Пограничники в Тегеране

12 октября 1943 года в советский приграничный город Астара на азербайджано-иранской границе прибыл таинственный эшелон. В условиях строжайшей секретности в Закавказье был доставлен личный состав 131-го мотострелкового полка Пограничных войск НКВД СССР, которым командовал Герой Советского Союза подполковник Н. Кайманов. Миссии, которая была возложена на данную часть, придавалось исключительное значение; достаточно сказать, что ее формирование и комплектование осуществлялись под контролем лично Лаврентия Берии.

По прибытии на место у всех военнослужащих полка были отобраны документы, в том числе и партийные, деньги, часы… С личным составом постоянно проводились занятия, причем, упор делался на занятия политические, в ходе которых бойцам и командирам разъяснилась суть поставленной перед ними государственной задачи, а также инструктажи о том, как следует себя вести в ходе выполнения возложенных на них обязанностей…

Через три дня полк погрузился в машины Совирантранса, пересек Государственную границу и направился вдоль Каспийского моря на юг…

Задача, для выполнения которой эта часть была специально создана, состояла в обеспечении безопасности Тегеранской конференции, на которую должны были прибыть главы трех ведущих государств антигитлеровской коалиции – Уинстон Черчилль, Франклин Рузвельт, Иосиф Сталин. Таким образом, основным солидным воинским контингентом, стоявшим на страже встречи «большой тройки», стал полк советских пограничников.

Выбор города для проведения конференции именно на Тегеран пал не случайно. Более того, именно на этом варианте настаивал Сталин. Он мог себе позволить диктовать условия: к концу 1943 года стало со всей очевидностью ясно, что Красная Армия теперь и сама сможет справиться с гитлеровской Германией, а потому союзнички, которые до сих пор выжидали, поняли, что пора открывать «второй фронт», ибо можно опоздать к дележу пирога победителей. Между тем Сталин, настаивая на Тегеране, исходил из того обстоятельства, где именно будет легче всего обеспечить его личную безопасность: дело в том, что согласно советско-иранскому договору 1921 года, с началом Великой Отечественной войны СССР ввел войска в Северный Иран, что, к слову, отвечало интересам обоих государств. Так что, по сути, встреча проходила на «нашем поле».

Между тем, у Сталина были все основания полагать, что фашистская разведка постарается использовать столь уникальный момент, как сбор «большой тройки», и постарается организовать покушение на лидеров антигитлеровской коалиции. Во всяком случае, Берия постарался, чтобы эта мысль прочно засела в голове «отца народов». Советскому лидеру вообще регулярно докладывали о разоблачаемых террористах, которые готовили против него многочисленные заговоры. Достаточно вспомнить зловещую историю 1935 года, когда была разгромлена целая «сеть заговорщиков», в которую входило 110 человек, в числе которых оказались секретарь Президиума ЦИК Авель Енукидзе, а также 18 сотрудников правительственной библиотеки, 11 уборщиц, телефонисток и швейцаров, 48 плотников, дворников и других технических работников, и даже 6 домохозяек!..

Ну а тут информация о подготовке покушения на «большую тройку» (поступавшая, подчеркнем: через того же Берию!) выглядела значительно более убедительной. В Германии данная операция получила кодовое название «Длинный прыжок» и руководил подготовкой диверсантов сам знаменитый Отто Скорцени!.. Это не могло не настораживать!

Между тем, оговоримся сразу, хитрый нарком, мягко сказать, несколько сгущал краски. Действительно, в свое время в долгосрочных планах германской разведки Тегерану уделялось большое внимание, более того, именно этот город рассматривался как центр гитлеровского разведывательного проникновения во всем регионе. Однако советская и английская органы безопасности тоже не дремали – к моменту начала конференции в Тегеране прогерманское подполье было полностью разгромлено, ни одной (!) действующей разведывательно-диверсионной группы нацистов в городе, да и в стране в целом, не оставалось, а глава местной гитлеровской резидентуры Майер сидел в тюрьме.

…Впрочем, эти факты отнюдь не умаляют значения и объема той грандиозной работы, что провели советские пограничники в Тегеране. Потому что все обязанности по патрулированию улиц, по организации охраны конференции надо было выполнять в полном объеме. Так то же они, эти бойцы и командиры, которые охраняли Тегеранскую конференцию?

Полк начал формироваться еще в ноябре 1942 года в г. Бабушкино, в бывших казармах Московского военно-технического училища войск НКВД (ныне Московский военный институт Федеральной пограничной службы). По личному приказу Берии сюда направлялись лучшие из лучших сил НКВД. Командиром был назначен, как уже говорилось, Герой Советского Союза подполковник (впоследствии полковник) Н. Кайманов, заместителями – Герои Советского Союза подполковник Н. Руденко и капитан И. Чернопятко. 36 военнослужащих полка к тому времени имели государственные награды. Правда, в процессе комплектования выяснилось, что значительное число бойцов на передовой не бывали, а потому не имеют боевого опыта – лишь 327 прибыли с фронта. В связи с этим командование приняло решение организовать своеобразную «стажировку» для необстрелянных бойцов; в период с февраля по октябрь 1943 года на фронтах побывало 153 снайпера и лучших стрелка…

Кайманов

Всего списочный состав полка к моменту отправки в Иран насчитывал 1750 человек. Кроме того, перед самой конференцией особым распоряжением старшего офицера Генштаба генерал-лейтенанта Аркадьева в полк был зачислен Отдельный батальон в количестве 320 человек. Что за специфические задачи стояли перед батальоном, никаких сведений не сохранилось – во всяком случае, найти их не удалось. Тотчас по окончании конференции, 6 декабря, Отдельный батальон был исключен из штата полка и отбыл в Советский Союз.

…И вот 7 октября со станции Мытищи секретный эшелон увез полк на юг, к иранской границе. Далее 75 автомобилей в два захода доставили личный состав части в Тегеран. И там начался новый этап службы – тот, к которому бойцы готовились почти год!

В Тегеране полк разместился в военном городке 182-го горнострелкового полка. В этот период ряд официальных документов полковник (к тому времени он уже получил очередное воинское звание) Кайманов подписывается как “Командир гарнизона Советских войск в Тегеране”.

Оговоримся, что в охране самой конференции принимали участие и другие воинские формирования. Однако их деятельность мы рассмотрим на примере именно 131-го полка.

Первым делом была проведена рекогносцировка  города, определены объекты, которые подлежали обязательной охране. В их число входили советское посольство, консульство, торгпредство, комендатура, дворец шаха, почта, телеграф, военные склады, аэродром… Первоначально предполагалось установить 40 постов внутри города, но затем это число пришлось увеличить до 100 по 2-3 бойца на каждом. Кроме того, в городе было создано 3 взвода резерва…

С 24 ноября от полка стал выделяться почетный караул. В тот день в его состав были назначены 105 человек, в том числе взвод музыкантов. (К слову, в более поздних документах он именуется как джаз-оркестр). Непосредственно на охрану советского посольства заступила 4-я стрелковая рота в составе 120 бойцов.

Собственно конференция начала свою работу 28 ноября. Однако этому событию предшествовал эпизод, который, с подачи наших кинематографистов («Освобождение» и «Тегеран-43») стал хрестоматийным.

В ночь с 27 на 28 ноября нарком иностранных дел Вячеслав Молотов пытался уговорить посла США в СССР Авереллома Гарримана, чтобы американский президент перебрался в советское посольство. Гарриман не соглашался. Тогда Молотов выложил те же козыри, которые подготовил Берия для Сталина – о масштабном нацистском заговоре… И Рузвельт согласился, переехал в советскую резиденцию. Позднее сын президента Рузвельта, Элиот, комментируя это решение отца, вспоминал, что «повсюду была расставлена русская охрана, состоявшая в большинстве из офицеров». Ну а сын Берии, Сергей, так же в последующем, рассказывал, что комнаты, предназначенные для американской делегации, были буквально нашпигованы подслушивающей аппаратурой…

Как бы то ни было, историческая наука подает нам данный эпизод как несомненную победу советской дипломатии. Рискнем высказать осторожный скепсис по данному поводу. Вряд ли Рузвельт был настолько наивен, что не понимал подлинную подоплеку такового приглашения. Скорее всего, причина его уступчивости кроется в следующем: с Черчиллем они общались куда чаще, чем с «дядюшкой Джо», взгляды и позиции английского премьера ему были известны и понятны, а потому и он желал пообщаться с советским лидером в неформальной обстановке…

Впрочем, вернемся к документам.

28 ноября в городе несла службу саперная рота. На следующий день для сопровождения на переговоры советской делегации из числа той же части были сформированы экипажи водителей автомобилей и мотоциклов. Надо отметить, что автомотопарк полка был довольно обширным: шесть «Виллисов», четыре «М-1», 80 полуторатонных «Фордов», 22 трехтонных ЗиСов, а также 22 танка Т-34 и до 30 ГАЗов и мотоциклов…

Общеизвестно, что с точки зрения политической конференция прошла весьма успешно. Никаких посягательств на жизнь членов «большой тройки» не произошло. В ежедневных отчетах о политико-моральном состоянии личного состава 131-го полка значилось, что «отрицательных явлений советской воинской дисциплины в полку не было». А 202 человека были повышены в званиях и поощрены ценными подарками…

Между тем без изрядной ложки дегтя и здесь не обошлось.

Еще когда полк в Астаре готовился к броску на юг, сюда прибыл оперуполномоченный «Смерша» и с ним целая команда «оперов». Они в очередной раз начали шерстить личный состав, хотя, казалось бы, здесь и так должны были оказаться только лучшие из идеальных. Однако только за октябрь–декабрь 1943 года по материалам «Смерша» в СССР было отправлено 26 человек. Причины разные: пьянство, обмен советских денег на иностранную валюту, «воровство народного имущества», антисоветские высказывания… Вместе с тем, за такое серьезное воинское преступление, как оставление караула и продажа иранцу финского ножа, один из красноармейцев получил только 5 суток гауптвахты…

По окончании конференции 131-й мотострелковый полк Погранвойск НКВД остался в Иране. Ни в каких боестолкновениях не участвовал, занимался только охраной советских объектов. И так – до момента его расформирования в октябре 1945 года. Соответственно, из всего личного состава части правами и льготами участников войны пользовались и пользуются только те, кто был направлен в его состав с фронта или же проходил на фронте стажировку…

На этом можно было бы поставить точку. Но хотелось бы отметить, что в охране Сталина в период Потсдамской конференции в 1945 году (операция «Пальма») принимало участие значительно большее число сотрудников органов безопасности. Так, в районе, где размещалась советская делегация и где проходила конференция, было сосредоточено 7 полков НКВД и полторы тысячи самых опытных оперативников. В самом дворце находилось 1.000 солдат и 150 оперативных работников советских органов безопасности. А для того, чтобы со Сталиным ничего не случилось во время его следования в поезде из Москвы в Германию и обратно, за состоянием полотна и обстановкой в пятикилометровой зоне вдоль железной дороги следили 17.140 бойцов НКВД, огромное число оперработников, а также бронепоезда.