Станислав пишет:

СТАНИС ФАБ

АНГАРИДА

ИРКУТСК, 2019

БЕРЕГ БУРНОГО ПОТОКА

…Вряд ли кто вспомнит, сколько времени племя охотников жило на берегах Бурного потока. Даже старый шаман затруднялся дать ответ. В давние-давние-давние времена люди облюбовали эти берега и эту пещеру, которая исправно согревала в холодные дни, давала ночлег, была мастерской, хранила огонь костра. А вот теперь, сидя на берегу Бурного потока, вождь Синака с горестью и сожалением думал о том, что придется покинуть обжитые предками лес, холмы, сам берег Бурного потока.
Никто не знал, куда убегает Бурный поток, живут ли на других его берегах люди, выходит ли к водопою гигантский лось или олень, который своими огромными рогами легко ломает толстые ветви деревьев.
Прямо здесь, на берегу Бурного потока разожгли большой костер, вокруг которого собрались почти все взрослые члены племени.
…Вождь Синака пел. Звуки его хриплого голоса несли грусть и печаль. Соплеменники хлопали в такт, раскачивались вместе с ним из стороны в сторону под заунывный мотив…
Мальчик по имени Таука не задумывался, о чем поет вождь в этой очень грустной песне. Ему некогда было грустить, ведь каждый день приносил столько хлопот, что к вечеру он нередко забывал съесть то, что заботливые женщины племени готовили для своих детей и мужей.
Когда Белый шар сменял Огненный и все вокруг погружалось в темноту, он кутался в медвежью шкуру, подаренную вождем Синака его отцу еще в те времена, когда они были молодыми охотниками, и засыпал, глядя на костер, который день и ночь горел в пещере под присмотром женщин и стариков, или размышляя о завтрашних заботах, которые ждут его, сына камнедела Велеса…
Вот и сейчас, закрыв глаза, он размышлял – хорошо это или плохо, если племени все-таки придется сняться с насиженных мест и отправиться в поисках нового дома. Таука считал, что это хорошо, что это настоящее приключение! И поэтому Таука не грустил и не печалился так, как это делали взрослые.
Иногда вождь Синака пел о смельчаках, которые отправились вниз по течению преследовать мамонта. Эта песня нравилась Таука больше, она не была такой заунывной. Ее быстрый ритм будил желание метать дротик, бежать на холм, а то и вовсе прыгнуть в челн и плыть, плыть, плыть!
Смельчаков Таука жалел. Ушли и не вернулись! Что случилось с храбрецами-охотниками – неизвестно.
…Отец Таука Велес находился в племенном круге и сидел недалеко от вождя – таким образом определены его место и роль в племени. Он не был удачливым охотником и не являлся сильным воином, бегал медленнее многих и метал камни пращой не так метко, как другие. Но Велес занимал особое положение среди сородичей, потому что обладал даром рисовать на гальке охотничьи трофеи, а еще ловко расщеплял камни и «извлекал» из них лезвия для ножей, наконечники для стрел и дротиков, а из костей добытых животных мастерил крючки и иглы, различные скребки и другую утварь, без которой ни на рыбалке, ни на охоте, ни при приготовлении пищи или изготовлении одежды обойтись было совершенно невозможно.
Этот дар перешел к Таука, и мальчик радовал собственными поделками и рисунками. Даже Велес порой удивлялся, как Таука хорошо рисовал животных на гальке, вырезал фигурки из камня, бивня мамонта или носорога.
…Огонь в пещере поддерживали днем и ночью. Но раньше костры жгли маленькие, с тлеющими углями. Теперь без большого, жаркого уже не согреться.
По утрам нередко, чтобы добраться до чистой воды, приходилось сбивать прибрежную наледь Бурного потока. В иные дни тонкая корочка льда затягивала поток у берега и затрудняла доступ к воде. Войти же в нее с остроконечной палкой, на которой отец ловко прилаживал гарпун, чтобы добыть рыбу, тоже становилось все сложнее. И дело даже не в том, что вода было неимоверно холодна. С этим в племени знали, как справляться, обильно покрывая тело жиром лесных животных. Но когда ледок крепчал и обрастал наростами, так просто его уже было не растолкать.
…Внутренне Синака уже все решил. Он понимал, что наступило время уводить людей вниз по течению, где, возможно, поток оставался таким же широким и чистым ото льда, как в те времена, когда деревья стояли зеленые, с густой шапкой листьев, а не такие, как сейчас – чахлые и унылые в предчувствии смертельного холода.
В двух распадках от того места, где обитало племя Синака, жили люди Пещерного племени. Их пещера находилась прямо внутри скалистого холма. Она была сухой и просторной. В обширном зале в центре постоянно горел костер. Каменные стены ее вбирали жар, а потом отдавали, так что даже в холода здесь оставалось тепло. Здесь люди ели и спали, здесь обрабатывали шкуры добытых животных и делали из них одежду и мягкие и очень удобные накладки на ступни ног, так что охотники не боялись бегать по горам в погоне за добычей.
Соседи время от времени договаривались и устраивали обмен: орудия охоты шли за одежду, иглы за рыбу, жилы за жир, луки отдавали – дротики получали…
Охотников пещерного племени частенько видели на склонах холмов и гористых перелесков. Там они добывали еду, сгоняя к подножию животных, где тех поджидали ловушки и самые ловкие и меткие охотники. Но зверей тоже становилось все меньше и меньше, холода заставляли их искать новые пастбища.
Хотя люди давно вели обмен, но делали это на нейтральной территории. Если вождям нужно было обсудить что-то важное, они приходили к огромной сосне, которая росла как раз на полпути к их стоянкам. Ходить в пещеры друг к другу без дела было не принято. Поэтому сородичи Таука почти не бывали у людей пещерного племени.
А вот Таука бывал. Первый раз это случилось позапрошлым теплым временем, когда Огненный шар пригревает как-то по-особенному, деревья уже усыпаны листьями и цветами. Бурный поток в такие дни становился полноводным, старая трава покрывалась нежными всходами, и казалось, что холода отступают, вслед за теплом вернутся звери, и теперь люди смогут вздохнуть с облегчением – все будет хорошо.
Молодой охотник племени пещерных людей Кас, сын вождя Урсу, поскользнулся на мокром выступе скалы и сильно поранился. Тогда пещерные люди сами пришли к очагу Синака с добычей и положили ее перед вождем Синака и попросили помочь Касу. В их племени не было того, кто изгонял злых духов, разбирался в травах и корнях и умел делать из них полезные снадобья.
Синака принял дары. К пещерным людям отправился Велес, который взял с собой сына Таука. Вначале Велес долго осматривал молодого воина, потом попросил принести несколько веток, очищенных от листьев, куски старой коры и жилы животных, которые охотники добывали на охоте. После того, как все его просьбы выполнили, Велес обмазал ногу Каса соком травы, которую они с Таука всегда собирали в первые дни теплого времени, затем приложил листья большого дерева, что стояло на берегу Бурного потока, потом наложил кору, поверх нее расположил толстые прутья и крепко замотал их жилами. Другие неопасные ушибы Велес растирал горячими камешками, которые ему грели на костре.
В это время Таука, примостившись на корточках, разглядывал, что делал старик в глубине пещеры на большом камне. В руках Кетриса, так звали старика, обычная галька после нескольких точных и сильных ударов другой галькой превращалась в заготовку для каменного ножа, зубила или скребка.
Старик заметил интерес мальчика и поманил его к себе. Таука приблизился и увидел, что все вокруг старика завалено плоской галькой, которой полным-полно на берегу Бурного потока и на которой сам Таука любил рисовать… Но чуть поодаль Таука разглядел плиту, где аккуратно были сложены особенные камешки. На них были изображены лоси, рыбы, птицы, носороги… Старик протянул Таука чистую гальку и скребок.
– Попробуй.
Таука осторожно взял. Повертел их и провел скребком по гальке. Осталась заметная полоса. Провел еще раз и уже сильнее – полоса проступила явственнее, и бороздка от скребка стала ощущаться кончиками пальцев.
– Сильнее, – сказал старик и показал, как это делает он.
…Таука был смышленым учеником. Последующие линии он делал гораздо увереннее.
–Ты помнишь, как выглядит лосиха или рыба? Попробуй перенести их на камень?
…Отец еще долго отгонял злых духов от молодого охотника, до самого появления Белого шара, а Таука все это время возился с галькой и скребком.
…После мальчик часто приходил к старику в пещеру. Он сразу же подсаживался к нему, выбирал большую гальку и начинал выскребать на ней животных, которых добывали охотники, на гальке появлялся Бурный поток, пойманная рыба, люди на берегу…
Старик был доволен тем, что делал мальчик, а если у Таука что-то не получалось, подсаживался рядом и помогал. Поделки Таука старик складывал отдельно. Постепенно их образовалась внушительная горка. Лучшие камни старик позволял уносить с собой.
Каждый раз, возвращаясь из пещеры, Таука дарил свои гальки. На них люди Бурного потока узнавали свои охотничьи трофеи…
Так продолжалось до тех пор, пока пещерные люди не снялись с насиженных мест и не двинулись вниз по течению Бурного потока.
Но и после их ухода Таука приходил в пещеру. Брал галечник, скребок и делал рисунки. А потом как-то вышло само собой, что он стал наносить их на стены самой пещеры, ведь там теперь никто не жил и рисунки никому не мешали. Таука разводил костер и рисовал: вот лосиха поджала ноги, словно готовится к прыжку, а рядом лосенок, он устремляется вслед за матерью, а вот Лось, который смотрит на подругу.
Таука показал изгороди-загоны, которые охотники ставили на открытых местах, чтобы направить животных туда, где их ждали меткие охотники и ямы-ловушки.
Еще Таука показал человека с рогами и флажками. Это махальщик держит палки-махалки для облавной охоты…
…Прошло еще много восходов и закатов Огненного шара с момента ухода пещерного племени. Люди с берегов Бурного потока нередко возвращались с охоты без добычи, ведь звери тоже уходили в поисках новых пастбищ.
Однажды вождь племени отправил Велеса и еще несколько мужчин на разведку вниз по течению Бурного потока. После возвращения следопыты долго разговаривали с Синака. Только к вечеру усталые разведчики наконец разбрелись по семейным углам большой пещеры.
Таука нашел отца очень расстроенным. Они ушли к Бурному потоку – отец не хотел, чтобы кто-нибудь услышал их. На берегу Велес продолжал молчать, и только когда Таука взял его за руку, начал говорить:
– Мы видели деревья, которые уже скинули свои листья и цветы. Трава пожухла. Мы не нашли следов зверей, мы смотрели, как птицы улетают большими стаями.
– Отец, нам придется покинуть наши берега?
– Нужно искать новое место для племени. Пять восходов и закатов нашего пути – нет тепла, нет лося, нет оленя. Не слышно и не видно птиц. В лесах тишина…
Нужно искать Ангариду и Байкалию, о которой рассказывали пещерные люди. Там много зверей и много бурных потоков, которые сливаются в расщелину. Вождь пещерных людей рассказал мне об этой Земле, где Огненный шар не только светит, но и греет. Он повел своих людей туда. Но никто не знает, сколько восходов и закатов должно пройти, пока откроются новые берега.
– Откуда пещерные люди узнали об Ангариде и Байкалии?
– Завтра мы пойдем с тобой к каменной стене, где обычно охотились пещерные люди. И ты все узнаешь сам.

ИСТОРИЯ, РАССКАЗАННАЯ ПЕЩЕРНЫМИ ЛЮДЬМИ
Могучая каменная стена без конца и без края тянулась на многие и многие восходы и закаты. Она отгораживала земли пещерного племени и охотников с берегов Бурного потока от того, что было за ними. Много раз смельчаки пытались преодолеть эти скалы, но, увы! Никто не знал, что происходит по ту сторону, и остроконечные вершины оставались препятствием для человека. Со скал налетал ветер, который «рвал» и «кусал» холодом племена, Бурный поток и его берега, заваливал снегом вход в жилище пещерного племени, заставлял людей кутаться в шкуры и делать костры большими…
И если раньше вслед за холодами, стужей и снегом приходило тепло, то теперь оно словно забыло о берегах Бурного потока…
Продолжением скал были холмы, покрытые лесом. В одних местах он был такой густой, что даже свет Огненного шара с трудом проникал в его чащи. В других он оказывался редким, настолько, что позволял видеть Бурный поток и все, что происходит внизу. На холмах пещерные люди устраивали охоту. Они поднимались к скалам, а затем спускались вниз, с криками и шумом выгоняли добычу, которую у подножия холмов поджидали охотники.
В одиночку к скалам ходил лишь Кетрис, которому духи позволили переносить животных и людей на плоские поверхности скал и на такие же ровные и гладкие плиты у самого их подножия.
Когда-то у Кетриса были родители, брат и сестра. Мать умерла, узнав, что отец погиб на охоте. Брат давным-давно ушел с племенем, которое двигалось на юг. Он был молод, ловок и отлично управлялся с пращой и гарпуном. Такой мужчина всегда пригодится в любом племени.
А сестра, спустя какое-то время после ухода старшего брата, стала женой ловца птиц из племени, которое обитало в нескольких десятках восходов и закатов от пещерных людей. Там было мало женщин, и в поисках жены он пришел к пещерным людям. Как сложилась судьба сестры, Кетрис не знал, но был уверен, что у нее все хорошо, потому что сестра была ласковой и трудолюбивой женщиной.
Теперь Кетрис был совсем один, и у него не было ничего, кроме места в пещере у очага, где он делал каменные орудия для охоты и всякую мелочь, столь необходимую сородичам буквально каждый восход и закат.
К скалам он ходил в поисках особых заготовок, из которых получались хорошие ножи, тесала, зубила и скребки, наконечники для дротиков и стрел. А еще он собирал красный мох и такого же цвета окатыши, которые дробил в порошок в углублении, сделанном на выступе большого камня внутри пещеры. Затем смешивал все это и получал красную вязкую массу, которой намазывал выбитые линии на скале.
Что рисовал Кетрис? Птиц и животных, охотников и шаманов, Бурный поток и пойманную рыбу. Все самое важное в жизни племени, все, что определяло его выживаемость. Недавно охотникам посчастливилось добыть гигантского оленя. И эту историю запечатлел камнедел. Чтобы сделать оленя таким, какой он был на самом деле, Кетрису пришлось вначале соорудить возвышение. На это ушло много восходов и закатов. Зато животное выглядело в натуральную величину. Вскоре к оленю «добавился» шерстистый носорог, затем птицы. Потом берег Бурного потока, Огненный шар, махальщики…
Однажды в их пещеру пришли охотники с запада. Были они сильно уставшими, а один из них к тому же поранил ногу. Им разрешили переночевать и отдохнуть. Женщины помогли раненому так, как их учил Велес – приложили к ране листья и перевязали их сплетенными в косичку нитями из трав. В благодарность чужестранцы подарили вождю хорошее огниво и сухой мох.
Охотники рассказали, что посланы искать пути в Ангариду и Байкалию.
– Никогда не слышал о них, – покачал головой вождь Урса.
– Сами мы тоже никогда не слышали о таких берегах. Но странник с далекого востока много рассказывал о них. Он говорил, что если долго-долго спускаться вдоль Бурного потока, то непременно попадешь вначале в Ангариду, а затем и Байкалию. Там много рыбы и птицы, а еще там тепло и мало ледяных ветров.
– Кто вождь этих берегов?
– Этого мы не знаем. Нас отправили искать путь, и мы идем вдоль Бурного потока. Там, где мы жили, уже давно не цветут деревья, а зверя осталось очень мало. Холодные ветры дуют от восхода до заката.
Вождь покачал головой.
– Холод везде, ветры дуют туда-сюда. Охотники жалуются на то, что добычи все меньше. Мы просим вас оставлять на скалах пометки, которые помогут и нам, когда мы двинемся к иным берегам.
Кетрис внимательно слушал чужаков, а утром после их ухода взял побольше скребков, долот, зубил и отправился к скалам, рассказывать обо всем услышанном.

СВИРЕПАЯ СКАЛА У БУРНОГО ПОТОКА
Когда предстояло принимать важное решение, Синака уходил к Свирепой скале у Бурного потока. Имя скале он дал лично еще в те времена, когда был простым охотником и, как все мужчины племени, каждый день отправлялся в поисках добычи. Это была история давнего времени…
…Три восхода тому назад охота случилась удачной, племя не голодало. Всем досталось мясо гигантского оленя, и мужчины решили пополнить запасы рыбы.
Вначале охотники, в числе которых были Синака и Велес, шли не торопясь верховой тропой вдоль Бурного потока до Теплой заводи. Она образовалась после большой воды, скатившейся с гор. Мелководье хорошо прогревалось даже в холода и быстро заросло высокими травами. Место облюбовали птицы и рыба – здесь ее было особенно много.
…В чистой воде Теплой заводи был виден каждый камушек, каждая травинка. Ходи себе с гарпуном, и если ты сноровист и быстр – без улова не останешься.
Рыбы тогда набили быстро, а заодно уток. Все были довольны и благодарили духов Бурного потока и Теплой заводи, которые послали удачную охоту и рыболов.
Пока все были заняты приготовлением пищи и нанизывали пойманную рыбу на кукан – длинную ветку, очищенную от листьев, самый молодой и неопытный охотник по имени Велес решил искупаться. В какой-то момент хитрое течение вырвало его из Теплой заводи, и вот он уже оказался в Бурном потоке. Велес барахтался и пытался вырваться, но только тратил попусту силы – течение было сильнее и крепко держало его в объятиях. Велес понял, что ему не справиться, и стал громко звать на помощь. Первым в воду кинулся Синака. Велеса тащило к скалам, где Бурный поток метался между большими валунами, которые торчали из воды, отскакивал от них, сердясь пенился, шумел, разбрасывал крупные брызги.
Синака успел вовремя – Велес выбился из сил и уже слабо сопротивлялся стихии. Бурный поток победил его и вот-вот собирался утащить в свою подводную обитель.
Синака изловчился, схватил Велеса за косу и крепко намотал ее на руку, так, что теперь отнять Велеса Бурный поток мог, только победив еще и Синака.
Синака изо всех сил плыл к берегу – Велес как мог помогал ему. Наконец они оказались на мелководье, где Бурный поток разливался широким руслом. Метрах в двадцати от берега поднималась скальная терраса, в которой чернела большая дыра. Синака решил, что это вход в пещеру, там можно обсушиться, а если повезет, то и согреться.
И это действительно была пещера. Велес к тому времени пришел в себя.
– Спасибо, Синака, ты спас мою никчемную жизнь, я чуть не погубил себя и тебя. Я твой должник, Синака!
– Запомню твое обещание. Мы живы, потому что духи спасли нас. Ты можешь идти?
– Могу. Я постараюсь не быть обузой.
– Хорошо, побудь здесь, а я осмотрю пещеру, похоже, никто из племени никогда здесь не был.
Синака начал осматривать вход и на тех участках пещеры, куда падал свет, увидел отчетливые линии скальных рисунков! Синака быстро выскочил из пещеры, собрал сухой плавник и пожухлую сухую траву, вернулся и точными движениями высек искру, ударив кремень о кремень. Костер был небольшим, но, насколько позволял его свет, Синака понял – рисунками были покрыты, кажется, все стены.
«Наверное, она была домом для других людей», – решил он.
В отсветах колеблющегося пламени рисунки словно бы оживали. Казалось, лось вот-вот стремительно помчится в лес – передние ноги его были согнуты, а задние уже распрямляются… Сейчас он ударит копытами и прыгнет вперед…
А вот рыба, такую он сам много раз вытаскивал из вод Бурного потока.
Синака двигался вдоль стены и явственно различал оленя, который спустился к берегу на водопой, опять лось и лосиха, рыба, утка… А вот люди с поднятыми руками – махальщики, недалеко был выбит медведь, который поднялся на задних лапах.
Синака задержался около рисунка зверя, и в ту же секунду в пещере раздался страшный рев, такой, что, кажется, стены содрогнулись от громоподобного звука. Синака и Велес, не сговариваясь, прижались к стене. Синака вытащил каменный нож, который всегда был у него при себе. Рев повторился.
– Логово свирепого медведя, – прошептал Велес. – Мы забрались в логово пещерного медведя!
– Похоже. Когда он приблизится, постарайся отвлечь его. Хотя бы на мгновение.
– Я постараюсь, но очень страшно, Синака!
– Велес, мне тоже страшно, но нужно, чтобы он отвлекся.
Грозное ворчание продолжалось, хищник явно учуял чужой запах и шел прямиком на охотников.
Сердце у Велеса и Синака колотилось так, что, казалось, зверь слышит его биение и идет именно на этот звук. Ладонь, в которой Синака сжимал нож, стала влажной и, кажется, он вообще перестал чувствовать его деревянную рукоять.
«Неужели это и все, неужели именно так приходит забвение?» – мелькнуло в голове у Синака.
Медведь издал такой рык, от которого сотряслась сама пещера. Зверь встал на задние лапы, и привыкшие к темноте глаза охотников смогли различить его силуэт. Он был огромен!
На какое-то мгновение пещерный медведь замер, начав громко и часто вдыхать воздух, словно бы проверял, не обманулся ли он с добычей, и издал громоподобный рык.
…И тут случилось что-то невообразимое. Вначале послышался тонкий писк, который быстро превратился в какой-то особый свист, малоприятный для ушей человека – он больно резал слух. А еще через мгновение пещера наполнилась невероятным шумом, как будто тысячи птиц закурлыкали одновременно. И в воздух поднялись тысячи, а может быть, и многие тысячи… летучих мышей, которых медведь своим рычанием растревожил. Летучие мыши набросились на того, кто нарушил их покой. Большого вреда они ему, конечно, не могли принести, но от неожиданности и удивления подобной наглости, что ему, хозяину здешних мест, дали отпор, от резких звуков, которые резали медвежье ухо, толчков и тычков нападающих зверьков хозяин пещеры, забыв о главной добыче, стал искать пути отступления. Он все еще рыкал и отмахивался от пикирующих мышей, но их было невообразимое количество, и они добились своего – медведь бросился к выходу к Бурному потоку, кинулся в него и уплыл на противоположную сторону.
Все это время Велес и Синака боялись пошевелиться, чтобы не привлекать внимания летучих бойцов.
…Они еще долго лежали меж камней, боясь выйти из пещеры, где их, возможно, поджидал зверь, но в конце концов решились выбраться. Снаружи никого не было – медведь, посрамленный маленькими зверьками, скрылся. Велес и Синака быстро двинулись в сторону лагеря.
Синака назвал это место Пещерой у Свирепой скалы…
И вот теперь, в преддверии принятия важного решения о поиске новых берегов, Синака решил отправиться к пещере у Свирепой скалы.

ЧТО РАССКАЗАЛА ПЕЩЕРА У СВИРЕПОЙ СКАЛЫ
Велес не вспоминал о пещере у Свирепой скалы. Да и зачем? Мало ли историй случается постоянно то с одним, то с другим охотником племени. Но неожиданные рассказы вождя пещерного племени вернули Велеса к этой стародавней истории. Да и как пройти мимо рассказа пришельцев об Ангариде и Байкалии? Воспоминания нахлынули разом, и Велес вспомнил, что он видел то, о чем подробно, хотя и путано, говорили чужие охотники. Ну, конечно! В той самой пещере у свирепой скалы! На стенах ее они мельком, но видели фигуры животных, людей, толстые линии воды…
И какие-то из рисунков явно совпадали с тем, о чем, пусть отрывочно, рассказывали пришельцы. Ангарида и Байкалия! Мир водных потоков!
Велес нашел Синака на берегу Бурного потока.
– Приветствую тебя, вождь, я хотел предупредить, что утром отправляюсь к Свирепой скале.
Синака улыбнулся.
– Как часто, Велес, наши мысли совпадают. Я думал об этом же. Тебя зовут в прошлое рисунки, найденные нами?
Велес согласно кивнул головой.
– Последние дни я только и думаю об этом. Мне кажется, что рассказы вождя Урса и пришельцев я где-то видел.
Синака строго посмотрел на Велеса, а потом рассмеялся.
– Мы пойдем вместе. Разве я могу рисковать таким камнеделом, как ты? Вдруг в тех местах вновь поселился пещерный медведь?! Нет, Велес! Без твоих ножей, наконечников, скребков и игл племя не сможет жить.
– Синака, позволь взять с собой Таука, он тоже хорошо говорит с камнем, иногда лучше, чем я. Из него выйдет новый хороший камнедел, и к тому же у него дар – животные на гальках и скалах из-под его руки бегут легко и быстро.
Синака кивнул головой.
– Бери Таука. Скажи, Велес, что ты хочешь найти в пещере?
И Велес стал рассказывать о своих догадках…
…На следующий день, когда Огненный шар еще только-только собирался всходить, Синака, Велес и Таука отправились к пещере у Свирепой скалы. Многое изменилось здесь за прошедшие восходы и закаты. Бурный поток так же шумно и стремительно мчал свои воды, но песчаная отмель расширилась за счет самого потока, так что складывалось ощущение, что преодолеть его теперь не составит особого труда. А ведь когда-то это было трудной и даже опасной задачей.
Кустарник по обоим берегам явно поредел. Куда подевались густозаросшие подлески, за которыми вполне мог скрываться кабан или детеныш оленя, антилопы или даже бизона. Проплешины попадались часто, они оголяли берега Бурного потока и свидетельствовали о наступающих переменах в природе.
– Велес, ты уверен в своих догадках?
– Не могу сказать точно, я был очень напуган, и мы слишком быстро покинули Свирепую скалу. Но, когда пришельцы рассказывали свою историю и отвечали на вопросы, мне показалось, да, мне показалось, что на стенах пещеры было нарисовано что-то похожее.
– Велес, ты не изменился. Тебе все время что-то кажется.
– Синака, я всего лишь камнедел! А ты вождь племени!
Синака махнул рукой.
– Я уже слышал это от тебя, Велес, много раз. Духи решили в этой жизни, чтобы я был вождем, а ты снабжал племя хорошим инструментом и орудиями охоты. Возможно, когда-нибудь они изменят свой выбор и мы поменяемся местами.
– Синака, попроси духов не делать меня вождем, ты – это правильный выбор. Я никогда не смог бы вести за собой племя. Я камнедел.
– Хороший камнедел, а теперь еще и разгадыватель рисунков на скалах. Велес – скальный охотник, ведь ты пытаешься добыть то, что спрятано в пещерных рисунках. А ведь когда-то мы вместе смотрели на них, но я ничего не заметил, а ты вспомнил…
Разговоры взрослых Таука были неинтересны. Он занимался своим делом: внимательно смотрел под ноги – не попадется ли особенная галька или другой плоский камешек, пригодный для рисования. Бугорок земли прямо на его пути – Таука машинально хотел отбросить его носком кожаной обувки и тут же пожалел – бугорок остался цел и невредим, а палец ноги пронзила сильная боль.
– Ой, больно, – воскликнул он, упав на колено и растирая палец ступни.
Услышав вскрик мальчика, Синака и Велес остановились.
– Таука, что случилось? – поинтересовался отец.
Но мальчик не услышал вопроса, потому что внимание его привлек этот самый бугорок, так больно поранивший его. Своим каменным ножиком Таука обкопал торчащий из-под земли предмет. Это был не какой-то осколок или кусок кости, выдавленный на поверхность, но прочно застрявший в почве. Это была самая настоящая птица! Наружу торчал только хвост, о который он и запнулся. Когда Таука расчистил предмет и, наконец, извлек его из почвы, оказалось, что фигурка птицы сделана из куска бивня мамонта.
– Отец! Смотри, что я нашел, – Таука подбежал к взрослым. – Это птица – вот крылья, клюв. А эти насечки – перья.
Велес взял кость из рук сына и долго вертел ее.
– Действительно, птичка. Возможно, ее потеряли люди, когда двигались этим же путем.
– Этим же путем? Двигались? Куда?
– Я не знаю, – пожал плечами Велес. – Ну, возможно, туда же, куда и мы двигаемся.
– В пещеру?
– Может быть. Но эта птичка вырезана не мной и не Таука. Значит, кем-то другим. Предположим, какое-то племя двигалось на юг в поисках новых берегов, и камнедел или его сын, или дочь случайно обронили одну из поделок?
– Значит, этим путем все-таки кто-то ходил. Возможно, это действительно правильный путь в теплые земли…
Синака произнес эти слова и внимательно посмотрел на Велеса. Тот также не мигая смотрел на вождя.
– И.., – почти одновременно протянули оба.
– И получается, – начал Синака, – что они могли знать, куда идут. Знать об Ангариде и Байкалии.
– Могли.
– И это могли быть тоже охотники, которых посылали разведать путь и оставить в безопасном месте, защищенном от ветров и воды, подсказку, куда двигаться?
– И если они что-то оставили, то, скорее всего, в пещере Свирепой скалы!
– Точно, в пещере Свирепой скалы.
Они убыстрили шаг, и вскоре показалась пещера, которая много лет назад встретилась им на охоте. Все та же высокая, почти безлесая скала, черная дыра у подножия – вход. Внешне все тихо, ничто, как и тогда, не указывает на опасность – логово огромного и страшного пещерного медведя и тучи летучих мышей.
У входа остановились, прислушиваясь, не раздастся ли какой звук из этой черноты. Но все было тихо. Как и тогда, много лет тому назад, из пещеры тянуло сыростью и страхом. Дыра-вход была сплошь в лавтаках паутины, которая сплела ветки кустарника и травы, поймала брошенные ветром листья и прочий сор.
– Я пойду первым, – сказал Синака. – Потом Велес и Таука. Если вдруг на нас нападет пещерный медведь и нам не удастся отбиться, беги, Таука, без оглядки, залазь на первое попавшееся высокое дерево.
Прошло еще какое-то время.
– Что там, Синака?
– Тихо. Велес, давайте добывать огонь.
…Наконец они осторожно, затаив дыхание, попали в пещеру. Синака шел первым, крепко сжав в одной руке рукоять каменного ножа, сделанного много лет назад Велесом. В другой у него был факел. За Синака шли Велес и Таука. У них тоже были факелы – запасные.
В пещере стояла тишина. Памятуя о полчищах летучих мышей, которые победили свирепого пещерного медведя, люди вначале осмотрели верхние ярусы пещеры – там было пусто. Вероятно, летучие зверьки уже успели перебраться в более теплые места.
В отсвете факелов стали заметны рисунки на стенах. Неровное, колеблющееся пламя словно бы передало им часть своего движения, и казалось – животные и люди на скалах медленно двигались.
Таука замер перед огромными лосем и лосихой. Вид у них был очень встревоженный, настолько, что волнение это передалось мальчику. Чего испугались исполины? Что могло так взволновать этих сильных животных?
Рисунки уходили вглубь коридора, который тянулся от входа и растворялся там, куда свет от факелов не доставал.
– Взгляните, эти рисунки словно один сюжет, люди и животные двигаются в одном направлении, – подметил Велес.
– По ходу Бурного потока, – добавил Синака.
И действительно, если присмотреться, то головы животных и птиц были высечены на стенах в одном направлении – Бурного потока.
Большой зал пещеры был разрисован сверху донизу, на сколько художнику удалось подняться, лосями, птицами, махальщиками и водой… Выбитые линии мастер заполнил черной краской. Со всех сторон в животных и птиц летели стрелы. Вероятно, это была сцена большой охоты.
Из главного зала пещеры начиналась широкая галерея.
– Смотрите, мамонт, – Таука поднял свой факел повыше и все увидели мамонта. Его тело было покрыто насечками – шерстью. Вокруг мамонта стояли человечки с флажками – это были загонщики-махальщики.
Неужели огромный зверь мог испугаться маленьких охотников, и они криками и шумом заставили его двигаться в нужное место, где его ждала неминуемая гибель?!
Синака, Велес и Таука двинулись дальше по каменному коридору. На стенах его все чаще стали появляться волнистые линии. Одна переходила в другую, словно бы вливалась в нее, и линии становились толще и длиннее.
– Это вода! Это Бурный поток, – воскликнул Велес. – Смотрите, вот челны, в них люди, они плывут по Бурному потоку!
– Да это же Свирепая Скала и вход в пещеру, – прошептал Таука.
И действительно, это была знакомая скала, в пещере которой они находились в данный момент. Еще через несколько метров одиночные волнистые линии стали объединяться, образуя гигантский новый водоем.
– Возможно, Бурный поток соединился с другими потоками – большими и малыми, – догадался Синака.
Волнистых линий стало еще больше.
– Много больших бурных потоков, – предположил Велес.
Теперь они двигались по пещерным галереям, словно сами плыли по Бурному потоку. Чем дальше, тем толще становились линии воды на стенах у художника.
На одном из рисунков потоки стали уходить в разные стороны. Тот, что слева, так и бежал себе и обрывался за поворотом галереи, а тот, что справа, еще долго петлял и тоже обрывался, но уже пересекая потолок на противоположной стене.
Все, дальше никаких рисунков не было.
– Что скажешь, Велес?
– Наверное, это все, что знал камнедел, делая рисунки. Он слышал о больших и малых потоках, о том, что они стремятся дальше, объединяясь и разбегаясь к другим берегам… Он показал множество оленей, птиц, и значит, племя было с добычей…
– Таука, ты все время что-то рисовал на гальке!
Велес протянул Синака большой каменный «блин». Тот бережно взял его и, рассматривая, стал рассказывать, что нарисовал Таука.
– Получается, что Бурный поток где-то на своем пути становится еще шире, принимая другие потоки, и они бегут вместе. На пути Бурного потока люди видели много птичьих стай и животных. Они даже охотились на мамонта.
– Они могли и не видеть всего этого, но услышать от других охотников, – уточнил Таука.
Синака согласно кивнул и продолжил сам «читать» каменную «книгу».
– Поток делает одну петлю, другую, третью и вновь распадается на несколько. Один из них, самый широкий, уходит туда, где встает огненный шар. Возможно, там и лежит Ангарида и Байкалия, о которых рассказывали чужие охотники?
– Возможно, по пути встретятся и другие подсказки камнедела, – добавил Велес.
– Возможно. Но теперь мы хотя бы знаем, что Бурный поток уходит далеко-далеко. И я могу объявить племени, что настало время уходить от холодов в поисках теплых берегов…

ПЛЕМЯ УХОДИТ НА ПОИСКИ АНГАРИДЫ И БАЙКАЛИИ
С каждым днем становилось холоднее. Хорошо, когда ветра не было и порывы его не заставляли людей отсиживаться в пещере. Плохо, когда вдруг начинал валить снег и мужчины не могли выйти на охоту, а женщины и дети не собирали для костра валежник и плавник, выброшенный Бурным потоком. Тогда в дело шли кости животных – они разгорались медленно, но горели долго и давали много тепла. Их старались использовать во время непогоды, когда Огненный шар больше светил, чем грел.
В один из таких дней мужчины племени собрались в пещере у костра и ожидали, что скажет вождь Синака. В иной день он бы поговорил о другом, вспоминая прошедшие времена. К примеру, о хорошей охоте и рыбной ловле, которые всегда приносили племени еду, материал для одежды и разного рода полезные и нужные предметы. Сейчас Синака хотел сказать другое – люди уходили на юг в поисках тепла и еды. Зверь тоже уходил в поисках новых пастбищ.
Все вспоминали, что еще недавно в это же время было теплее. А вот теперь тепло отчего-то уходит и все вокруг меняется.
Синака понимал, что племя и так задержалось у Бурного потока, ожидая и надеясь одновременно, что холода наконец сменятся теплом. Синака знал, что люди были бы не прочь отправиться к иным берегам. Но он медлил, надеялся, что следующий день принесет тепло, и жизнь начнет возвращаться на круги своя. Увы, становилось все хуже и хуже. Разве не видно, как меняется все вокруг, как стало мало животных – олени, лоси и носороги, бизоны и кабаны тоже стали покидать эти долины, горы и холмы, деревья перестали распускать большие листья, трава не успевает пойти в рост?
И наступило время, когда следовало не обсуждать и дожидаться, а действовать. Об этом всем думал Синака, глядя на пляску веселого огня.
– Через четыре восхода и заката племя сядет в челны и отправится вниз по Бурному потоку, – тихо-тихо произнес Синака. Но все хорошо услышали его слова… – Через четыре восхода и заката племя отправится туда, где Бурный поток сливается с другими потоками и обретает новую силу…
Почему-то никто не грустил и не плакал от этих слов вождя. Конечно, всем было очень жаль покидать родные берега, где люди племени встретили и проводили столько восходов и закатов. Но времена, когда можно было надеяться на богатую добычу, когда все взрослые мужчины участвовали в охоте на мамонта и грозного носорога, прошли, а тепла Огненного шара уже не хватало ни днем, ни ночью. Да и сам Бурный поток становился все уже и уже, тонкий ледок покрывал берега и все вокруг…
Мужчины племени готовили челны. С собой брали только необходимое, то, что могло уместиться в узких долбленках: одежду, инструменты, оружие. Духи смилостивятся над племенем, духи дадут силы и помогут людям найти теплые земли, большую сухую пещеру, хорошие камни для изготовления из них ножей, скребков, долот, а еще особые камни, которые позволят быстро добывать огненную искру для костра. И, конечно, новый Бурный поток будет так же богат рыбой, как и прежний, а новые леса и холмы – животными и птицей…

Александр Давыдов пишет:

Генрих Дик прислал диплом «За мастерство» и сообщил, что моя сказка «Старинный шкаф» вошла в шорт-лист конкурса “Золотой Grand Германии”. Спасибо большое, Николай.