НЕ БЫЛО ДРУГИХ ВРАЧЕЙ, КРОМЕ ЦАРСКИХ…

Николай СТАРОДЫМОВ

В истории отечественной медицины сентябрь играет особую роль. В этом году на этот месяц приходится аж два юбилея, и к обоим имеется приставка «впервые».

В  1557 году в Россию впервые прибыли иностранные медики. Чтобы осознать значение этого события, необходимо обрисовать общую картину медицинского обеспечения в стране к тому времени. Да и не только медицинского.

Итак, эпоха Ивана Грозного. К слову, Александр Дюма об Иване Васильевиче писал, что все его называют Грозным, и никто не догадался назвать Храбрым… Так вот, Иван Грозный провел кардинальные реформы в стране во многих областях жизни, значительно расширил границы царства. Именно при нем Европа узнала о существовании на Востоке набирающего силу государства. Именно при нем началось движение «встреч солнцу» – присоединение к Московии бескрайних сибирских просторов.

Летом 1553 года при попытке пройти в Китай вокруг Азии, огибая ее с севера, в районе архипелага Новая Земля погибла английская экспедиция Хью Уиллоуби. Уцелел только корабль «Эдуард – Благое предприятие», который пристал к российским берегам в Белом море. Его капитана Ричарда Ченслера (Ченслора) доставили в Москву и его принял лично царь. Этот эпизод стал первым в налаживании российско-английских связей в послемонгольский период. Вскоре в Лондон направился царский посол – вологодский  дворянин Осип Непея со свитой из 16 человек. А в Англии в 1555 году организовалась Московская компания, которая постаралась оперативно прибрать к своим рукам всю внешнюю торговлю нашей страны. И не только торговлю, но и внешнюю политику.

В Англии в ту пору шла жестокая борьба между дочерьми известного своей жестокостью Генриха VIII, также не отличавшихся кротостью и милосердием, – Марией, возглавлявшей католическую партию, и лидером протестантов Елизаветой. Они были достойными дочерьми своего отца: Мария по вступлении на престол казнила 300 видных представителей протестантов, за что удостоилась сомнительной чести остаться в истории как Кровавая. Она умерла в ноябре 1558 года и на трон воссела ее сестра, которая до этого момента находилась под арестом в Тауэре, куда была заточена сестричкой. Елизавета реставрировала англиканскую церковь, казнила Марию Стюарт, королеву Шотландии, открыла каперскую войну против Испании, чем восстановила против себя католический мир, и в первую очередь Мадрид.

В этих условиях Лондон был заинтересован в союзниках. И православная  богатая Московия вполне годилась на эту роль. Тем более, что во главе ее находился человек весьма решительный. И в далекую страну отправился посол Антоний Дженкинс.

Одну из задач, которую предстояло решить Осипу Непее, это пригласить на царскую службу опытного иноземного доктора. Им стал Ральф Стэндиш, выпускник Кембриджского университета, член королевского коллегиума  врачей. Причины, по которым преуспевающий врач решился отправиться в далекую неизвестность, неведомы. Предположить же можно что угодно. Истинный любознательный ученый мог соблазниться интересной работой в варварской стране. Материальные проблемы могли подтолкнуть в путешествие за длинным рублем. И потом мы не знаем о его религиозной принадлежности и политических воззрениях, которые также могли послужить причиной покинуть английский двор.

Как бы то ни было, в сентябре 1557 года Ральф Стэндиш прибыл в Москву. Он стал первым дипломированным врачом на российской службе.

Было бы неверно считать, что медицины как таковой до того в России не было вовсе. Она была, только была другая – народная, знахарская, травная. В фундаментальном труде «Медицина России XVI–XIX веков» Марк Мирский приводит свидетельства иностранцев о состоянии медицины в стране. Венецианец Марко Фоскарино, который побывал в Москве в том же 1557 году, отмечал, что врачи лечат не по книгам, а по опыту, «испытанными лечебными травами». Иезуит Джованн Паоло Компант указывал, что в России вообще нет врачей, только при дворе служили иноземные лекари. Пишет о методах лечения и знаменитый агент Московской компании Джером Горсей с своих «Записках о России». Французский путешественник Яков Маржерет отмечал, что по всей России «никогда не было других аптек и лекарей, кроме царских».

Ну а затем по проторенной дорожке потянулись и другие эскулапы. Казна оплачивала труд заграничных медиков более чем щедро. История оставила имена некоторых из них: Ричард Элмес, Ричард Рейнольдс, Томас Карвер, Ричард Ригерт…

Следует отметить, что иноземные медики служили не только богу врачевания Асклепию, но провозглашенному богом гению древнегреческой дипломатии Лисандру. Так, Елизавета прислала Ивану Грозному своего личного медика Джека Робертса, которого именовали в Москве Романом Елизарьевым, с поручением деликатного свойства. Дело в том, что русский царь зондировал почву о возможности женитьбы на английской королеве. Однако дело не сладилось – союз был невозможен по причинам как политическим, так и религиозным. То обстоятельство, что Елизавета любила другого (ее избранниками были сначала блестящий кавалер Роберт Дадли граф Лестерский по прозвищу Цыган, а затем знаменитый ученый поэт-адмирал и немножко пират сэр Уолтер Рейли) в династических делах, понятно, значения не имело. Равно как и то, что при дворах шушукались, будто  Елизавета вообще не может быть женщиной, что она гермафродит… Как бы то ни было, Ивану Васильевичу в королевской руке (на сердце он и не покушался) вежливо отказали. Однако союз политический и торговый Лондону был нужен, потому и прибыл в Москву Робертс. Он имел поручение сгладить негативное впечатление от отказа, предложив царю в жены вместо королевы ее родственницу, фрейлину Марию Гастингс, дочь лорда Гонтингдона. В результате добрые отношения между странами были восстановлены.

Можно много говорить о том, что доброго, а порой и не очень, сделали иноземные лекари для России. Учреждение Аптекарского приказа (прообраза Министерства здравоохранения), было бы невозможно без участия Роберта Якоби, личного врача (замечательного гинеколога) как королевы Елизаветы, так и царицы Ирины, жены Федора Иоанновича. (К слову, именно Якоби в письмах своему коллеге лейб-медику Елизаветы Джону Дию впервые поведал о необъятных просторах Сибири Европе, не подозревавшей о ее существовании). Выпускник Кембриджа Марк Ридли стал автором первого русско-английского словаря, который сегодня считается первым двуязычным словарем в мире.

Однако параллельно шел и другой процесс. Иноземные лекари монополизировали право на медицину в стране. Тот факт, что Аптекарским приказом руководил русский аптечный боярин, стоявший в придворной иерархии на втором мете после конюшего, не должен вводить нас в заблуждение. Эта должность носила скорее представительскую функцию, на нее назначались представители высшей знати (князья Афанасий Вяземский, например, Иван Черкасский или будущий царь Борис Годунов), в то время как реально дела в нем вершили иностранцы.

Неудивительно в этих условиях, что постепенно таким положением дел начало нарастать недовольство. Иностранцы попросту не давали роста российским лекарям, держали их в черном теле, препятствовали возможности занять должность врача. В сентябре 1662 года (345 лет назад) группа полковых лекарей во главе с Федотом Васильевым подали челобитную Алексею Михайловичу, в которой указывали на крайнюю несправедливость в оплате труда специалистов – иностранных  и отечественных. К тому же, указывают Васильев, русские врачи находились в боевых порядках войск, терпели все тяготы похода и оказывали помощь непосредственно на поле сражения… Однако подобные обращения оставались гласом вопиющего в пустыне. Между тем, разница в оплате и в самом деле впечатляет: она составляла целый порядок – несколько сотен  и даже тысяча рублей у иностранцев против десятков у русских. Вообще назначение окладов не было упорядочено, а потому разброс был довольно широк.

И все же подвижки были. В 1654 году при Аптекарском приказе была открыта медицинская школа. Однако преподавали в ней все те же иноземцы, и готовили специалистов низшего звена – кто ж станет взращивать конкурентов, которые смогут оттеснить тебя или твоих детей от столь сытной кормушки! Кстати, названный выше Федот Васильев – выпускник этой же школы. Он, как и все остальные обучавшиеся здесь, был направлен в войска.

Понятно, что такое положение дел не могло продолжаться бесконечно. Возрастающие потребности России уже не могли быть удовлетворены  только заморскими лекарями – специалистами, бесспорно, хорошими, но обходившимися казне слишком дорого. Придворными медиками (архиаторами) они были хорошими, но поставить оказание помощи на широкую ноги могли только отечественные врачи.

И вот наконец прорыв произошел.

Жил в Москве в середине XVII века лекарь, немец по национальности, Яган Маркус Гладебах (Гладбах). У него обучался Петр Григорьев. Точнее, был помощником – обучение происходило в процессе работы. Когда у немца истек срок контракта, он не стал его продлевать и решил возвратиться на родину. Очевидно, он был добрым человеком, а Петр – старательным учеником. Как бы то ни было, по ходатайству Гладебаха Григорьеву в Немецкой слободе 1 сентября 1672 года был устроен форменный экзамен, который принимали десять (!) человек – все иностранцы. Испытания Петр выдержал безукоризненно, в результате чего и стал первым русским медиком, и в целом специалистом, который на Родине получил диплом европейского образца. Случилось это 335 лет назад.

…Непросто прокладывала себе путь европейская медицина в Россию. И приживалась непросто, постепенно вытесняя традиционных знахарей и помясов (травников). Но летопись свою должна вести именно  с сентября.