МЕДИЦИНА

Одно из главных деяний, которое совершил г-н Сердюков на посту министра обороны – это попытка уничтожить военную медицину. В какой степени нанесённый ущерб поправим, а в какой уже нет – судить не берусь. Но вот уже само намерение свидетельствует, что этот человек либо абсолютно некомпетентен, и, принимая решение, не прислушивался к мнению профессионалов, либо сознательно действовал во вред Отечеству и его Вооружённым силам.

Как-то мне довелось стать участником такого разговора. Молодой человек, услышав, как я возмущаюсь по поводу развала военной медицины, хмыкнул: любому гражданскому врачу заплати тройной оклад – и он поедет на войну! Очевидно, и Сердюков так же рассуждал.

Только вот ведь какая штука: военная медицина – она имеет свою специфику, осваивать которую «с нуля» даже самому опытному врачу гражданскому очень непросто! Да что там непросто: просто невозможно!

Под военной медициной мы понимаем, как правило, хирурга, который в палатке извлекает из тела раненого осколки. Ну, ещё вспомним медсестру, которая тащит по изрытому воронками полю раненого… Это, конечно, правильно, но явно недостаточно.

Помню, когда я учился в родном Донецком военном училище, на занятии по тактике промелькнул такой эпизод. Я за командира подразделения принимал решение на оборону. Занятие проходило в поле, так что я показывал расположение своих сил и средств непосредственно на местности. Руководитель занятия задал мне дополнительный вопрос: а где я размещу полевой медицинский пункт? Я об этом предварительно не думал, и просто указал в тыл: там, мол. А руководитель кивает: правильно, мол, прямо на направлении главного удара противника, чтобы супостат уж сразу и раненых добил, дабы не мучились… Я на язвительность среагировал, и поправился, «отведя» медпункт за располагавшийся в тылу холм.

Так вот. Командир принимает решение, где будет располагаться полевое медицинское учреждение. И дальше запускается механизм военной медицины. К указанному месту подводится соответствующая техника, которая в мирное время хранилась на соответствующих базах. Сюда подвозятся необходимые материалы – бинты, постели и бельё, палатки, генераторы… Здесь разворачивается вся инфраструктура, включая операционную, палатки для отдыха, столовая, заготавливается вода, которой здесь требуется очень много… Да мало ли ещё что должно быть в месте, куда с началом боя начнёт поступать терзаемая болью человеческая плоть!..

В самом мелком воинском подразделении обязательно имеется санинструктор, в обязанности которого входит оказать каждому раненому первую помощь и оттащить его назад, передать санитарам, которые доставляют пострадавшего в специальный пункт эвакуации… Пусть простят меня медики, если я где-то не совсем верно излагаю последовательность действий и неточно называю должности и наименования – просто я хочу показать непосвящённому, насколько это непростой процесс.

В потоке раненых врач обязан мгновенно определить, кто в чём в данный момент нуждается в первую очередь: кому-то требуется срочная операция, кто-то может и подождать… Ага, подождать – когда человек орёт от боли!.. Однако с точки зрения врача нередко как раз получается наоборот: именно кричащий может и подождать, а вот кто уже затих… На оценку состояния раненого – мгновения!

А тут же уже стоят машины, которые должны кого-то вывезти в тыл, а медсёстры уже готовят стол для того, чтобы срочно оперировать  другого, ну а для кого-то, ещё живого, уже всё в прошлом… Вся ответственность перед Всевышним за мгновенно принятое решение лежит в этот момент на военном враче! Абсолютное большинство раненых на поле боя либо умирает в первые сутки, либо выживает.

Да, любой гражданский врач может за тройной оклад поехать на войну. Однако пользы от него будет мало. Военная медицина – это многоуровневая система, которая либо функционирует, либо нет. Гражданский специалист от медицины умеет работать, а вот организовать работу в поле – тут совсем другие навыки требуются.

Азы этой истины я начал постигать в том же Кизыл-Арвате.

В конце 1981 года я попал в военный госпиталь с гепатитом. Среди военнослужащих, которые служили в Туркестане, очень многие переболели «желтухой», тифом и прочей подобной заразой. Как профилактическое средство от желудочно-кишечных напастей рекомендовалось пить отвар янтака – верблюжьей колючки; после гепатита я пил отвар регулярно.

Забавный эпизод. Я лежу дома, плохо себя чувствую, диагноз ещё не поставлен… Приходят ко мне трое друзей. Кто-то высказывает предположение, что это гепатит. А как это определить? – спрашиваю я. И мне все трое хором отвечают, что по цвету мочи. Она становится тёмной, как «коньяк, пиво, кофе»… Именно так друзья хором, но вразнобой ответили. Я засмеялся: что кому приятнее, тот такой пример и привёл…

Госпиталь в Кизыл-Арвате размещался в прекрасном месте: одноэтажные строения, деревья, травка… Он также остался нам в наследство ещё с дореволюционных времён.

Напомню, что Кизыл-Арват являлся районным центром. Соответственно, там имелась местная больница. Однако туркмены готовы были платить любые деньги, лишь бы только в случае беды попасть в госпиталь, а не в местную больницу. Более того! Выпускники местных медицинских учреждений стремились попасть на работу именно в госпиталь! У нас медсестрички все сплошь были молоденькие туркменочки, на нас учились в вену попадать, чтобы капельницу ставить…

Были у меня среди медицинских работников друзья. Врач-стоматолог Семён Адам. И зубной техник Амояк Акопов. Они работали в паре. Семён был по национальности молдаванин, и я как-то по глупости своей в его присутствии рассказал анекдот про представителя этой нации. Конечно, я извинился, но урок усвоил на всю жизнь: мало что настолько задевает самолюбие представителя малой нации, чем анекдот о ней. А Амошка, как явствует из фамилии, является представителем армянского народа, был и остаётся весёлым разговорчивым человеком.

История, которую я сейчас расскажу, произошла в нашем же гарнизоне, но с другим стоматологом.

Один мой хороший товарищ пришёл к стоматологу. Тот посмотрел зуб и сказал, что нужно удалять. Надо так надо, – вздохнул мой приятель. Врач спрашивает: ты как, мол, для храбрости, да спиртику?.. Так что ж откажется?.. Выпили они, потом ещё… В конце концов вырвал эскулап моему приятелю зуб. А на следующий день выяснилось, что не тот что нужно.