РОЗГИ ДЛЯ УНТЕР-ОФИЦЕРСКОЙ ВДОВЫ

23 августа 1939 года подписан «Пакт Молотова–Риббентропа»

Ой, уже представляю, сколько в мой адрес раздастся гневных отповедей, сколько полетит ядовитых стрел, каких ярлыков и эпитетов навешают!.. А кому это приятно – принимать на себя такой заряд негатива? Никому, понятно; и мне в том числе. Так какого же рожна подставляюсь? А истины ради. Ну очень хочется высказать своё мнение, которое кардинально расходится с общеустановленным, а потому не подлежащим сомнению.

Так вот, смею утверждать следующее. Подписание документа, который известен в истории ХХ века как «пакт Молотова–Риббентропа», со стороны Москвы было шагом совершенно оправданным, мудрым, дальновидным и необходимым. Речь идёт, понятно, в первую очередь не о самом пакте, а о пресловутых секретных приложениях к нему.

Попытаюсь это доказать.

Историография – дама ранимая и беззащитная. Каждый желающий считает своим долгом нащипать из неё те факты, которые позволят доказать любой угодный ему тезис, даже псевдоисторическую спекуляцию. Равно как и опровергнуть стопроцентно очевидный факт. Главное – точно подобрать ингредиенты, умело их препарировать, привлекательно оформить и своевременно подать.

Нам выпало жить в эпоху, когда произошёл слом привычной общественно-политической формации и рождение новой. Так уж издревле повелось, что каждая новая команда, оказавшись у кормила (от слова «кормиться», в смысле «питаться», а не «кормчий», в смысле «рулевой») власти, первым делом устраивает «охоту на ведьм», назначив «ведьмами» своих предшественников. Диалектический закон отрицания отрицания действует на этом этапе во всей своей неприкрытой наготе. При этом, избавляясь от «тяжёлого наследия прошлого», идеологи нового, как правило, не особо заботятся о наличии в купели ребёнка. То же творится и у нас. И вот уже под одну гребёнку стрижётся всё, происходившее в стране в середине прошлого века – сваливается в единую кучу, именуемую «сталинизм». Ну не может в те времена быть ничего хорошего – по самому определению не может!

Ну а давайте попытаемся отделить добрые семена от идеологических плевел! Не будем уподобляться пресловутой гоголевской унтер-офицерской вдове, занимавшейся, по утверждению Городничего, самобичеванием. И взглянем на события лета 1939 года по возможности без предвзятости.

Итак, сегодня мы знаем, что через два года Гитлер нарушит пакт и нападёт на Советский Союз. Подчеркнём: мы знаем сегодня. А что Сталин и его соратники знали о будущем тогда?

А знали они вот что. Война всё ближе подбиралась к границам СССР. Гитлер не скрывал своих агрессивных планов, и своего отношения к славянам тоже не скрывал. Его книга «Майн кампф» не являлась секретным документом, за ней не было необходимости охотиться разведке. А в этом катехизисе германского нацизма прямо сказано, каковы истинные цели Гитлера. Неизбежность завоевания России и поголовного уничтожения значительной части населения страны (читай: наших дедов-бабушек и отцов-матерей!) там была обоснована чёрным по белому.

Парадокс истории. Германия на протяжении веков имела сильнейшую армию на континенте. Она постоянно воевала. Одерживала множество побед. Но в результате почти всегда оставалась в проигрыше.

Из Первой мировой войны Германия вышла нищей, разгромленной, униженной. Главное – униженной! Гордый арийский дух стерпеть такое не мог. Немцы уже не помнили, что именно они в 14-м году разожгли мировой пожар – в 20-х они жаждали избавиться от чувства унижения. Не худшее стремление, если разобраться. Если бы только другими методами…

Гитлер обещал немцам возрождение. Они ему поверили. После этого Германия начала ковать оружие возмездия. Это общеизвестные факты, и нет необходимости на них останавливаться.

А что дальше?

Давно и не мною сказано, что политика не делается в белых перчатках. Возрождавшуюся Германию ведущие государства жаждали заполучить в союзники, чтобы использовать по своему усмотрению. Надо отдать должное Гитлеру – довольно долго ему удавалось лавировать меж интересами других держав, извлекать пользу, играя на их противоречиях.

Пробным шаром германского нацизма стал ввод войск на территорию демилитаризованной Рурской области. Известно, что Гитлер всерьёз опасался адекватной реакции на этот шаг со стороны западных держав – всё же это было прямым нарушением положений Версальского мира. Однако реакции никакой не последовало, стало ясно, что усиление военной мощи Германии не встретит протестов со стороны Запада. Аншлюс Австрии также прошёл безболезненно. Началось нагнетание страстей вокруг Судетской области Чехословакии…

Можно сколько угодно говорить о лицемерии и двуличии Сталина. Только факт остаётся фактом. Советский Союз был единственным государством, которое предложило конкретный план коллективной безопасности в Европе. По сути дела, речь шла о создании антигитлеровской коалиции еще в 1938 году. Хорошим являлся тот план или утопическим, искренним или лицемерным – каждый вправе судить по-своему. Однако из дня сегодняшнего представляется, что в тот момент такой демарш вполне мог бы умерить аппетиты агрессора. Однако ответом на предложения Сталина стал Мюнхенский сговор. В результате Чехословакия была оккупирована (сначала часть её, а через полгода полностью), и граница самого агрессивного государства Европы сомкнулась с границей Советского Союза. Сегодня можно услышать в оправдание Запада такой аргумент: мол, в Мюнхене речь шла только о Судетах, а Гитлер пошёл дальше в нарушение достигнутых договорённостей. Надо же: добрые Чемберлен и Даладье разрешили откусить только кусочек чужого пирога, а нехороший Гитлер заглотил весь…

Трудно удержаться от соблазна и не рассказать о малоизвестных (а точнее сказать, старательно замалчиваемых) эпизодах, связанных с обстоятельствами этой кампании. Намерение Германии оккупировать страну для руководства Чехословакии секретом не являлось. Один из немногих представителей пражского высшего военного командования, кто выступал за то, чтобы обороняться, был командующий 1-й армией, русский эмигрант генерал Сергей Войцеховский. Его мнение, однако, проигнорировали, чехословацкая армия капитулировала без боя. Тогда Сергей Николаевич стал военным министром подпольного правительства страны.

Опять же, сегодня при «разборе полётов» той поры стараются не упоминать тот факт, что союзником Гитлера в агрессии против Чехословакии была Польша. И она также отхватила себе кусочек территории соседнего государства.

И ещё. При захвате Чехословакии осенью 1938 года в руки вермахта в качестве трофеев попало великое множество военной техники и вооружения – ими были полностью обеспечены девять гитлеровских дивизий. 6-я танковая дивизия вермахта (ранее 1-я легкая танковая) была укомплектована чехословацкими танками (по разным данным их было от 200 до 400), которые участвовали во вторжении в Польшу и Францию, а также в Советский Союз.

Но это – просто к слову. В данный момент куда важнее другое. Всех интересовало, куда Гитлер направит следующий удар – на Польшу или Францию. Если на Запад, это устраивало Сталина. Если на Восток – Даладье и Чемберлена. Вероятность была пятьдесят на пятьдесят – у Германии имели территориальные претензии к обоим государствам. На Западе Гитлер претендовал (на тот момент!) на Эльзас и Лотарингию, на Востоке – на Данциг (Гданьск).

Что в этих условиях оставалось делать Сталину и его окружению? Что предпринял бы любой из ныне живущих критиканов, если бы оказался в подобной ситуации?

Сталин попытался ещё раз заручиться поддержкой Запада на случай, если Гитлер нападёт на Польшу. Не будем лицемерами, и признаем: Польша как таковая его волновала в малой степени – «дядя Джо» в первую очередь был озабочен ситуацией близ границ своей страны. Однако понимания в этом вопросе у своих западноевропейских коллег не нашёл. Более того, Англия и Франция, будучи союзниками и гарантами безопасности Польши, по сути, приносили её в жертву – только бы война по-прежнему продвигалась на Восток. Потому они и не спешили связывать себя какими-то договорами с СССР. Польское руководство также не стремилось к созданию антигитлеровского союза с Советским Союзом. Очевидно, в Варшаве полагали, что Польше зачтётся тот факт, что она была союзником Германии во время оккупации Чехословакии и ухватила себе кусочек соседской территории.

Не знаю, быть может, в той ситуации существовали ещё какие-то варианты действий внешнеполитического ведомства Советского Союза. Я таковых придумать не могу. Шаг, предпринятый Сталиным и Молотовым, видится единственно возможным. Коль не удалось создать антигитлеровскую коалицию, уж лучше заключить договор с тем же Гитлером.

Сегодня особым нападкам подвергаются секретные приложения к пакту. Если сказать прямо и без экивоков, в документе была определена граница между СССР и Германией, которая сложится в результате продвижения вермахта на Восток. Нынешние «осудители» «сталинизма» возмущены самим фактом такого соглашения. Но осудить легко – а вот как следовало поступить?

Искусство политика включает в себя и такое качество, как умение извлечь из безвыходной ситуации хоть толику пользы. Участь Польши так или иначе была уже предрешена, независимо от того, как поступил бы Сталин. Любой правитель государства в этой ситуации должен думать прежде всего о благе своего народа. А интересы государства требовали отодвинуть границу как можно дальше на запад.  Выбор был небогат: пойти на сговор с агрессором или поступиться собственными интересами. Парадокс ситуации состоит в том, что когда в сентябре 1939 года Красная армия вступила в Польшу и продвинулась до Бреста, правомочность действий Советского Союза признал даже ярый антисоветчик Черчилль!

Будущее показало, что Польша, прибалтийские государства были обречены на гитлеровскую оккупацию. Если бы Сталин на сговор не пошёл, то на момент начала Великой Отечественной войны части вермахта находились бы в одном броске от Ленинграда и Минска, на седьмой день боёв его танковые клинья вышли к Смоленску и Брянску… Ну и так далее.

Ругатели пакта говорят об аморальности подобного соглашения. Смешно слышать. Мораль и политика – где Кура, как говорится, а где гора! И тем не менее, и на данное обвинение есть вполне разумный контрдовод.

Где конкретно должна исторически проходить западная граница России (ныне Украины и Белоруссии)? На этот вопрос невозможно ответить. Некогда славяне – потомки Руса и Ляха не разделяли себя по этническому признаку. Тот же город Львов, скажем, основал русский князь Даниил Галицкий на землях, за которые задолго до него дрались киевские и моравские князья. Так чей это город?.. И так – по всей границе! Гродно, Брест, Галич, Ужгород… Потом Северо-Восточная Русь подпала под власть монголо-татар, а Юго-Западная – под литовских и польских князей, которые впоследствии образовали единое федеративное государство Речь Посполитая… В течение веков граница между нашими государственными образованиями постоянно изменяла своё начертание…

Так кто же возьмёт на себя сегодня смелость чётко определить, где заканчиваются исконно польские земли и начинаются украинские, белорусские, литовские, российские?.. В 1939 году граница была определена по рубежу, довольно условно разделявшему наши народы. В результате Украина, Белоруссия и Литва получили заметное приращение своей территории. И этот перекрой границ никак нельзя назвать ни справедливым, ни, напротив, нарушающим справедливость. Потому что здесь никогда не существовало абсолютно чётко обозначенных межгосударственных рубежей. Каждая сторона при умелой компиляции исторических фактов сможет доказать, что именно она является ущемлённой стороной.

Добавим к этому ещё и такое обстоятельство. В восточных воеводствах Польши проживало преимущественно население по национальности украинское и белорусское, а по вероисповеданию православное. Потому приход советских войск абсолютное большинство людей здесь встречало вполне благожелательно.

Особый разговор – о прибалтийских государствах. Опять же, не стоит казаться, как гласит поговорка, святее Папы Римского. За влияние в этих странах в равной степени боролись и советское руководство, и германское. Исторически из них только Литва некогда имела самостоятельность. Земли, на которых нынче располагаются Эстония и Латвия, в разные периоды принадлежали то рыцарским орденам, то Литве, то Швеции, и в конце концов России. Самостоятельность они обрели лишь благодаря ленинскому тезису о праве наций на самоопределение.

Так вот, к концу 30-х годов в них имелись политические силы, выступавшие как с прогитлеровских позиций, так и с позиций просоветских. При присоединении Прибалтики к «единому и нерушимому» сталинское руководство делало ставку на своих сторонников. Точно так же поступил и Гитлер, когда пришёл сюда через два года: он опирался на людей другой политической ориентации.

Когда пакт и секретные приложения к нему были подписаны, и Сталин, и Гитлер сочли, что перехитрили партнёра (а точнее уж сказать, противника). Время показало, что фюрер относительно прибалтийских стран допустили ошибку. Прибалтика занимает стратегически важное положение, и если бы соединения вермахта в июне 41-го располагались здесь… К счастью, этого не произошло.

Итак, моя точка зрения такова. В условиях, когда не удалось создать антигитлеровскую коалицию, а граница войны всё ближе подходила к рубежам Советского Союза, Сталин принял единственно возможное решение и пошёл на подписание пакта о ненападении с Германией. В условиях, когда вероятность военного столкновения СССР с рейхом неуклонно возрастала, отказаться от возможности отодвинуть границу подальше на запад, было бы попросту неразумно.