Как я писал, недавно вышла в свет биографическая книга «Час звёздный… Час крестный…» о жизни и судьбе Николая Николаевича Волкова.

См.: https://starodymov.ru/?p=49136

Сегодня, в День чекиста, хочу привести письмо, которое прислал родственникам репрессированного сотрудник Ставропольского Управления КГБ. Это письмо служит нагляднейшим подтверждением того, что в любом ведомстве служили и служат очень разные люди.

Предыстория письма понятна. Когда началась кампания по массовому рассекречиванию «дел» попавших под репрессии в период Большого Террора лиц, родственники Николая Николаевича обратились в соответствующие органы с просьбой рассказать о судьбе их предка. И вот ответ, который пришёл на отправленный запрос. Спасибо тому сотруднику!

.

Уважаемая Ольга Николаевна!

Пишет Вам сотрудник госбезопасности, которому было поручено ответить на Ваше заявление в отношении Волкова Н.Н.

Предвижу и понимаю возможное неприятие Вами и Вашими близкими меня и ведомства, которое я представляю. Смею Вас уверить, что мы не имеем ничего общего с теми предшественниками, которые и в Вашу семью принесли горе. Поверьте, представшая перед нами картина геноцида ужаснула нас не менее вашего.

Я решил написать Вам это письмо в частном порядке не потому, что судьба Николая Николаевича чем-то особенным отличается, но потому что вдруг почувствовал, как много мы потеряли с убитым поколением. Мне подумалось, что надо вернуть людям, их памяти хотя бы то, что еще осталось. Поэтому я изложу то немногое, что удалось извлечь из 30-листового следственного дела, которое включает доносы, протоколы ареста и допросов, приговора.

28 июля 1937 года Ворошиловскому РО НКВД был выдан ордер на арест Волкова Николая Николаевича, 1870 г. рождения, уроженца г. Киева, проживавшего по адресу г. Ворошиловск, ул. Сталина, 47. При составлении акта на арестованного в нем указывалось, что Волков Н.Н. по социальному положению – сын присяжного поверенного и домохозяйки, образование – среднее, окончил гимназию в г. Киеве, до ареста – преподаватель математики и немецкого языка на дому. Позднее, во время допросов эти данные были уточнены: по социальному происхождению – потомственный дворянин. До революции имел чин титулярного советника. Поскольку был служащим, то недвижимого имущества не имел.

Со слов Волкова Н.Н., в 1896 году, не окончив юридического факультета в Киевском университете, был выгнан по подозрению в участиях в студенческих забастовках. После этого, с матерью выехал в Олоненскую область (губернию), на север, где проработал до 1903 года в губернаторстве чиновником. В 1903 году выдержал экзамен на земского начальника и был назначен таковым в Повинецком уезде. Там проработал до 1908 года.

В 1908 году, за выполнение распоряжения тогдашнего министра внутренних дел Столыпина по вопросу выборов во 2 государственную думу, был уволен с должности земского начальника.

С 1908 года Волков Н.Н. работает на железной дороге. В 1908-1912 гг. на Рязанско-Уральской, в г. Петербурге, последняя должность – таксировщик пассажирско-багажного отделения. В 1912 году переехал в Варшаву, на Варшавско-Венскую ж.д., где работал контролером-ревизором поездов.

В 1913 году Николай Николаевич получил назначение на новую, только что открывшуюся Омско-Тюменскую дорогу, на должность делопроизводителя. Последняя должность там – начальник отделения расчета акцептации с дорогами, где проработал до августа 1919 г. В том месяце и году Волков Н.Н. был мобилизован армией Колчака и направлен в распоряжение главного управления Красного Креста, в отдел формирования госпиталей, санотрядов и пр., где он прослужил до декабря 1919 года. Когда под ударами Красной Армии войска Колчака отступали, на ст. Тайга (около 60 км от Омска) Николай Николаевич остался и возвратился в Омск, к семье, в которую, по его словам, входили: жена – Галина Павловна, дочь – Ольга Николаевна и сын – Юрий Николаевич. Родственников и знакомых за границей он не имел.

Из прошедшего периода можно отметить только один еще факт. В 1903 году по Олоненской и Архангельской губерниям с экскурсией и неизвестной еще целью, путешествовали французский посол Бапар (Бомпар – Н.К.) с женой и морским атташе, и сопровождавшими их 5 лицами. Волков Н.Н. был прикомандирован к ним губернатором Протасевым, как человек, знающий французский язык (еще он знал немецкий и английский), и с которыми он провел  в путешествиях более двух месяцев. В благодарность за оказанные услуги, по ходатайству посла, Николай Николаевич был награжден орденом «Почетного легиона IV степени».

Дальнейший период жизни Волкова Н.Н. прослеживается плохо. Известно только, что в 1924 году в Кемерово он был судим «за распространение слухов, дискредитирующих советскую власть» и осужден на 3 года. Но через год он был освобожден. Уточняющих или подробных данных по этой судимости в Кемерово не сохранилось.

В Ворошиловск Волков Н.Н. приехал с женой и дочерью в связи с болезнью дочери и по совету врачей.

Поводом для ареста Николая Николаевича послужили его высказывания, что Сталин уничтожил лучших людей страны; то, что он реально оценивал растущую силу германского фашизма и говорил об этом. Других «преступлений» он не совершал и ему не вменялись. Естественно, что по условиям того времени такая откровенность граничила или даже представляла собой – государственное преступление. Решением т.н. Тройки НКВД по Орджоникидзевскому краю от 12 августа 1937 года Волков Николай Николаевич был приговорен к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение через 10 дней, 22 августа в городе Ворошиловске (ныне Ставрополь). К сожалению, место захоронения репрессированных пока неизвестно. Предполагают, что их хоронили в братских могилах, на территории старого, ныне закрытого, городского кладбища.

Николай Николаевич не признал ни одного обвинения, предъявленного ему.

.

Я понимаю, что ничем не могу смягчить Вам жестокости этой правды, но посчитал необходимым, чтобы вам она стала известной. Пишу по своему решению и мнению, поскольку существующими указаниями мы ограничены в возможностях сообщать некоторые детали событий того времени. Поэтому прошу Вас использовать изложенное мной лишь в Ваших семейных делах, вплоть до того времени, когда это станет возможным повсеместно.

С уважением,

Новиков Николай Дмитриевич

(подпись) Ставрополь, 1990 г.

P.S. Всего два слова по поводу изъятых грамот. Их действительно нет в архивных материалах. По-видимому, они уничтожались тогда в свободном порядке или просто не учитывались, уничтожались как вещественные доказательства, без актирования. Отметок о них никаких нет.