Твои герои, Отчизна!

МОЖЕТ ЛИ ТЕХНИК БЫТЬ ГЕРОЕМ?

Рафаил Гильмидинов своей жизнь показал, что вопрос в такой постановке неверен по сути

Николай СТАРОДЫМОВ

Его служба в армии началась с трагедии. Пусть и случилась эта трагедия не с ним лично – Рафаила она тоже опахнула своим крылом.

Абитуриент Гильмидинов проходил медицинскую комиссию, поступал в военное авиационное училище летчиков. Рафаил подошел к женщине-окулисту. Та, взглянув на юношу, побледнела, схватилась за сердце, и, сгорбившись и пошатываясь, вышла из кабинета. Поднялась суматоха – в коридоре женщина потеряла сознание.

Оказалось, что Рафаил как две капли воды похож на ее сына. Сын был летчиком. И погиб незадолго до того.  Так, еще не надев вожделенные погоны с просветами цвета неба, юноша узнал, что авиация – это не только романтика, но и смерти, и горе матерей…

Но кто задумывается об этом в 18 лет? Человечество остановилось бы в своем развитии, если бы молодежь не стремилось к звездам, не думая о терниях – в самом широком толковании этой крылатой фразы!

Рафаил Дахидович учился в Кировском военном авиационно-техническом училище. В летчики не прошел – медики нашли к чему придраться, пришлось довольствоваться должностью техника вертолета. Это сегодня ветеран Гиьмидинов знает, что служба у него удалась. А тогда, что и говорить, переживал…

По распределению направили юного лейтенанта в Среднеазиатский пограничный округ. Добирался до места службы на поезде. Не уставал дивиться: и просторам родной страны, и тем, насколько привычная ему жизнь отличается от того, что увидел в бескрайних степях Казахстана, в пустыне Туркменистана, в горах Таджикистана…

Командиром эскадрильи, в которую был назначен лейтенант Гильмидинов, был Владимир Мусаев. О нем Рафаил Дахидович по сей день говорит только самые добрые слова. Прекрасный офицер, требовательный командир, чуткий психолог, Владимир Исанбаевич умел определить, что представляет из себя человек в деле. В результате Гильмидинов уже на третий день по прибытии в часть отправился в свой первый самостоятельный полет. Наверняка, поборники строгого соблюдения инструкций, прочитав эти строки, схватятся за голову: не положено это, молодой офицер должен постепенно врастать в учебно-боевые пограничные будни… Но вот поверил командир подчиненному – и оказался прав! Не подвел лейтенант!..

Шла середина 80-х. Среднеазиатский пограничный округ был поистине воюющим – обеспечивал приграничную полосу афганской территории, прикрывая рубежи Отчизны от посягательств с той стороны. Пришлось хлебнуть «зеленым фуражкам» лиха в те годы!

…Трагедия случилось 19 января 1989 года. Пара Ми-8 выполняли задание над территорией Афганистана. На войне судьба человека сплошь и рядом зависит от случайности. Стрелку, пускающему ракету по пролетающим винтокрылым машинам, безразлично, в которую из них он попадет. А для экипажей – это вопрос жизни и смерти.

Душман произвел пуск по вертолету, который вел Ильгиз Шарипов. Рафаил, оказавшийся в другой машине, происшедшее видел собственными глазами: как ракета вонзается в вертолет, как он окутывается огненным облаком взрыва, как разваливается на части, как из его переставшего быть цельным корпуса вниз сыплется все то, что было в нем заключено. И еще он видел, как из объятого пламенем, разваливающегося, падающего на землю вертолета выбирается человек…

Ильгиз Шарипов раньше служил в десанте. Подготовленность к подобным экстремальным ситуациям у него была повыше, чем у среднестатистического летчика. Он не растерялся: выдавил остекление, оттолкнулся в сторону, и открыл парашют, только оказавшись на безопасном расстоянии от пылавшего Ми-8.

- Садимся! – крикнул командир экипажа, с которым летел Гильмидинов, капитан Валерий Попков.

Это было самоубийством! Сбитый вертолет упал на непривычно густозаселенном участке Афганистана (дело было близ Кундуза). Разбросанные по всей округе кишлаки, густая сеть арыков, ухоженные клочки полей, «зеленка»… В этом «духовском» районе садиться было нельзя не при каких обстоятельствах – и вертолет, и его экипаж оказались  бы попросту обреченными.

Но только что, на их глазах попали в беду их товарищи, с которыми съеден не один пуд соли, с которыми делили все – и беды, и радости! И по меньшей мере один из их товарищей жив, выбросился с парашютом.

Посадка почти стопроцентно гарантировала гибель. Если бы они улетели, их никто не смог бы попрекнуть… Никто, кроме них самих, их совести, а также глаз жен и детей ребят, которые только что рухнули на землю – чужую и чуждую.

Теперь счет шел на мгновения. Само время рассыпалось на бесконечное множество этих мгновений, каждое из которых было до предела насыщено – действием, нервами, надеждой, отчаянием…

Перво-наперво нужно было спасать живого. Вертолет, в нарушение всех инструкций, стремительно падал к месту, где приземлился парашют Шарипова. Машина буквально шлепнулась на поверхность – для мягкой посадки с положенным зависанием не было времени.

На землю спрыгнули Рафаил Гильмидинов, Сергей Шустиков, Эрадж Курбанов. К ним, прихрамывая, бежал Шарипов – в крови, обгорелый, но живой! А поодаль полыхали останки сбитого вертолета.

- Нет там никого! – кричал Попков, понимая, что в рухнувшей с небес, объятой пламенем машине уцелеть никто не мог.

Рафаил показал ему пальцем: взлетай, мол! Трое оказавшихся на земле вертолетчиков бросились в сторону исполинского костра. Не оставляла сумасшедшая надежда: а вдруг товарищи сумели спастись, и лежат сейчас, беспомощные, на земле, в ожидании неминуемой смерти?.. Именно они трое – последняя их надежда на жизнь!

А в следующее мгновение начался бой.

Вертолет, с которого высадились Гильмидинов, Шустиков и Курбанов, оторвался от земли. Тотчас по месту, где он только что находился, ударил выстрел гранатомета. Попков увел машину влево – и по тому месту, где она только что была, прошёл стремительный дымный след… Это было невероятно! Но, как рассказывал позднее Валерий Филиппович, он словно чувствовал, ощущал, куда будет направлен очередной выстрел, и бросал вертолет то вверх, то вниз, то в сторону… «Пляской смерти» назвал эти маневры Ми-8 под лавиной огня, нацеленного в него множеством стволом, журналист-«афганец» Александр Плотников. Лучше не скажешь… В открытый люк десантного отделения длинными очередями строчил Ильгиз Шарипов – на чёрном обгоревшем лице ярко белели оскаленные зубы. Он не старался бить прицельно – просто поливал свинцом пульсирующие вспышками выстрелов заросли.

В какой-то момент Попков понял – нужно улетать. Слишком плотным становился огонь, судьбу нельзя испытывать до бесконечности. В последний раз взглянув на бежавших в сторону горящего вертолета товарищей, Валерий Филиппович направил свою машину в сторону близкого ущелья.

…Бежать по насыщенной влагой тяжелой почве было очень трудно. К тому же бежать пришлось в гору. Однако ощущение опасности придавало как будто новые силы.

Какое-то время по ним не стреляли. Очевидно, хотели взять в плен. Экипаж вертолета Ми-8 составляет три человека, потому когда из севшей машины выбралось именно трое, вероятно, душманы решили, что в ней никого не осталось. Зато уж когда Ми-8 взлетел и, устроив свистопляску, скрылся, решили, что оставшиеся в их руках.

Как и следовало ожидать,  возле упавшего вертолета никого не оказалось. Находившиеся на его борту люди погибли. А поблизости отбивались от наседавших душманов пытавшиеся их спасти товарищи.

Трое, они лежали, заняв круговую оборону. Врагов было много – боеприпасы быстро кончались.

Рафаил выщелкнул три патрона, сунул их в карман. Чтобы было чем всем троим застрелиться – в плен сдаваться никто не собирался.

…Это не голливудский боевик с заранее запрограммированным хэппи-эндом – это реальная жизнь. У Рафаила и его товарищей уже практически не осталось патронов и гранат. Именно в этот момент из ущелья стремительно вырвался вертолет. Капитан Попков очень точно рассчитал все – и время, и маневр. Не ожидавшие его возвращения душманы не сразу заметили его появление, даровав ему несколько драгоценных мгновений. Вертолет, мгновенно погасив скорость, плюхнулся совсем рядом с вертолетчиками, оказавшись в перекрестии прицелов множества стволов. Рафаил, Сергей и Эрадж быстро и умело вскарабкались на борт. И вертолет в то же мгновение взмыл в небо. Ему вслед устремился поток огня и свинца.

Если есть на свете бог вертолетчиков, в этот день он был на стороне Попкова, Гильмидинова и их товарищей.

…Поднимаясь с пола, Рафаил обратил внимание, что он весь залит какой-то жидкостью. Оказалось, что это из множества пробоин вытекает керосин. Вертолет был буквально изрешечен – позднее в нем насчитали 47 пробоин! Было довольно любой искры, чтобы сдетонировали пары керосина. Когда вертолет садился на аэродроме «подскока», его буквально окутывало облако керосиновой взвеси.

Оказалось, к этому времени уже прошла информация, что капитан Гильмидинов погиб.

- Значит, долго жить будешь! – радовались за него сослуживцы.

…Их представили к званию Герой Советского Союза – Валерия Попкова и Рафаила Гильмидинова. Однако представление на Рафаила Дахидовича подправили. Какой-то большой начальник сказал: «Техник не может быть Героем!»… Что тут скажешь? Очевидно, его познания в технике ограничивается станцией техобслуживания служебного автотранспорта…

Впрочем, боевых наград у Рафаила Дахидовича немало: ордена Ленина, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» III степени, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За отличие в охране Госграницы»…

К слову, за тот бой высоких наград были удостоены все его участники. Вручал ордена председатель Комитета государственной безопасности Владимир Крючков.

…Сегодня Рафаил Дахидович проживает и работает в Подмосковье. Выглядит прекрасно – значительно моложе своих лет. На момент нашей встречи возглавлял службу безопасности солидной организации. Показателен пример. Для подготовки данной публикации нужно было снять копии с нескольких фотографий и сбросить их на «флэшку». Однако подчиненные Рафаила Дахидовича в просьбе отказали: вы, мол, сами запрещаете пользоваться служебным оборудованием в целях, не имеющих к работе прямого отношения… Это ли не показатель неукоснительности соблюдения установленных правил?..

Занимается Гильмидинов и общественной работой. В частности, он состоит в активе местного отделения Организации ветеранов «Боевое братство».

- «Боевое братство» – организация, которая имеет прекрасные цели, отстаивает замечательные идеи, – рассуждает Рафаил Дахидович. – Но ведь никуда не деваться от человеческого фактора: как в любом деле, здесь многое зависит от личных качеств людей. И здесь находятся люди, которые привносят ложку дегтя…

В этом и видит основную проблему ветеранского движения страны ветеран Гильмидинов. А именно: слишком многое зависит от личных качеств конкретных людей. Должно же быть так, чтобы социальные программы по оказанию помощи нуждающимся в ней ветеранам выполнялись независимо от этого личностного фактора. Сейчас получается, что там, где лидер местной ветеранского организации поддерживает с администрацией хорошие отношения, и эффект есть.

Вывод: нужна государственная структура – Государственный комитет по делам ветеранов. Причем, должность председателя Комитета должна быть выборная, чтобы руководитель не обюрократился и не превратился в чиновника. Нужны реальные средства, целевым назначением выделяемые государством на нужды этой категорией наших сограждан. Нужно добиться такого положения дел, когда эти средства будут выделяться на основании объективно действующего закона, а не личных контактов.

Рафаил Дахидович является также членом Совета ветеранов авиации ФСБ России. Он считает, что роль армии (в самом широком смысле толкования этого слова) в патриотическом воспитании молодежи необходимо кардинально повышать. Гарнизоны должны активно участвовать в общественной жизни населенных пунктов, в которых дислоцируются. Государственные праздники, Дни воинской славы, Уроки мужества… Да мало ли еще есть поводов, чтобы люди в погонах встречались с молодежью, ради которой, собственно, они и служат!

(2008 год)