САМАЯ ПРИЯТНАЯ И ЭФФЕКТИВНАЯ РАЗВЕДКА – «ПОСТЕЛЬНАЯ»

В 1942 году, Людмиле Гаер (единственная изменённая в тексте фамилия) исполнилось 18 лет. Совершеннолетие, вся жизнь впереди… А между тем, идёт война! Так что утро едва вступившей в совершеннолетие жизни воистину оказалось хмурым.

Молодая и красивая, Людмила не рвалась на фронт – не всем же становиться героями. Не пошла она и на оборонный завод – не всем же стоять у станка. Людмила поступила учиться в Архангельский педагогический институт на факультет иностранных языков. И вряд ли мы из дня сегодняшнего имеем право за это её осуждать. В конце концов, каждый сам выбирает жизненный путь. А Людмиле хотелось своего личного, индивидуального счастья. Ну и потом, детишек ведь учить тоже необходимо!

Это ж факт: даже в самые тяжкие периоды войны советское руководство думало о будущем.

Между тем, объективно говоря, жизнь той поры не слишком-то обещала женское счастье. Хоть война бушевала где-то далеко, но тут, в тылу, тоже жили впроголодь, одеться не во что, хоть и нечастые, но бомбежки…

Всё для фронта, всё для победы!

Да, конечно, кто бы спорил… Ну а для себя-то, лично для себя, молодой и красивой, что? Прозябание?

Между тем в Архангельске, жившем напряжённой прифронтовой жизнью, тоже имелись места, где жизнь бурлила и кипела, куда захаживали весёлые и состоятельные люди… И главное среди них – английская военно-морская миссия.

Английская военно-морская миссия в Архангельске была создана в октябре 1941 года. Первоначально её штат составлял 8 человек. Затем в период войны численность сотрудников постоянно изменялась и достигала 200 и более. Официальная задача миссии состояла в том, чтобы координировать деятельность по поставкам военных грузов, поступающих в северные порты СССР по ленд-лизу. Это, конечно, соблюдалось, однако не забывала английская сторона и разведывательную работу. Достаточно сказать, что уже первый руководитель миссии, капитан Вайберд, вскоре был выдворен из страны, уличённый в шпионской деятельности. В дальнейшем за те же грехи вынуждены были покинуть Архангельск еще некоторые профессиональные разведчики, такие, например, как, Макдональд.

Как нетрудно догадаться из контекста, Людмила познакомилась с сотрудником миссии: с телеграфистом штаба миссии Вильямом Дунканом (не путать с тогдашним военно-морским атташе США в СССР адмиралом Дунканом). Сейчас трудно сказать, насколько искренним оказалось отношение англичанина к русской девушке – примем за аксиому, что искренним. Они встречались, гуляли, бывали у него на квартире, у неё, в Интерклубе…

В общем, классический роман. Подобные романы нет-нет, да и вспыхивали в Архангельске.

Невозможно удержаться от реплики.

На дворе – 42-й год. От Москвы гитлеровцев с огромным трудом и потерями отдавили, однако положение остаётся угрожающим. Ленинград в блокаде. Впоследствии – жесточайшее поражение Красной армии под Харьковом. Сталинград…

Да и в дальнейшем страна жила сводками с фронта. В том же Архангельске базируются и ремонтируются корабли, которые регулярно выходят на боевые задания – читай: на смертельные схватки с германскими судами и самолётами. Здесь же находится ряд предприятий, работающих на оборону, рабочие которых, соответственно, вкалывают по 12 часов в сутки без выходных – завод «Красная кузница», например… Город живет, по сути, прифронтовой жизнью.

Студентам – послабления: только учитесь, родимые, чтобы потом детишек воспитывать!..

А вместо этого – романы (читай: сексуальные утехи). С богатенькими англичанами. Которым, к слову, на оплату этих романов заморская казна отпускала денежку.

Не станем уподобляться ханжам. Конечно же, человек хочет жить, причем, хочет жить сегодня, а не завтра. Сделаем скидку ещё и на то, что речь идёт о молоденькой девушке… Как-то рука не поднимается запустить в неё каменюку…

И всё же…

Некий С. Пальшер, работавший в годы Второй мировой войны в Архангельске и более чем обоснованно подозревавшийся в разведдеятельности, с откровенным презрением говорил про таких девушек, что они «отдаются за банку консервов». Лейтенант Чарльз Томас Пери (кстати, родом из Кривого Рога, где до революции работал его отец) сколотил целую группу женщин, желавших уехать в Англию – на самом деле вывозить их он не собирался, зато они служили ему верными поставщиками информации о портах и гарнизонах Мурманска и Архангельска. Через женщин добывал сведения и переводчик миссии капитан Антони Джон Риис… Список можно продолжать.

Однако вернёмся к нашей героине.

Итак, у Людмилы расцвёл роман. Повторю приведённую выше мысль: давайте думать о людях хорошо, и считать, что роман настоящий, искренний с обеих сторон.

А потом Дункана отозвали на родину.

Надо заметить, к слову, что ротация в миссии происходила довольно активная. За четыре года существования структуры через неё прошли сотни и сотни англичан; только с января 1943 года по сентябрь 1944-го в миссии заменили 250 сотрудников, при том, что штат колебался от 50 до 100 человек. Среди приезжавших встречались самые разные люди. Подлинные специалисты морского дела, которые искренне видели смысл своей деятельности в том, чтобы помочь Советскому Союзу разгромить гитлеровцев и поскорее закончить войну. Прибывали люди, которым было наплевать на всё – они просто выполняли работу, за которую получали деньги (немалые, к слову). А встречались и откровенные недоброжелатели, которые выполняли подрывную (уж приходится оперировать терминами времен застоя) миссию против Советского Союза.

…Уезжая, Дункан познакомил свою пассию с другим сотрудником миссии, с Морисом Пайпером.

Познакомил… Слово-то какое нейтральное!.. По сути дела, передал – в гарнизонах, особенно расположенных на территории других государств, такое случается сплошь и рядом: уезжающий «передаёт» свою временную подругу кому-то из остающихся, обычно сменщику.

Между тем, Пайпер находился под наблюдением НКВД, как человек, о шпионской деятельности которого известно, однако доказать её пока не представляется возможным. К слову, в некоторые моменты в составе обеих английских миссий (военно-морской и военно-воздушной) таковых насчитывалось до 60 человек.

Тут уже ни о какой любви разговора не возникало. Пайпер собирал у себя на квартире компании и устраивал весёлые пирушки с обильными возлияниями. Причём, подбор «русских друзей» он осуществлял весьма целенаправленно: скажем, помимо женщин, постоянными гостями хлебосольного Мориса становились радисты с базы флота, механик с военного аэродрома… К слову, Пайпер никогда не пытался спорить с гостями, выспрашивать у них что-то – он просто подливал и слушал. Приходится признать, что английские разведчики исключительно редко уличались в попытках вербовки советских граждан – предпочитали использовать своих агентов «втёмную». Подкармливали, «помогали» деньгами, часто приглашали на выпивку – но активно не вербовали. По всей видимости, попросту не желали подставляться. А кроме того, судя по всему, и без активной вербовки получали достаточно информации – болтун, как известно, находка для шпиона; особенно болтун пьяный.

И всё же дальнейшие действия Мориса Пайпера показали, что в разведке он оказался искушён явно недостаточно – наверное, сказывалось количество разведчиков-стажёров, которые прокручивались через миссию, а это сказывалось на качестве их подготовки. Время от времени Морис допускал проколы. В частности, некоторые из них относились к нашей героине, Людмиле Гаер. Например, он не заметил, что отношение его подруги к англичанам постепенно меняется к худшему. Немалую роль в этом процессе сыграли посещения так называемого Интерклуба.

Из справки, подготовленной директором Интерклуба Е. Глузманом (точная дата неизвестна, но не позднее весны 1944 г.)

Архангельский Интерклуб – 3-этажное здание, зрительный зал на 500 мест, ресторан на 100 мест, спортивный зал. Ежедневная пропускная способность – до 1000 человек. Штат – директор и 3 инструктора, которые английским владеют слабо. Обслуживает английских и американских моряков, штабы миссий, студентов местного педагогического института и девушек, которых иностранцы приглашают. Сюда приходит много случайных людей и девушек лёгкого поведения. В связи с этим директор предлагал направлять в Интерклуб на работу людей со знанием английского языка, политически грамотных, которым следует увеличить зарплату, обеспечивать средствами на представительство, хорошо одеть обслуживающий персонал, организовать ремонт здания, обеспечить выступления хороших творческих коллективов, а также заняться изготовлением сувенирной продукции…

Предложения директора видятся вполне логичными. Были ли они реализованы – Бог весть; мне представляется, что навряд ли. Важно другое: даже директор Интерклуба вынужденно признавался, что возглавляемое им учреждении посещает много девушек лёгкого поведения.

Этого-то и не учёл Пайпер. Постепенно, чем чаще его подопечная посещала этот клуб для иностранцев, тем больше она разочаровывалась в них. Моряки обращались с местными женщинами высокомерно, могли нахамить, откровенно презирали всех посетительниц ресторана. И если обычные «ночные бабочки» (или как их именовали в те времена?) на подобные факты не обращали внимания (только бы платили!), романтичную натуру нашей героини это возмущало.

А тут нередко становились известными многочисленные факты, когда заокеанские гости позволяли себе поступки, выходящие за все мыслимые пределы морали. Вот лишь несколько примеров, относящихся к весне – лету 1943 года.

Скажем, 23 февраля были задержаны два сотрудника английской миссии – Вильям Лоудз и Ричард Прайер. Впрочем, слово «задержаны» – сказано слишком корректно. Оба англичанина здорово перебрали со спиртным, приставали к женщинам, когда же их попытались успокоить по-хорошему, избили двоих советских граждан, а также постового милиционера Самохина. Даже когда прибыла группа сотрудников Управления НКГБ, Лоудз и Прайер полезли в драку и к ним, да только тут уж их скрутили. Английская сторона против задержания не протестовала, только просила о снисхождении…

Ну, тут ещё хоть можно всё списать на пьяное хулиганство. 12 июня того же года произошёл случай куда хлеще. В тот день два установленных английских разведчика, Риис и Гендерсон совершили деяние, которое в уголовных кодексах всего мира считается преступлением. Сначала представим этих джентльменов.

Майор Антони Джон Риис, шотландец, профессиональный разведчик. До Архангельска пребывал в Китае и Прибалтике, где активно работал с «белой эмиграцией». Несмотря на то, что у него имелась законная супруга, дочь эмигранта из России генерал-лейтенанта Шевденкса, в Архангельске вступил в брак с некой Татьяной В… Ну а его подельник – первый офицер миссии командор Кенетт Джеймс Гендерсон, также разведчик. Они вдвоем ворвались в квартиру… той самой Татьяны В., местной супруги Рииса. Они тщательно и умело учили обыск, проверив шкафы, сундуки, чемоданы – в общем, всё. Потом то же учинили на квартире ещё одной своей знакомой. Что они искали – неведомо. Но советские правоохранительные органы воспользовались происшедшим, чтобы выдворить шпионов из страны.

Сержант Раенбок  с танкера «Панфилд» устроил в ресторане дебош, избил сотрудницу Интерклуба. Английская сторона выдать скандалиста отказалась, пригрозив вооружённым сопротивлением, если сотрудники НКВД попытаются задержать Раенбока силой.

Ричард Спенсер «застукал» свою подругу в обществе своих же земляков, и в припадке ревности разгромил её квартиру, саму же подругу неоднократно впоследствии избивал. Некто Томас Девин избил вахтера, который попросил предъявить ему пропуск. Около двух десятков «джентльменов» из команды парохода «Лобил-Ситти», увидев проходившую по берегу инспектора таможни, принялись похабно оскорблять её и, раздевшись догола, демонстрировали ей… В общем, понятно, что именно демонстрировали. А моряки с парохода «Табрук» устроили в Интерклубе поножовщину едва не на глазах у нашей героини.

…Короче говоря, первоначальное очарование от вежливых и богатых джентльменов в глазах Людмилы постепенно таяло.

Надо отдать должное сотрудникам советской контрразведки. Они очень тонко уловили этот момент.

Вполне понятно, что все жители Архангельска, которые поддерживали отношения с англичанами, оказывались в поле зрения советской контрразведки. К слову, к концу войны в списках этих «контактеров» значилось примерно 2,5 тысячи фамилий. В этом нет ничего удивительного – во всех военно-морских базах всего мира, где находятся иностранные представительства, для служб безопасности работы хватает. Особенно в военное время. Столь же очевидно, что людей, общающихся с иностранцами, стараются привлечь к сотрудничеству, как зарубежные разведки, так и контрразведывательные органы. Уж какую пользу имел Пайпер от простой студентки для своей далекой родины, неведомо. Однако в качестве человека, тесно знакомого с сотрудниками английской миссии, советской контрразведке девушка пользу могла принести немалую.

Морис Пайпер считал себя, по всей видимости, человеком проницательным. Он бахвалился, что прекрасно понимает: 90 процентов девушек, посещающих Интерклуб, работают на НКВД… Вот только не мог предположить, что и та, с которой он столь откровенен, также может оказаться в их числе.

Когда Людмиле предложили стать агентом НКВД, она согласилась не сразу. На неё не давили, ничем не угрожали, говорили только о патриотизме и долге комсомолки… И девушка обещала подумать. Конечно-конечно, сказали ей, такое ответственное решение, не с наскока же…

Именно поддавшись на мягкость обращения, Гаер совершила первый шаг в направлении сотрудничества с контрразведкой своей страны. Она назвала имена людей, которых английская сторона подозревала в том, что они являются агентами советской контрразведки – она знала эти имена от того же Пайпера. Спасибо, проверим, сказали ей, а пока вот вам номер телефона, когда сочтёте нужным, позвоните!

Она позвонила через месяц. Она плакала от возмущения. Оказывается, англичане получили приказ собирать фотографии, которые иллюстрируют бедственное положение советских людей. Нет, не для того, чтобы оказывать помощь голодающим – чтобы использовать их в антисоветских пропагандистских кампаниях.

Ну а потом и пошло! Людмила Гаер получила оперативный псевдоним «Консуэло», регулярно поставляла информацию советским органам госбезопасности.

Скажем, всё тот же Пайпер как-то похвастался, что каким-то образом раздобыл образцы новых продуктовых карточек, причём, за них хорошо заплатил. Зачем разведчику понадобились эти карточки, можно лишь предполагать, зато эта откровенность позволила «вычислить» продажного чиновника.

По поручению советской контрразведки Людмила всё активнее выполняла «просьбы» английских «друзей» что-то узнать для них. За это британцы ей помогали деньгами и продуктами. В голодавшей, лежавшей в руинах стране это оказалось солидным подспорьем. Причём, Пайпер заверял подругу, чтобы она ни о чём не беспокоилась, ибо всё это из специального фонда, потому он и его друзья тратят на помощь ей не свои кровные. Сомнительный комплимент…

По окончании войны миссия прекратила свое существование. Пайпер уехал на родину. Прощаясь, он произнес перед подругой пламенную речь. Он предложил ей писать ему, причём, писать всю правду об истинном положении в стране. «Тонкий психолог», разведчик заверил Людмилу, что она может ни о чём не беспокоиться в моральном плане, ибо «в советском правительстве сидят одни евреи», а потому правда, которую она ему сообщит, русским пойдёт только на пользу.

…О том, как сложилась дальнейшая судьба «Консуэло», неведомо. Наверное, её «дела» хранятся где-нибудь в архивах – на Лубянке или в Архангельском управлении ФСБ, а также, может статься, и в Англии. Не исключено, она так и пошла работать по линии спецслужб. Можно предположить и тот вариант, что она остепенилась и стала супругой и матерью (допуская такой вариант, автор и решил не называть подлинную фамилию). А может и сгинула где-нибудь в лагере, сполна рассчитавшись за те ошибки молодости, которые так легко совершаются и столь невероятно трудно исправить.