ПРЕЗЕНТАЦИЯ И ПРЕЗЕНТАТЕЛИ

Книга-размышление о Границе и Пограничнике, о службе государевой, о Контрабандисте и мздоимстве… И о том, как всё непросто в нашем мире…

В конференц-зале широко известного писательскому сообществу дома 13 по Комсомольскому проспекту (для непосвящённых: здесь располагается Правление Союза писателей России) прошла презентация новой книги замечательного якутского прозаика-историка Николая Лугинова «Хуннские повести». Открыл творческий вечер председатель Союза писателей России Валерий Ганичев. Вёл мероприятие заместитель председателя СП Геннадий Иванов.

Николай Лугинов, Валерий Ганичев, Геннадий Иванов

Несмотря на лютый мороз (привычный для виновника торжества и всё же жестковатый для московской публики), на презентацию собралось где-то до полусотни друзей автора и ценителей исторической литературы. Причём, заслуживает быть подчёркнутым тот факт, что присутствовали в конференц-зале не только жители столицы, но и приехавшие из других городов России.

…Начал было писать дежурно-штампованную фразу, что, мол, в обсуждении книги приняли участие такие-то… – и остановился. Потому что она неправильна по сути своей. Книгу активно обсуждали и до презентации, и после. Потому что это действительно удача автора и заметное явление в нашей нынешней литературе.

Впрочем, о самой книге – позже. А пока перечислю людей, выступивших на презентации. Среди них – прозаики, поэты, переводчики, критики, публицисты… Это Владимир Крупин, Юрий Пахомов-Носов, Тимур Зульфикаров, Александр Громов, Евгений Шишкин, Владимир Бондаренко, Николай Старцев, Николай Сергованцев, Сергей Гловюк, Сергей Небольсин, Борис Лукин, Сергей Алиханов, Александр Сегень, Андрей Воронцов… Ну а в завершение, как водится, слово предоставили автору – Николая Лугинову.

На момент презентации книгу, о которой шла речь, я лично и в руках не держал. Потому мне было интересно слушать обсуждение, что называется, «с чистого листа». И вот что бросалось в глаза. Выступить-то стремились многие. Не всем даже слово предоставили по причине нехватки времени (а то и по другим причинам – не берусь судить). Но вот зачем некоторые ораторы рвались к микрофону – совсем уж непонятно: они, как и я, ничего сказать не могли, а потому незнание предмета обсуждения компенсировали многословием ни о чём.

Николай Лугинов известен своими глубокими произведениями по истории восточных народов. В частности, Николай Алексеевич писал о Чингисхане, и именно по его книге поставлен художественный фильм «Тайна Чингис хана».

Виновник торжества рассказал на вечере, что когда он завершил твоё творение о «Потрясателе Вселенной», его земляки-коллеги откровенно говорили, что, мол, довольно уже блуждать по историческим лабиринтам, пора возвращаться в действительность и активно включаться в современную жизнь своего края, своего народа. Однако экскурс в прошлое для творческого человека имеет завораживающий эффект. Наверное, тут можно провести некую параллель с ощущениями дайвера, которого тянет взглянуть на живой мир неведомой ранее колонии кораллов, заглянуть в пугающую тьму подводного грота, а если повезёт, то побывать внутри некогда затонувшего  корабля.

Так и нашего автора – прошлое не отпускало. И он с исторической глубины Чингисхана нырнул ещё глубже – в Древний Китай, в середину первого тысячелетия до нашей эры.

О самой книге сейчас я говорить не стану. Я её только начал читать, и уже понял, что дочитаю до конца. «Хуннские повести» того стоят. Так что сейчас – только о самой презентации.

Как отметил один гостей, каждый выступающий преследует свою цель: кто-то берёт микрофон, чтобы высказать своё суждение о книге, а кто-то выходит, чтобы поговорить о себе. Определённый резон в этом высказывании имелся. Некоторых ораторов в их речах явно заносило невесть куда, они говорили о чём угодно, но только не о человеке, который их собрал, и не о его книге. Если отсеять таких «говорителей ни о чём», можно суммировать выступления остальных, обобщить сильные и слабые стороны вынесенного на суд произведения.

Суть книги состоит вот в чём. Сколько существуют государства, столько существуют границы. И государство стремится защищать, оберегать свои рубежи. Для этого учреждается пограничная стража. Пограничники – это особая категория людей, потому что они находятся вдали от столицы,  вне постоянного недреманного ока неких контролирующих структур, а потому чувства долга перед Государством у них должно быть развито как ни у кого другого.

Так вот, роман «Хуннские повести» – книга о Границе. О противостоянии Пограничника и Контрабандиста, о противостоянии двух идеологий – человека, стоящего на страже интересов страны, и человека, попирающего эти интересы ради собственного благополучия…

Но автор само понятие «граница» трактует значительно шире. Он рассуждает о границе между добром и злом, законом и справедливостью, долгом и милосердием, Востоком и Западом, личностью и обществом, высшей философией и прозой жизни, государством и этносом, красивым и безобразным, верностью и подлостью, любовью и долгом… Это глубоко философское произведение, в котором задаётся много вопросов бытия, и происходит полный противоречивых метаний поиск ответов на них.

Многие, едва ли не все выступавшие затрагивали тему Границы, и все по-разному. Говорили о сакральности этого понятия. О том, что помимо собственно разделительной пограничной линии, необходимо ещё какое-то разделительное пространство между противостоящими понятиями или явлениями. О том, что в противопоставляемых понятиях они взаимно обусловливают друг друга, ибо без зла невозможно познать добро, а без контрабандиста нет нужды в существовании пограничника. О том, возможно ли вообще существование человечества без границ.

Соответственно, и выступления гостей содержали немало противоречий.

Например, один из выступавших поднял вопрос о том, что в книге много повторов, причём, повторов совершенно неоправданных. Вспыхнул спор, насколько это допустимо в литературном произведении. Одни считали, что данным приёмом пользовались многие авторы (и примеры приводили, называя всемирно известные имена), что это особенность восточной литературы в целом. Другие придерживались мнения, что за счёт сокращения неоправданных повторов можно было бы сократить книгу, сделав её более динамичной и легче читаемой.

Затронули выступавшие и ещё одну крайне актуальную для сегодняшнего дня тему.  А именно: что нынче книги не проходят процесс предварительного редактирования. Как высказался один из выступавших, если бы «Хуннские повести» отредактировать, из романа ушло бы немало имеющихся в нём несуразностей. На данный момент о произведении Николая Лугинова ничего по этому поводу говорить не стану, отмечу только, что это и в самом деле большая беда современной литературы.

Понятно, что в первую очередь от отсутствия редактирования страдает литературная составляющая произведения. Но один из выступавших обратил внимание и на такой нюанс. В романе имеется несколько фрагментов, которые следовало бы развить в дополнительные сюжетные линии, от которых произведение здорово выиграло бы. Хороший литературный редактор обязательно подсказал бы автору такую перспективу. Но увы, этого не произошло и осталось на уровне «если бы».

Шла речь и о переводчиках. Для Николая Лугинова родной язык – якутский. Между тем, одна из великих миссий, которая выпала на долю русской письменности, состоит в том, чтобы способствовать национальным авторам быть прочитанными как можно большим числом людей. И вот тут роль переводчиков просто невозможно переоценить. Имена некоторых замечательных наших соотечественников, которые взяли на себя эту благородную миссию, звучали на вечере; это Владимир Карпов, Николай Шипилов, Пётр Краснов и другие.

И вот ещё на что обратили внимание многие выступавшие. Что историческое произведение Николая Лугинова чрезвычайно актуально и современно. Автор пишет о прошлом, но высвечивает проблемы, существующие сегодня: подкуп судей и государственных чиновников, проникновение преступников во власть, разное отношение Закона к бедному человеку и человеку состоятельному…

…Знаете, друзья мои, есть такой склад лица у человека – он всё время как будто чуть-чуть улыбается. С такими людьми приятно разговаривать, от них струится благожелательность.

Николай Лугинов принадлежит к таковым. Он всех ораторов выслушивал равно благожелательно, даже когда их в речах заносило куда-то очень далеко от конференц-зала. И только когда кто-то критиковал какие-то недостатки книги, лицо автора как бы деревенело, застывало в напряжённой маске. Оно и понятно: кому приятно слушать о собственных проколах.

Однако таких выступлений оказалось мало. Потому что недостатки у книги имеются, в том сомнения нет. Но все их затмевает главное достоинство книги: «Хуннские повести» заставляют нас размышлять о Границе – во всём многообразии этого понятия. А книга, которая заставляет читателя думать уже по самому определению не может быть неудачной.

Так что улыбайтесь, Николай Алексеевич! Вам идёт улыбка. Вы написали замечательный роман!

Поздравляю!

***

Вроде бы завершил рассказ о презентации, но остались несколько пунктиков, которые вроде как напрямую к теме не относятся, а потому и вставить в основной текстовой блок не получилось. Потому приведу их сейчас, просто штрихами, не пытаясь слить их в некую цельность.

В своём выступлении Николай Лугинов высказался по поводу историографии. Мол, каждый правитель, приходя к власти, начинает переписывать историю на потребу себе, а профессоров, которые им в угоду готовы это сделать, всегда найдётся предостаточно. На что Сергей Гловюк бросил реплику: «И каждый из правителей при этом уверен, что уж его-то не перепишут». Тонко подмечено.

Валерий Ганичев заметил, что современные ультрамодернистские писатели отрицают классическую литературу. Эту тему развили ещё некоторые выступавшие. Между тем, классическая литература существует и развивается; книга «Хуннские повести» – наглядное тому свидетельство. И ещё, по этому же поводу. Валерий Николаевич назвал Николай Лугинова пограничником, стоящим на страже между возвышенным и низменным.

Ещё одна реплика Ганичева с того же вечера, сказанная по поводу книги. «Беспощадная уверенность в своей правоте – предостережение нам, современным». Пожалуй, есть о чём задуматься.

Прозаик Владимир Крупин сравнил прозу с рентгеном. «Читаешь произведение – и видишь душу автора», – высказался Владимир Николаевич. А творчество Николая Лугинова в целом Крупин охарактеризовал как «сочетание души с вечностью».

Писатель Юрий Пахомов-Носов привёл понравившуюся ему фразу из книги, которой он подчеркнул современный характер данного исторического повествования: «Ныне время слепых поводырей». А что? Неплохо сказано, по-моему.

Писатель Тимур Зульфикаров, рассуждая о книге, привёл чьё-то высказывание, что цари проливают реки крови, тираны – моря, и слабые правители – океаны. И с этим высказыванием трудно не согласиться.

Писатель Николай Сергованцев, отталкиваясь от романа «Хуннские повести» рассуждал в целом о судьбах цивилизаций, причём, рассуждал более чем пессимистически. По мнению Сергованцева, современная цивилизация гибнет, и ей на смену идёт нечто совсем другое, неведомое, жуткое. Причина этого явления заключается в духовных потерях русского народа, в его духовном распаде.  В ближайшее время начнётся борьба между Китаем и НАТО за обладание громадными ресурсами России – ресурсами как полезных ископаемых, так и пресной воды. И мы в этой будущей борьбе обречены…

Сергей Небольсин также привёл чьё-то высказывание: Восхвалять победителя – значит петь славу убийству.

Представитель Литературного института им. Горького Андрей Воронцов обратил внимание собравшихся на такую закономерность. Проживает где-то в национальной республике интересный самобытный автор. Приезжает в Москву, в Литинститут. И вскоре начинает писать либо штампами, либо подражательно. А та самая самобытность теряется. Именно таким он противопоставляет писателя-якута Николая Лугинова.

Ну и в завершение. Уже после описанного вечера я прочитал в одном «толстом» журнале статью писателя, который выступал на презентации и острее всех сетовал по поводу слабого литературного редактирования романа. Так вот, в том журнале, судя по всему, с этим вопросом также не всё обстоит благополучно. Это свидетельствует только об одном: каким бы замечательным писателем каждый из нас ни являлся, а только нуждается он (я, ты, он, она) в том, чтобы перед тем, как обнародовать написанное, хоть кто-то рукопись критически прочитал, с карандашом в руках, и указывал на ляпсусы, которые человек обязательно допустит.

Данный текст – не исключение.

Николай СТАРОДЫМОВ

Фото Владимира ФЁДОРОВА