Несостоявшееся княжество

…Чтобы понять события, которые разворачиваются на страницах алёшиной повести, нужно вернуться едва не на полвека назад.

Как уже говорилось выше, в роду Вишневецких всегда хватало мужчин, которым тесно жилось в рамках законопослушания, в границах родимого государства. В числе таких был и отец князя Адама – Александр Александрович. Он являлся прямым потомком славного Гедимина, состоял в близком родстве с Рюриковичами, в частности, с Иваном Грозным. Он был баснословно богат, и имел всё, чего могла пожелать его мятежная душенька.

Не имел он только короны самодержца.

В те времена ещё оставались на белом свете, даже в Европе отдельные клочки незанятых земель. Вот и вознамерился князь Александр Вишневецкий стать основателем нового государства.

Впрочем, чуточку не так. Не государства как такового, со всем комплектом державной атрибутики… А княжества, вполне независимого для того, чтобы тешить княжье самолюбие, но в то же время которое являлось бы полноправным субъектом федерации, имя которой Речь Посполитая. Самое любопытное, что эта идея вполне могла бы осуществиться, если бы за её претворение в жизнь Вишневецкие взялись всего-то лет на полста пораньше.

Итак, представим себе карту Восточной Европы, а именно ту её часть, где нынче расположены Харьков, Сумы, Конотоп… Граница собственно коронных земель проходила по Днепру западнее. С севера над этими землями нависала Белоруссия, которая являлась в те времена частью Литвы. С северо-востока надвигалась-разбухала крепчавшая Русь. На юго-востоке кочевали ещё не оформившиеся в государства – в европейском понимании этого слова – орды ногайцев, калмыков и других народов. На юго-западе бурлила могучая Турция с полузависимым вассалом – крымским ханством. Точнее было бы сказать, что южнее простиралось Дикое поле, никому не подвластное, временами извергавшее из степных просторов стремительные чамбулы кочевников, накатывавшиеся на христианские земли и, захватив полон, стремительно растворявшиеся в ковыльном мареве.

Вот на стыке этих территорий князь Александр и решил создать своё личное княжество.

Некогда, во времена Киевской Руси, эти земли являлись территорией Черниговского и Новгород-Северского княжеств. Здесь кое-где ещё можно было увидеть остатки городов, уничтоженных во время монгольского нашествия. Встречались тут и небольшие поселения вольных (нередко беглых) людей. В целом же эти земли не принадлежали никакому государству.

Когда сюда пришёл Александр Вишневецкий, он облюбовал берега реки Сулы и начал возводить города. Так возникли Лубны, Прилуки и некоторые другие поселения. Здесь он стал безраздельным самовластным властителем. Поскольку места эти и впрямь оказались пустующими и ничейными, польский сейм легко согласился на то, чтобы они стали наследной вотчиной князей Вишневецких.

И всё бы ничего, если бы к этому времени усиливавшееся Московское царство не начало продвижение на юг, в сторону далёких ещё Азовского и Чёрного морей. Это была умная экспансия: на диких ничейных землях строились города, в них размещались гарнизоны стрельцов и городовых казаков, а потом, используя эти укрепления в качестве опорных пунктов, осуществлялся очередной шаг на юг. Так, при Борисе Годунове были восстановлены некогда разрушенные, а также построены новые города – Курск, Белгород, Старый Оскол, Воронеж, Царёв-Борисов, что у места впадения реки Оскол в Северский Донец…

Вот тут-то и столкнулись интересы московских царей и польско-украинских магнатов Вишневецких. Покинувший наш грешный мир князь Александр оставил сыну Адаму огромное наследство. Образно можно сказать, что и вооружённый конфликт с московским царством являлся неотъемлемой частью этого наследства.

До сих пор этот конфликт ограничивался отдельными пограничными стычками удальцов с обеих сторон.

И вот теперь по повелению царя Бориса на владения Вишневецкого двинулись регулярные войска. Это уже был не пограничный конфликт. Это грозило настоящей войной.

Поначалу, узнав об этом, князь Адам возликовал. Успешная война с московитами могла иметь самые благоприятные для него последствия – территории, освоенные его отцом и им самим, получили бы официальное закрепление, как его собственность, на международном уровне.

Однако, как большинство вспыльчивых импульсивных людей, Адам Вишневецкий оказался не слишком силён в выстраивании долгосрочного прогноза развития ситуации. А напрасно.

Чтобы полноценная война началась, требовалось одобрение сейма. А чтобы войну одобрил сейм, польские магнаты, чванливая шляхта должны были пожелать драться за владения князя Вишневецкого, финансировать эту авантюру.

История знает войны, которые начинались из-за курьёзного предлога. Были войны из-за украденного топора, из-за уха Дженкинса, из-за проигрыша футбольной команды… Но только войн просто так, на пустом месте возникших, не бывает. Чтобы началась война, должны быть заинтересованные в ней группы населения или, по меньшей мере, правители.

И вот при королевском дворе встал вопрос, должна ли Речь Посполитая вступать в войну против царской Москвы за интересы князей Вишневецких в Заднепровье. Польша и Литва в результате многолетних войн были если и не истощены, то во всяком случае, и не в лучшей военной форме. Нельзя забывать, что на тот момент между Россией и Польшей действовало перемирие, для нарушения которого должен требовался весомый предлог. Являлся ли клочок спорной земли, на которую претендовали Вишневецкие, достаточным предлогом для такой войны?..

И ещё. Если бы затронутыми оказались интересы Замойских, Сапег, Жолкевских или Радзивиллов, быть может, сейм рассудил бы иначе, и счёл бы оскорблённым свой шляхетский гонор. Даже ради кого другого из рода князей Вишневецких, не исключено, сейм счёл бы возможным нарушить перемирие. Однако тут речь шла о самом сумасбродном и эксцентричном из Вишневецких, от руки которого пострадали многие шляхтичи. Насолить князю Адаму – об этом мечтали многие! Особенно если это сделать чужими руками!..

И тут вдруг такой случай!..

Короче говоря, сейм абсолютным большинством голосов проголосовал против нарушения перемирия.