КРЫЛАТАЯ НАПАСТЬ

Мысли по поводу нападения на теплоход огромной тучи крылатой мошки

Вечером  1 августа наш теплоход выходил из Невы в Ладожское озеро. И на наш корабль опустилась целая туча каких-то летучих насекомых. Точнее, не опустилась, а облепила наш рукотворный плавучий залитый огнями островок плотной крылатой массой. Сколько их там было – такое ощущение, что миллионы.

Первыми с палубы сбежали женщины в юбках и платьях. Затем постепенно ретировались и остальные. Полчища насекомых залепили все окна, которые мы, спасаясь от напасти, поспешили закрыть. Внешним видом напоминали они крупную моль.

Утром все палубы оказались завалены мириадами трупиков. Среди них вяло ползали полуживые насекомые. На стенах, на стёклах, во всех мыслимых уголках снаружи судов – всюду виднелись эти букашки.

Палубный матрос как-то обречённо вазюкал корабельной «машкой», размазывая протоплазму по голубой краске. Я порекомендовал ему сначала смести эту массу в воду, а потом уже браться за швабру… Однако он по-флотски больше доверял привычной «машке», чем несерьёзному венику. Его дело…

А мне вспомнился соответствующий эпизод из романа Бернара Вербера «Муравьи». Там момент, когда крылатые особи устраивают массовый вылет из муравейника, описан как праздник – каждый его участник знал, что подвергается смертельному риску, однако стремился вверх, гонимый могучим инстинктом продолжения рода. http://starodymov.ru/?p=6163

Смотрел я на покрывавших палубу погибших мотыльков, и думал об этом самом инстинкте. Понятно, что это состоялся как раз массовый вылет особей, которые должны были дать продолжение своему виду. Каждая из лежавших на палубе мошек природой была предназначена именно для продления рода. Но вот что-то сбилось в их программе, приняли они наш теплоход за место, удобное для выполнения своей миссии – и жестоко поплатились за свою ошибку.

И думал я ещё: насколько же могучий потенциал закладывает мать-природа в своих тварей! Вот этот рой мошкары погиб, не выполнив своей функции, однако где-то, быть может, совсем рядом с нами, другой рой заронил в окружающий мир нечто, из чего вскоре вылупится новая жизнь…

Можно сказать, что природа расточительна. Можно – что она дальновидно всё делает с запасом. А запас – такое дело: именно он служит движителем искусственного отбора.

Вот об этом я размышлял.

А через сутки, когда мы входили в устье Вытегры, я вернулся к этим мыслям.

Дело в том, что я увидел, как на палубе откуда-то из недоступных грубой «машке» закутков появилось несколько тех самых крылатых насекомых. Слабеньких, вялых, но – живых!

И получается, что всех среднестатистических особей хмурый невыспавшийся матрос смыл в Ладогу. А вот эти, у которых жизненной силы оказалось чуточку больше, дожили до момента, когда можно расправить крылышки и попытаться долететь до берега. Их товарищам уготована участь стать кормом для рыбёшки. А этим – дан шанс основать новую колонию на новых землях.

Нет, не расточительна природа. У неё всё очень рационально. Её рациональность заключается в том, что она каждому даёт шанс! А уж как и на что ты его потратишь – твоё дело!

…Крохотный мотылёк… Тварь безмозглая… А сколько мыслей вызвала!