Эскадрилья Тарко-сале

Когда вертолет наберет скорость и на высоте с полкилометра мчится над тундрой, успокаиваешься. А вот когда он тяжело, будто бы с трудом преодолевая земное притяжение, отрывается от обильно залитой водой площадки и на несколько минут зависает в нескольких метрах от нее, когда медленно уменьшаясь, уходят вниз строения и деревья, когда заваливаясь на бок, машина ложится на курс, душа всякий раз предательски замирает, а в голову лезут мысли о квалифицированности техников и мастерстве экипажа, о степени изношенности техники и о том, не исчерпали ли лопасти ресурс эксплуатации…

А параллельно проникаешься глубочайшим уважением к людям, для которых полет в вертолете – не щекочущее нервы приключение, а повседневная работа.

Для вертолетной эскадрильи авиакомпании «Ямал», расположенной в поселке Тарко-сале, что на востоке Ямало-ненецкого автономного округа, эта работа не просто повседневная, а более чем напряженная. График полетов расписан буквально по минутам. Задач много, просторы большие, а потому нагрузка на каждую машину приходится значительная.

Руководят здесь начальник аэропорта Виктор Полетаев и командир эскадрильи Владимир Иванов. Они и взяли на себя роль хоть частичной ликвидации нашей безграмотности в вопросах особенностей эксплуатации вертолета в условиях Крайнего Севера.

Просторы-то тут и в самом деле необозримые. И малолюдные. К тому же бездорожье… Иной раз по полчаса можно лететь и не увидеть никаких следов человеческой деятельности. Обилие рек, озер и болот, преодолеть которые самая мощная техника подчас не в силах.

Вот тут-то и нужны вертолетчики. Где-то заболеет человек, где-то загорится тундра, куда-то в вахтовый поселок необходимо доставить очередную смену, где-то на буровой кончились продукты или вышел из строя какой-то механизм… И решение всех этих задач ложится на плечи вертолетчиков Тарко-сале. А уж проблем при этом возникает – не счесть!

Почва, например, тут песчаная. Площадка выложена ребристыми металлическими плитами. Начнет вертолет раскручивать винты – и окутывается тучами песочной взвеси. Миллионы, мириады кристалликов кварца, подобно рашпилю, царапают лопасти и внутренности двигателей… Вот и приходится к каждой стоянке подводить трубы, чтобы перед каждым стартом густо заливать площадку водой; неудобно прыгать к машине с одного островка на другой, ну да только никуда от этого неудобства не денешься. Зато ресурс машины продляется.

Другая проблема – каждый раз скрупулезно рассчитывать, сколько топлива заливать в баки. С одной стороны – плечо доставки велико, мало ли что на трассе может случиться, хочется на всякий случай перестраховаться и залить керосина побольше. С другой – нужно побольше захватить груза. Вот и приходится летать на минимально-допустимой заправке. А это не может не повышать риск каждого рейса. Ведь летать приходится далеко, на Север, в места, еще более безлюдные – Газ-сале, Гыда, Антипаюта, Ямбург… Там ведь даже ориентиров, по сути дела, нет, сбиться с маршрута, казалось бы, раз плюнуть…

Правда, сами пилоты к таким полетам относятся вполне спокойно. Дело в том, что летают они, ориентируясь на данные, получаемые со спутников. Всего таких космических аппаратов 24 и местоположение каждого рассчитано таким образом, чтобы любой вертолет находился одновременно в поле зрения трех из них – соответственно, координаты геликоптера определяются достаточно точно.

Впрочем, спутники спутниками – а опыт и мастерство необходимы.

Скажем, ежедневно в тундре, в зоне ответственности эскадрильи вспыхивает до пять, а бывает и больше пожаров. В обязанности вертолетчиков входит доставлять пожарные десанты к каждому очагу. Ладно, собственно район возгорания виден издалека – дым стелется на полнеба. Ну а когда пламя погашено, насколько же точно должен уметь сориентироваться экипаж, чтобы найти на необозримых просторах уставших людей, особенно в условиях плохой видимости?..

Опять же, садиться на неподготовленную площадку… В тундре грунт рыхлый – толстый слой мягкого мха, под ним торф… Вполне можно посадить машину так, что и не взлетишь потом, так провалится. Потому и не садятся вертолетчики, только коснутся колесами поверхности и удерживают на свистящем круге несущего винта. Между тем это не так просто как кажется. С каждым человеком или упаковкой груза, которая оказывается на борту, вес вертолета увеличивается и он норовит присесть на грунт основательнее… Ну а если возникает-таки нужда опуститься на колеса плотнее, бортмеханик, скажем, Андрей Морарь берет обыкновенный лом, спрыгивает на мох и проверяет, можно ли садиться. И не дай Бог тут ошибиться!

А спасательные работы? Прошедшей зимой заблудился ненецкий пятилетний мальчишка. Родители хватились его лишь на третий день – думали, что он уехал с родственниками, которые у них как раз гостили. Подняли на ноги спасателей… Отыскали парнишку, правда, обмороженного всего, но зато живого! И тут же в больницу в Уренгой, с тем же вертолетом.

- А что с ним потом было, с тем мальчиком? – интересуюсь я.

Что вертолетчики, что спасатели смотрят с откровенным недоумением. Сколько уже у них было спасенных людей, найденных замерзающими в тундре, снятых со льдин в период паводков, вывезенных из районов пожаров, заболевших, доставленных в любое время суток и погоды из отдаленных мест в больницы… Разве ж проследишь судьбу каждого? Спасли – и ладно, коль уж такая работа.

…Вертолет на Севере – незаменимый трудяга. Для многих отдаленных мест он как палочка-выручалочка. Потому и отношение к вертолетчикам самое уважительное. Впрочем, Виктор Полетаев, Владимир Иванов и их товарищи и в самом деле того заслуживают.

Скоро им станет полегче. Или напротив, труднее? Как посмотреть. В Тарко-сале вводится в строй новый аэродром, который сможет принимать самолеты Ан-24, а зимой даже Як-40. Для обслуживания увеличивающегося парка сюда пригласили четырех техников – молодых ребят, закончивших соответствующие учебные заведения; для них решено купить в поселке квартиры. Так что растет хозяйство, растет.

Николай Стародымов