ЛЮДИ ГАРНИЗОНА

В центре сидит генерал Леонтий Робул

Писать о людях всегда непросто. Нет, о Екатерине Великой или адмирале Колчаке – тут всё просто: что ни напиши, всё прокатит. А вот о людях, с которыми делил чарку или щепотку соли…

Когда я начал писать и выставлять в интернет свои записки о прошлом, допустил в адрес некоторых бывших сослуживцев высказывания, которые не следовало бы употреблять. Это я не иду на попятную, нет. В тех характеристиках, которые употреблял, я не врал,  не старался замарать кого-то. Просто – ЗАЧЕМ? Все мы не без греха, и к чему лишний раз переворашивать бельё – чистое, грязное, любое…

Тем более, что и мне кто-то за что-то может попенять. Одно могу сказать: сознательно гадости людям я старался не делать. Но ведь делал же!..

Первым командиром дивизии в мой период службы в ней был генерал Робул Леонтий Алексеевич. Разница в служебном положении у нас была существенной, так что я не думаю, что он меня помнил. Однако так случилось, что мы с ним встречали впоследствии неоднократно. В последний раз мы с Леонтием Алексеевичем общались 15 февраля 1989 года, в Кушке, под скалой с буквами СССР, когда встречали последние уходящие из Афганистана колонны 5-й гвардейской мотострелковой дивизии.

Тут требуется отсылка. В 1979 году, когда кремлёвские старцы приняли решение о вводе войск в Афганистан, в Кушку, в дополнение к располагавшейся здесь 5-й дивизии, переместили и 58-ю из Кизыл-Арвата. Потом в Москве решили, что «за речку» пойдёт только 5-я. Тогда здесь, у пограничного знака попрощались два генерала-комдива: Юрий Шаталин и Леонтий Робул. Шаталин со своей дивизией направился в Шинданд, а Робул вернул свою дивизию в Кизыл-Арват.

А через десять лет они у того же знака встречали уже выводимые войска. Шаталин к тому времени стал командующим Внутренними войсками МВД СССР, а Робул – заместителем командующего Туркестанским военным округом по Гражданской обороне. Шаталин, который знал меня, окликнул: корреспондент, запечатлей нас – будет исторический снимок! А у меня к тому времени уже кончилась в фотоаппарате плёнка, а купить новую в  Кушке в те дни оказалось невозможно.

Штаб дивизии

Но это – к слову. В период службы в Кизыл-Арвате я с комдивом практически не общался. И о Леонтии Алексеевиче могу рассказать только такой анекдот. У нас регулярно проходили мероприятия, совместно с местными властями. На них постоянно звучали добрые слова в адрес командования дивизии и лично её командира. Вот тут и возникала загвоздка. Туркмены просто не могли выговорить слово «Робул», вместо этого у них получалось нечто курьёзно-невразумительное…  Комдив сидел с непроницаемым лицом, хотя, понятно, кому доставляет удовольствие, когда коверкают твою фамилию?..

Некоторое время комдивом у нас служил полковник Белозёров. Мягкий, вежливый, интеллигентный… Это был единственный начальник, который стоял в очереди за получкой вместе с другими офицерами. Мы пытались его пропускать вперёд, однако он неизменно отказывался. И все испытывали неловкость от такой ситуации. Подчеркну: комдив с нами не заигрывал, не зарабатывал дешёвую популярность, он просто считал, что так правильно.

Вообще удивительно, что такой мягкий человек дошёл до такой должности! Как ни говори, а для того, чтобы руководить столь сложным и многопрофильным хозяйством, как дивизия, чтобы командовать такой массой людей, жёсткости в человеке должно быть побольше.

Так что вполне закономерно, что на смену ему прислали нового командира – полковника Козлова, человека с более решительным характером. Эта смена произошла некрасиво. Обычно о предстоящей смене руководства  подчинённые знают заранее. А тут вдруг – неплановое построение дивизии. Некий начальник (если не ошибаюсь, это был генерал Шеин, но не поручусь) выводит перед выстроившимся на плацу личным составом  незнакомого офицера и говорит: это, мол, ваш новый командир. Все в шоке. Рассказывали, что и сам Белозёров о таком смещении себя не знал.

Впрочем, бог с ними, с комдивами. Это был не мой уровень.

О начальниках политотдела я уже писал. Не так давно по электронной почте я получил письмо от Петраковского Василия Иосифовича. Было приятно. Всего вам доброго, Василий Иосифович!

…Что такое дивизия? Это десять тысяч человек. Дивизия сокращённого состава, как была наша, – пять тысяч. Но общаемся в повседневной жизни с куда меньшим количеством людей. А уж вспомнить кого через три десятилетия – и вовсе трудно. Потому – просто выборочно.

Сергей Дышев (в центре), Сергей Большаков (справа) и я

Служил у нас в политотделе Сергей Большаков (Большевиков, как мы его в шутку именовали). Они крепко дружили с нашим ответственным секретарём Сергеем Дышевым. Некоторое время назад Большаков мелькал в составе Центральной избирательной комиссии.

Ещё один офицер политотдела, Владимир Дорофеев, неизменно улыбчивый и внешне очень благожелательный, был холостяком и считался в гарнизоне завидным женихом.

Рабочий день у нас официально оканчивался в 19 часов. Однако начальник политотдела полковник Кулан в 19.30 ежедневно проводил совещание. Где-то без десяти восемь он при нас поднимал трубку телефона, звонил жене и предлагал ей выдвигаться к Дому офицеров, где в 20 часов начинался фильм. Без трёх минут восемь он завершал совещание, вставал из-за стола и отправлялся в кинозал, а мы вынуждены были идти домой – о том, чтобы успеть собраться и попасть на сеанс, не могло идти и речи.

Как-то вечернего совещания не состоялось. И мы всем политотделом, дружно, с жёнами и детьми, отправились в кино. Это увидел Иван Николаевич… И объявил нам тревогу – нас всех вызвали прямо из зала, и мы всю ночь работали с какими-то мобдокументами.

Уникальной личностью в нашем гарнизоне являлся замполит батальона связи майор Галак Михаил Николаевич. Он был уже в возрасте, и являлся всеобщим любимцем. Всегда весёлый, никогда не унывающий, Михаил умел пошутить в самой неподходящей обстановке, да так пошутить, что это разряжало накалённость ситуации, останавливало начальственные разносы… Он знал множество анекдотов и стихов, нередко скабрезных, которые при случае охотно декламировал.

А ещё Миша Галак был известен тем, что с ним в семье проживала и тёща, известная всем как «бабка Галачиха». Взаимоотношения у неё с зятем сложились великолепные. Тёща знала все традиции и обычаи, а потому являлась незаменимым советчиком при организации любых торжеств, вплоть до похорон (случалось у нас и такое).

Говоря о батальоне связи, нельзя не сказать о Ефиме Захаровиче Гликман, о котором я уже писал, и повторяться не стану. Напомню только, что он как-то неудачно пошутил, и в результате его служба в богом забытом Кизыл-Арвате затянулась более чем на двадцать лет. Зато сделал карьеру: от командира взвода дошёл до должности начальника связи дивизии.

А вспомнил я об этом человеке вот почему. В те времена в Кизыл-Арвате по телевидению транслировался только один канал, который вещал на русском и туркменском языках в пропорции 50 на 50. Так вот, именно наш батальон связи, при непосредственном участии Ефима Захаровича, помогал монтировать на местном телетрансляторе оборудование, в результате чего в телевизорах появилась вторая программа.

Кого ещё вспомнить?..

Был у меня друг Евгений Жайворонок. Он служил по линии санитарно-эпидемиологической службы. Как-то у нас с ним вышел курьёз…

В описываемые времена компьютеров ещё не было, а по телевидению транслировались передачи эпохи развитого социализма. К тому же в нашем регионе значительной частью на туркменском языке. Соответственно, люди намного больше нынешнего общались между собой «живьём». В частности, иной раз мы с друзьями собирались «расписать пулечку»  (для непосвящённых: сыграть в преферанс). Как-то собрались мы у меня (жена была в отъезде), взяли пива, и начали играть. Заигрались за полночь – преферанс это игра, которую на середине не прервёшь.  А супруге Евгения он зачем-то понадобился. Мобильных телефонов тогда тоже ещё не изобрели. Ну, приходит она затребовать от нас своего супруга… И перепутала – ошиблась не то подъездом, не то этажом… Короче говоря, видит, что окна тёмные, значит, ни о каком преферансе речи не идёт… Ох, и трудно же пришлось Евгению – объяснять, где он был и чем занимался!..

В феврале 1989 года мы с ним встретились в Кушке, где я освещал вывод войск из Афганистана, а он обеспечивал эпидемиологическую безопасность. С подачи Евгения я рассказал в газете «Фрунзевец» о серьёзной предпосылке к ЧП, которая произошла в гарнизоне, и к великому счастью так и не привела к плачевным результатам. Я тот материал так и назвал: «По следам несостоявшегося ЧП». Эх, и волна потом поднялась… И хотя мы с Евгением были на сто процентов правы, мне тогда в редакции порекомендовали впредь подобных скандалов не провоцировать.

Слева - Михаил Коваленко (ныне уже покойный)

Супруги Агашковы, супруги Кара, супруги Данилюк, супруги Одинцовы, семья Коваленко, Саша Падалка… Амояк Акопов, Галина Степанцова…

Жизнь – штука такая, что далеко не всегда всё складывается гладко. С кем-то добрые отношения сохранились по сей день, с кем-то пути-дорожки разошлись навсегда, кто-то делал добро мне, кому-то я… Всяко бывало в нашей жизни. Перед кем-то и провинился, обидел кого, сделал больно… Уж простите меня, старые сослуживцы и товарищи!..