.. Как зацепить их, чтобы слушали они тебя, а не дожидались окончания встречи?..

Говорить на равных… И вот уже кто-то рассказывает, как осколки из тела выковыривал ножом, как пуля может раздробить кость, как железо крушит внутренности… Так в жизни оно и есть, и правда это… Но надо ли на Уроке Мужестварассказывать об этом детям?.. С точки зрения абстрактной объективной истины вроде как и следует. Но видишь этих мальчишек, девочек с бантиками, и забирает сомнение: а надо ли?..

Конечно, здорово, если детвора задаёт вопросы. По крайней мере, ориентируешься, что им интересно. Но с другой стороны, мы-то знаем, что чаще всего вопросы заблаговременно придумывают учителя, и детвора их только озвучивает.

Случалось, что ребятня начинала что-то спрашивать самостоятельно. Очень редко, но случалось. Или аудитория оказывалась активной, или струнку выступающий сумел некую зацепить, на волну соответствующую попал… Не знаю. Но вот тогда разговор получался.

Если у детей не возникает ни единого вопроса, можно ли считать, что разговор не удался?.. Не знаю, не знаю…  В конце концов, могли ведь постесняться спросить, авторитет выступающего подавил,  робость в присутствии своего педагога, опять же боязнь насмешки соучеников…

И сидят они, когда нужно, улыбаются, в положенном месте аплодируют… А вот что они хотели бы услышать, что им интересно?..

Не знаю. Потому и не стремлюсь выступить.

Но вот если бы случилось так, что не открутишься!.. Тогда я, скорее всего, рассказал бы детворе не ужастики о войне, а что-то смешное. На войне ведь и смешное случается.

Наверное, вспомнил бы, как впервые оказался под обстрелом. Да какой там, впрочем, в тот раз вышел обстрел!.. Пуля где-то неподалёку звенькнула – ну, залегли мы… А потом все перебежками устремились дальше, а я лежал, и боялсяподняться. Ну не слушается тело головы – хоть что угодно делай! А потом увидел, что остался один, что все наши вперёд ушли. Откуда только прыть взялась! Забыл о страхах, телу на команды головы уже наплевать – оно само мчалось вперёд, к своим! Там, помнится, стена была, и пролом в ней. Я в тот пролом со всей скорости и дури как вломился – а там под стеночкой наши сгрудились. Увидели моё перекошенное лицо, да вытаращенные от страха глаза – посмеялись… И начали каждый рассказывать, как сам в первом бою испугался. Простые солдаты, мальчишки по 19-20 лет, а сколько такта у них оказалось!..

И вывод: в бою не так страшна пуля вражеская, как одному, без товарищей остаться.

А то другую историю рассказал бы. Как я в следующий раз попал под обстрел, уже под миномётный. Как бегал по полю, подобно в известное место раненому оленю, пытаясь найти укрытие… И вот подбегаю к арыку – он такой небольшой, аккуратненький, стремительный, помнится, в канавке течёт, там обваловка нормальная, деревца, кустарник… Самое место, чтобы спрятаться! Только представил я себе, как после обстрела буду вылезать из арыка этого – мокрый насквозь, грязью извазюканный, в тине… Стыдно!.. Перепрыгнул через арычок и побежал дальше. Укрылся в домике, в котором не имелось крыши – от миномётного обстрела вообще-то укрытие весьма относительное.

И тут вывод: в самом сложном положении боя нельзя панике поддаваться.

Думаю, если бы рассказал я эти истории, да изобразил бы страх свой, и какие другие картинки, да приукрасил бы всё это ради повышения уровня интересности  – наверное, было бы интересно детворе. Или нет?.. Вот и я не знаю.

Поскольку все выступавшие говорили о другом – ужастики всякие, и строгие наставления («вы должны поступать так-то и быть такими-то!»), наверное, мои товарищи по встрече сочли бы, что я выступаю неправильно, что для детей требуется пафоса и назидательности побольше. По-моему же – побольше такого вот что попроще да поживее…

А вот что самим детишкам нужно?..

Вот и я не знаю. Потому и стараюсь по возможности от выступлений уклоняться.