О сердце

Болезнь болезни – две большие разницы! Это я сам придумал такую формулировку. Пользуйтесь!

Одно дело, если насморк – и если гайморит. Ангина – или пневмония. Кожное раздражение – или экзема…

А вот в кардиологии любое отклонение от нормы необратимо. Что-то можно подлечить, что-то подправить, подкорректировать. Но при этом мы чётко исходим из того, что раз сбойнувший этот орган к своей стопроцентной функциональности уже не вернётся, что он уже обрёл статус слабого звена.

Когда-то, будучи ещё корреспондентом газеты «Красная звезда», я брал интервью у Юрия Шевченко, который в те времена являлся начальником Военно-медицинской академии, которая располагается в Санкт-Петербурге, а затем стал министром здравоохранения. Так вот, он мне про сердце и про проблемы, связанные с этим столь ранимым мышечным органом, много рассказал… Только вот не знал я тогда, что и у меня именно здесь со временем образуется проблема.

Следовательно, помру я в конце концов от сердца. Если, конечно, не Аннушка с маслом, комсомолка с трамваем или кирпич без парашюта – но это уже вопрос не ко мне, а к профессору чёрной магии Воланду.

Я ведь помню, как умирал мой дедушка Петя. Год мучился, бедняга, и других мучил.

Он с фронта пришёл весь израненный. Его на Волховском фронте накрыло миномётным обстрелом, вокруг многих побило. А дедушку спасло только то, что на него упал его убитый товарищ, которому взрывом оторвало голову… Так дед Петя и ходил всю жизнь с не работавшей правой рукой и с глубочайшими шрамами на правой ноге.

Проживали они с бабушкой в белорусском посёлке Руденск, что километрах в 30 от Минска… Помню его – бодренько так семенил всегда, чуть ссутулившись, с навечно подогнутой правой рукой, в неизменной шляпе…

Когда я приехал в Руденск навестить его в последний раз, он уже редко и с трудом вставал с кровати. Он был в сознании, всех узнавал, и всё понимал. Однако долгое и тягостное это умирание измучило его и всех окружающих, особенно бабушку Лену. Дедушка засыпал и просыпался, совершено утратив представление о времени суток, он просил кушать или пить, опять же, когда придётся. Иной раз он пытался двигаться и просил, чтобы его провели вокруг кровати (из-за болезни её выдвинули на середину комнаты)… Приезжавшие его сыновья,

Мои дядья: Алик (справа) и Валерий

 мои дядья, по-разному, но как могли, помогали матери…

К чему это я… Все в один голос тогда говорили, что дед Петя так долго продержался только на сильном сердце. А сегодня мои дядья, уже в возрасте, на которых тоже уже навалились многочисленные старческие болячки, упорно борются с ними – им по наследству достались крепкие сердца. Да и маме нашей в будущем году исполнится 80 – а крепкая, бодрая, нас всех строит!..

А вот по отцовской линии по линии сердечных дел у нас не столь замечательная наследственность. И дедушка Василий ушёл довольно рано – он, к слову, тоже с фронта пришёл инвалидом. И папа ещё в 1994-м не выдержал обрушившихся на всех нас проблем… Впрочем, его родной брат, дядя Миша живёт и здравствует в Урюпинске, и дай ему бог здоровья и долгих лет жизни. В конце концов, наследственность – штука сложная, и по каким зигзагам передаёт потомкам те или иные качества, ещё никому понять не удалось. Да и жизнь, как ни банально это звучит – штука сложная, и каждого по-разному треплет.

Вот и думай: сильное крепкое сердце – это благо, или не всегда? Для жизни – тут вопросов нет, это замечательно. А вот когда придёт пора оканчивать жизненный путь – уж пусть лучше не выдержит именно оно!