КЛАН СТРОГАНОВЫХ И ОСВОЕНИЕ УРАЛА

Вы обратили внимание, друзья мои, на то, что в отечественной историографии эпопея освоения Урала описана как-то неразборчиво и невразумительно? Ну ничегошеньки мы об этом этапе развития России не знаем. Вдруг ни с того ни с сего Ермак устремляется за Урал, вот казаки-землепроходцы проходят Сибирь «встречь солнцу», и вот уже Витус Беринг и Николай Резанов бороздят просторы Тихого океана. Да, в учебнике говорится, что дружину Ермака наняли Строгановы, но зачем, с какой целью, понять непросто. Да и вообще: какие-то купцы-промышленники имеют возможность нанимать и отправлять на покорение новых земель целые армии – и это в условиях жёсткой централизации власти времён Ивана Грозного!.. Как так, спрашивается?.. В исторической ретроспективе складывалось такое впечатление, что Уральский хребет до похода Ермака находился где-то там, за краем отечественной Ойкумены – и вдруг как-то сразу оказался исконно русскими землями вдали от внешних границ.

А ведь Урал полон загадок. Не случайно же многие исследователи связывают с этой территорией множество легенд и метаисторических теорий. Даже прародину человечества помещают именно в Заполярном Урале – ни больше, ни меньше!.. Там же любители исторических загадок поселяют загадочный доисторический народ сихиртя, освоивший металлургическое производство раньше наших предков, а потом ушедший под землю… Возможно, их, эти теории, можно было бы просто игнорировать, считая досужим вымыслом безответственных фантазёров (каковых в любой науке хватает), если бы не одно обстоятельство. Люди старшего поколения все, а из молодёжи только некоторые читали сказки Павла Бажова. Хотя даже самые дремучие неприятели чтения не могли не слыхать словосочетаний «Хозяйка Медной горы», «Данила-мастер», «Малахитовая шкатулка» или «Каменный цветок». Ну согласимся, что Павел Петрович в своих произведениях приоткрывает нам полный неведомой прелести мир сказок и преданий, значительно отличающихся от привычных нам, в них слышатся отголоски некой незнакомой нам культуры незнаемого народа. Какого? Да не знаем мы. Просто принимаем отголоски уральской пра-цивилизации, от которой остались таинственные наскальные рисунки, да вот легенда-предания, как данность, да и дело с концом. Мы сегодня знаем больше о верованиях индейцев или о загадках острова Пасхи, чем о прошлом родного Каменного пояса. А имена Оцеолы и Монтесумы нам ближе, чем имена вождей народов ханты, манси, ненцев, селькупов, коми или других, проживавших по обе стороны Северного Урала.

Как уже сказано, весной 1605 года Павел  оказывается в Орёл-городке, у Евдокии Нестеровны Строгановой, которая на тот момент являлась главой всей фамилии.

О роде Строгановых следует рассказать чуть подробнее. В самом деле, как получилось, что эти купцы на протяжении довольно долгого времени владели огромной территорией, превосходившей по площади иную европейскую державу, на которой являлись полновластными хозяевами, имели свою армию и даже с артиллерией? Ни один князь-рюрикович в XVI веке не мог себе такого позволить… С другой стороны, будь Строгановы из рода Рюрика, Иван Грозный навряд ли дал бы им возможности настолько возвыситься – с родовитой знатью у него разговор был коротким, ну а разбогатевшим безродным выскочкам, почему бы и не поблаговолить?..

Итак, предок Строгановых, современник Дмитрия Донского, по имени Спиридон родом происходил из Новгорода Великого. То есть не из самого стольного города, а из новгородских земель, а именно из района Сольвычегодска и Устюга, где Спиридон имел свои вотчины. И что принципиально важно – на протяжении некоторого времени род Строгановых ведал сбором податей в крае.

Оно ж известно: дай на прокорм казённую коровёнку – прокормлю и своё стадо! Воровали Строгановы или нет, то неведомо, во всяком случае, в истории таковые факты не зафиксированы, однако капиталец на столь хлебной должности сколотили. Лука Кузьмич, скажем, внёс немалую толику  серебра, когда собирали средства на выкуп великого князя Василия Тёмного у казанского хана Улу-Махмета, попавшего в плен в битве при Суздали в 1445 году. Это, к слову, всегда являлось отличительной чертой рода Строгановых – помогать звонкой монетой великим князьям и царям в трудную минуту. Впрочем, уметь извлекать пользу из такой «благотворительности» также являлось их фамильной чертой.

Однако само по себе богатство ещё не гарантирует памяти потомков. В самом деле: мало ли на Руси полтысячи лет назад действовало сборщиков податей? И кого из них мы помним?.. То-то ж! А Строгановы со временем в именитые люди вышли, первыми среди купечества с «-ичем» писаться стали, по именному царёву указу! Не все князья-бояре такой чести удостоились. Конечно, недёшево обошлось подобное отличие Строгановым – 200 тысяч рублей пришлось отсыпать в опустевшую казну «калифа на час» Василия Шуйского (случилось это через несколько лет после описываемых событий, в 1610 году). 200 тысяч – баснословная сумма, как утверждают историки, столько стоил целый город Смоленск. Пусть и не столько, да всё равно немало! Всего же на нужды царства за всё десятилетие Смуты Строгановы пожертвовали почти 850 тысяч рублей!

И при этом вот какая закавыка. В период Смуты казне одалживали деньги многие богатеи. Под долговые расписки. Когда дела государственные пошли на поправку, цари начали долги возвращать. И все заимодавцы приняли отдачу как должное. И только Строгановы отказались – мол, благо государства для них выше личного благосостояния. Оно, конечно, звучит красиво, да только, выходит, не бедствовали купцы, коль от миллиона, пусть и неполного, отказались!

Откуда ж такие деньжищи? Уж понятно, что не с царёва жалования, не с законного налогового отчисления!

Подлинным основателем рода промышленников Строгановых стал сын Луки, Фёдор. Он понял, что государева казна голодом не уморит, да и досыта не накормит. Особенно если аппетит иметь как у Фёдора! Да и с другой стороны: чем чужие денежки собирать-считать, лучше свои зарабатывать! Опять же, а ну как просчитаешься где, а ревизия выявит? У людей на подобной должности «доброжелателей» всегда хватает,  при любой оплошке поспешат сообщить «куда следует».

Как бы то ни было, семья Строгановых перебралась из Двинских земель на Каму, в городок Сольвычегодск (его иногда как Сольвычегорск именуют, да только название происходит от реки Вычегда). Как нетрудно догадаться, Фёдор с сыновьями занялись соляным промыслом – там соляными варницами все занимались.

Разница с конкурентами заключалась только в одном. Все остальные варили соль, реализовывали её, и этим довольствовались. Фёдору Строганову подобного оборота оказалось мало. Он начал теснить конкурентов, прибирая к рукам всё больше варниц. Уж каким образом он действовал, тут история умалчивает, можно только предполагать, а только со временем семья стала если не монополистом, то одним из ведущих «держателей акций» в данной сфере регионального бизнеса. Соль в те времена служила товаром стратегическим, разведанных запасов в стране имелось не так много; да и транспортировка её  в центральные области России  представляла если и не проблему, то сопровождалась значительными трудностями и издержками. Так что стоила она дорого, и прибыль приносила немалую.

Ну а потом дело перешло в руки сыну Фёдора, Анике, или Иоанникию если полностью. Вот кто действительно стал подлинным основателем торгово-промышленной империи Строгановых! Человек хваткий, жестокий, не особо совестливый, он занимался всем: солью, пушниной, металлами, хлебом… В результате Аника настолько развернулся, что о нём узнал сам царь Иван Грозный. И не только узнал! Иоанн Васильевич вызвал промышленника к себе, побеседовал с ним, оценил его потенциал… И возложил на Аникея обязанности надзора во всём регионе над торговлей с местными народами, которым, к слову сказать, была запрещена розничная торговля мехами, а также ему же доверялся сбор хлебного налога.  Более того, под контроль семьи Строгановых перешли огромные территории в Пермской земле и в Прикамье…

Так, на протяжении совсем короткого времени, пары десятилетий буквально, семья рядового сборщика налогов превратилась в могучий клан латифундистов, который стал полновластным хозяином на огромной территории. Как это могло случиться? Да вспомним Россию начала 90-х годов ХХ столетия! Не то же ли произошло и у нас на глазах? Когда в одночасье отнюдь не самые умные и порядочные, а как раз наглые и бесстыжие прибрали к рукам неисчислимые богатства нашей Родины…

Не мной подмечено, что историю мы изучаем по войнам и битвам. А мирную экспансию оставляем за рамками школьного курса. Да, понимаю, мне возразят, что мирной экспансии не бывает, что любое проникновение одной нации на территорию другой обязательно сопровождается межэтническими конфликтами, причём, в истории – обязательно кровопролитными. Всё так. Однако о череде походов на Казань, о полной драматизма истории борьбы за обладание этой цитаделью на Волге каждый из нас в большей или меньшей степени осведомлён. А вот то, что уже в середине XV века разбухавшее Московское царство настойчиво теснило ханство с севера, с верховий Камы и Вятки, школьная программа как-то не уточняет.

В 1483 году состоялся первый официально зарегистрированный переход русской рати через Уральский хребет в Сибирь. Его совершило войско, которое вели воеводы Феодор Курбский-Чёрный и Иван Салтык-Травин. Ратники поднялись вверх по реке Вишере, переволокли лодии через водораздел к речке Коль, спустились в Лозьву, Тобол, а далее в Иртыш и Обь. Во время похода у городка Пелым произошла кровавая стычка русских и югорским воинством. В результате в плену оказались «кодские князья» во главе с вождём Молданом. Их доставили в Москву и вернули на родину только после того, как вожди поклялись регулярно передавать царёвым посланцам «мягкую рухлядь» – меха «красного» зверя.

Следующий, ещё более мощный отряд преодолел Урал на излёте 1500 года (по современному летоисчислению), в декабре. Вели его князья Семён Кубской, сын Феодора, и Пётр Ушатый, а также воевода Василий Гаврилов-Бражник. Они прошли зимой по замёрзшим рекам на лыжах от Вологды по Северной Двине и Пинеге, и волоком доставили в бассейн Оби лодии с пушками и огневым припасом.

С этого момента присутствие Москвы за Уралом стало постоянным и постепенно усиливалось. Русские несли с собой свою культуру, свою религию, а также технический прогресс.

Однако, как поётся в известной песне, «тигр не знает, что он дрессирован, потому-то и шрамов не счесть у меня». Признавая верховную власть некого абстрактного далёкого московского царя, многие местные жители не желали подчиняться назначенным этим царём приказчикам. Москва нарекла «самоедов» своими подданными, сами же они считали себя свободными.

Часть населения Северного Урала и Западной Сибири, и в первую очередь прикармливаемая родовая верхушка, вполне лояльно отнеслась к приходу русских сборщиков ясака. Однако нашлось там и немало витязей, которые желали жить старыми законами, которые не понимали, с какой стати должны терпеть на своих исконных землях посторонних, да ещё отдавать им свою собственную добычу.

Как бы то ни было, а с приходом московитов менялись устои жизни местных народов, привносился фактор, влияющий на систему взаимоотношений в регионе. Теперь многочисленные племена, испокон веков проживавшие в этих местах, вынуждены были учитывать отношение к тому или иному обстоятельству русских воевод. Строительство городков-острогов и связывающих дорог, солеварни, появление первых рудников и железоплавилен, углежоги…

А тут ещё столкновения верований…

В книге Николая Кикешева «Метаистория» приводятся такие данные. В ходе христианизации на острове Вайгач было уничтожено 420 деревянных и 20 каменных идолов, в том числе и главный идол Васако («Авь Васако»). На материке напротив острова разрушено 14 каменных и 256 деревянных изображений. На Микулинском носе уничтожено примерно 200 идолов… Такие действия христианских миссионеров и простых верующих просто не могло обходиться без столкновений с местными волхвами и аборигенами в целом.

Следует подчеркнуть обстоятельство, которое лично мне представляется чрезвычайно важным. В описываемый период мировой истории многие государства и народы Европы осуществляли экспансионистскую политику в различных точках Земного шара. Везде формирование империй происходило по-разному. Особенностью покорительной политики Москвы являлось именно то, что освоение новых земель происходило путём проникновения в них, без изгнания и уж подавно без уничтожения прежних обитателей ареала. Насилие имело место, без сомнения, как же без него-то, но только как реакция на сопротивление. Покорившиеся народы облагались налогом, в первую очередь пушным, и после этого им особо не препятствовали жить по своим законам и обычаям.

В советские времена официальная пропаганда постоянно напоминала «новой исторической общности людей», что в результате русской экспансии на соседние земли не был уничтожен ни один народ. Ассимиляция приветствовалась, а вот уничтожения не было. Это факт.

Однако, братцы, свобода – такая загадочная штука!.. И восприятие её у всех людей такое разное!..  Почему-то самая жёсткая диктатура своего тирана зачастую воспринимается как должное, в то время как самое лояльное правление чужака вызывает активное сопротивление. Опять же, кровопролитные стычки испокон веков имели место даже между родами, а уж между племенами – и подавно!

Не было покоя в регионе. Западнее Урала от Чердыни на север в середине XVI века русские присутствовали и более или менее как-то контролировали ситуацию, где лаской, а где силой принуждая местные народы к мирному сосуществованию. А вот восточнее Урала положение оставалось сложнее. Несравненно лучше вооружённые русские рати, обладавшие пушками и пищалями, громили противника, если кто из врагов пытался выступить против них открыто. Однако местные племена скоро осознали тщету подобных попыток, а потому стали действовать методом быстрых набегов – благо, местность они знали несравненно лучше пришлых.

И основным фактором, препятствовавшим проникновению России в Зауралье, являлось Сибирское ханство. Сибирские татары и сами совершали набеги на русские крепости-остроги, и активно подталкивали к этому местные племена.

У любого исторического процесса, как правило, имеется некий свой символ. В какой-то момент таким символом противостояния Европы и Азии, России и Сибири стал Орёл-городок, столица империи Строгановых.

Аника Строганов стремился к тому, чтобы стать полновластным хозяином на подвластных ему территориях. А этого не могло быть, пока на его земли из-за Урала могли легко проникать туземцы.  Купцу и царёву приказчику мешалось Сибирское ханство – ни больше, ни меньше! Ему тесно становилось в Верхокамье, в Пермской земле, он рвался дальше, в Зауралье!

За Уралом добывались меха в количествах неисчислимых. В недрах Урала оказалось много железа, серебра, драгоценных камней…

Овладеть всем этим – вот это подлинный размах для широкой натуры Аникея Строганова!

Впрочем, претворить эту мечту довелось уже сыновьям и внукам Аникея. В 1569 году он умер, приняв незадолго до кончины постриг под именем Иоасаф.

У Аникея осталось трое сыновей: Семён, Григорий, Яков. Что-то у них произошло, какой-то разлад, как говорится, кошка пробежала, в результате чего Семён оказался отстранённым от семейных дел. А потом и вовсе его в 1586 году убили посадские люди в Сольвычегодске. Однако место главы клана заняла именно его вдова, Евдокия, дочь арзамасского  воеводы боярина Нестора Лачина по прозвищу Добыча. Вроде как мезальянс получается, вам не кажется, друзья: дочь боярина-воеводы замужем за купчиной?.. Наверное, всё же не слишком хорошо мы представляем межклассовые взаимоотношения того времени…

Так вот, ватагу Ермака  в 1581 (или в 1582 – источники расходятся) году приглашали для реализации своих замыслов потомки и наследники империи Аникея: его невестка Евдокия, сыновья Григорий и Яков, внуки Максим Яковлевич и Никита Григорьевич. Напомним: карт-бланш на проведение силовых акций в регионе им дал царь Иван Грозный, хотя, без сомнения, Иоанн Васильевич не предполагал, в какой мере его разрешением воспользуются Строгановы.

История Ермака и его дружины известна широко, и повторяться по этому поводу не стоит. Но вот что в этом вопросе заслуживает внимания.

Известно, что царю Ивану Грозному историю похода Ермака поднесли так, что род Строгановых вполне мог прекратить своё существование. Ну в самом деле: решил бы Иван Васильевич, что не царское это дело – в разбойных делах разбираться, да и велел бы род Строгановых извести, а имущество их забрать в казну… Возможно такое? Да почему ж и нет?.. Однако государь показал себя беспощадно грозным по отношению к боярам, к простым людям нередко являл милость. Решил он донос, который прислал чердынский воевода на Строгановых, лично проверить.

В принципе, написавшего донос царёва чиновника можно понять: на подведомственной ему территории проживает целый клан купцов и промышленников, которые пошлин не платят, ему, воеводе, не подчиняются, и вообще творят что хотят. Вот и сообщил в Кремль, что Строгановы наняли казацкую шайку, отправили её в разбойный набег за Урал, оставив порученную ему, воеводе, в смотрение территорию без защиты.

Однако прибывшие в Москву Максим и Никита так сумели подать информацию о зауральском походе, что грозный царь сменил гнев на милость. Ушлые купцы подарили («поклонились») завоёванные сибирские земли царю-батюшке и… тут же выпросили их себе в правление!

Так и повелось впредь: Строгановы расширяли свои владения, дарили их царям, которые тут же передавали их «во временное пользование» самим же Строгановым. Расчёт тут был прост: ещё Иван Грозный понял, что оборотистая семейка своего не упустит, примется осваивать территории, наживать денежку, и при этом обеспечивать безопасность Московского царства с востока. А за гарантированный тыл, за возможность в трудную годину по локоть запустить руку в денежный мешок своего подданного, можно до поры до времени и прощать некоторую его самостоятельность.

…Всё имелось у Строгановых – земли, промыслы, деньги, производство, крепостные для работы, остроги… Не хватало ратных людей, которые едва не поголовно были приписаны к государеву войску. А ведь царь Иван Грозный разрешил им, и последующие цари подтвердили это право, иметь свою армию, вербовать ратных людей любого сословия, вести войны с местными народами… Даже на то, что в строгановских дружинах укрываются беглые крестьяне и преступники, воеводам приходилось закрывать глаза – Строгановы подсудны оставались только лично государю; это право также оплачивалось звонкой монетой.

Наверное, не станет преувеличением сказать, что именно Строгановы стали создателями первой на Руси частной военной компании, которые столь популярны на Западе сегодня, и о вероятности рождения которых в России сейчас ведутся дискуссии.